Око за око - Дженни Хан

– Один час, и сразу же возвращаемся. Обещаешь?

Ренни радостно завизжала и обняла меня, но потом посмотрела на свой костюм русалки и нахмурилась.

– Нельзя идти в таком виде. Мы будем выглядеть как школьницы.

– В машине переоденемся, – поспешно ответила я.

У нас ушла бы целая вечность на то, чтобы ехать к Ренни домой и переодеваться там. А я хотела быстро сгонять туда и обратно, чтобы гости нашей вечеринки успели насладиться капкейками, хоть мы и испекли их из покупной смеси. Я специально не выставила их с остальной едой, потому что хотела торжественно раздать каждому лично.

Ренни пожала плечами.

– Ну ладно. Пойду, макияж поправлю. Встретимся в машине через две секунды.

Она побежала в дом, а я направилась к «джипу». Я копалась в своей большой сумке в поисках топа, который был на мне раньше, и вдруг почувствовала, как кто-то тянет меня за волосы. Я обернулась.

Рив.

Он протянул руку у меня над плечом и захлопнул дверцу машины.

– Куда это ты намылилась? – спросил он требовательно, наклоняясь ближе.

– Не твое дело.

– Да ладно! Скажи мне.

Я пыталась оттолкнуть его от «джипа», но он не двигался.

– Рив, отойди!

– То есть ты устроила парню вечеринку в честь его возвращения, а сама решила свалить? – Рив погрозил мне пальцем. – Плохая девочка, Чоу!

С этими словами он ушел.

– Я и не говорила, что хорошая! – крикнула я ему вслед.

Я открываю газировку и делаю глоток, возвращаясь к нашему столу. Я сажусь туда, где сидел Алекс, рядом с Пи-Джеем и Ривом. Рив смотрит на меня так же, как в тот вечер, подозрительно сузив глаза, и говорит:

– Теперь из-за чего дуешься, Чоу? Что пришлось самой покупать газировку?

– Заткнись!

– Девчонки вроде тебя… – начинает он, но, жестикулируя, случайно выбивает колу у меня из рук.

Газировка заливает мне весь свитер. Взвизгнув, я подпрыгиваю. Пи-Джей и Рив отодвигают стулья, чтобы не намочиться. Я чувствую, как через кашемировый свитер жидкость затекает мне в лифчик. На груди разрастается огромное коричневое пятно.

– Ты… ты мне свитер испортил!

– Спокуха, Лилия! Я случайно! – Рив подходит ко мне с салфеткой, пытаясь промокнуть пятно.

Я отшатываюсь.

– Не трогай меня!

Рив ехидно отвечает:

– Ой, я забыл. Принцесса Лилия не позволяет к себе прикасаться, да?

Он мне подмигивает.

– Рив, отстань от нее, – говорит Ренни.

К глазам подступают слезы. Вытирая свитер, я наклоняю голову так, чтобы волосы упали на лицо. Говорю себе, что все хорошо. Просто Рив ведет себя как Рив. Он ничего не знает. Откуда ему знать? Ренни никому не сказала бы. Мы пообещали друг другу. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но воздух застревает в горле. Нижняя губа начинает дрожать. Нужно убираться отсюда, пока я не сорвалась перед всеми.

– К твоему сведению, этот свитер стоит триста долларов! Явно дороже твоего драндулета.

Я беру сумочку и бегу в женский туалет. Подхожу к раковине и включаю воду. Я не буду плакать. Не буду. Я не буду плакать в школе. Я не стану этого делать.

Но у меня нет выбора.

Я плачу так сильно, что дрожат плечи и дерет горло, и не могу остановиться.

Дверь открывается, и я ожидаю увидеть Ренни. Но это не она. Это Кэт Де Брассио. Она бросает сумку в раковину рядом с моей и поправляет челку перед зеркалом.

Я быстро брызгаю в лицо ледяную воду, чтобы скрыть тот факт, что я плакала. Но Кэт все видела. Она спрашивает меня своим неприветливым тоном:

– У тебя все нормально?

Я смотрю вперед, на свое отражение.

– Все отлично.

Сначала я познакомилась с Ренни, в очереди за попкорном в старом кинотеатре на Главной улице. Мне было десять, но я чувствовала себя очень взрослой, потому что стояла там одна с десятидолларовой купюрой в заднем кармане. Ренни сказала, что ей нравятся мои шле́пки. Они были лавандового цвета, в розовый горошек. Через несколько недель она познакомила меня с Кэт. С тех пор мы дружили втроем. До появления Ренни и Кэт, приезжая на лето в Джар Айленд, я могла играть только с Надей. Теперь у меня появились две лучшие подруги.

Каждую пятницу мы оставались ночевать друг у друга, чередуя дома. Мы шпионили за старшим братом Кэт и играли с ее собакой, Шэпом. В квартире Ренни готовили карамельный арахис в микроволновке, а ее мама делала нам макияж. У меня дома Ренни и Кэт наперегонки плавали в бассейне, а я стояла в тени и была судьей. Мы играли с моим кукольным домиком в викторианском стиле, а потом, когда стали старше, снимали фильмы на папину камеру и показывали их маме и Наде за завтраком.

Раньше я ревновала, ведь в конце августа я уезжала из Джар Айленда, а Ренни и Кэт оставались вместе. Они были во многом похожи, обе бесстрашные. Я же была трусишкой. Кэт всегда меня так называла, когда я не хотела прыгать с самого высокого мостика, или держать штурвал лодки ее отца, или идти гулять с парнями, с которыми мы познакомились на пляже. Но Ренни и Кэт за мной присматривали. С ними я чувствовала себя в безопасности.

Когда родители решили переехать сюда навсегда, моя мечта наконец-то сбылась. То лето должно было стать всего лишь разогревом перед всеми развлечениями, которые ждали нас в старшей школе. Но потом, в начале августа, Ренни убедила маму разрешить ей сделать операцию на носу. Я никогда не замечала, что у нее некрасивый нос, но Ренни показала мне горбинку, на которую раньше я не обращала внимания. Когда ей сняли повязки и шрамы зажили, она заявила, что в старшей школе мы обязательно должны стать популярными. Кэт ответила, что это глупо, Ренни разозлилась, и они снова поссорились. Я думала, все закончится через пару дней, как и все их размолвки, но даже неделю спустя Ренни продолжала сердиться. Она сказала, что Кэт незрелая, ничего не понимает и тянет нас назад.

Мы не сразу перестали общаться с Кэт. Мы вместе поехали на материк за покупками к началу учебного года, как и планировали. На день рождения Кэт мы пошли в кино. Ренни уперлась и хотела сидеть только рядом со мной, якобы для того, чтобы мы могли делиться печеньем, и это было неловко. После сеанса мы должны были остаться на ночь у Кэт дома. Но, когда мы выходили из кинотеатра, Ренни объявила, что плохо себя чувствует и не останется ночевать. Было очевидно, что она притворяется: актриса из Ренни ужасная. Я отвела Кэт в сторонку и сказала: «Я все равно могу пойти, если хочешь», но она ответила: «Забудь».

Я вернулась домой и начала обдумывать сложившуюся ситуацию, а потом обсудила ее с мамой. Рассказала ей, что Ренни и Кэт ссорились, Ренни больше не хочет дружить с Кэт и я разрываюсь между ними.