Слепой. Человек в черном - Андрей Воронин

— Какое тебе дело?! И вообще, че ты мне впрягаешь! — начал заводиться Вадик.

— Ладно, это я так, к слову, — как можно спокойнее проговорила мать.

— И вообще, что тебе надо?! Я уже взрослый. Захочу — вернусь ночевать, захочу — не вернусь. Занимайся своими делами! Вон тебя Чубик твой лысый ждет! — опять сорвался Вадик.

— Я тебе предложить хотела в лагерь поехать, — переведя дыхание, поспешила сообщить мать.

— В какой еще лагерь?! Пионерский или, может быть, ГУЛАГ?! — поинтересовался Вадик, неожиданно оживившись.

— Два в одном, — как-то странно улыбнулась мать.

— То есть? — не понял Вадик.

— Это лагерь для таких, как ты, экстремалов, у которых есть богатые родители. Вы летите на Иссык-Куль. Слышал про такое озеро?

— Ну, слышал. В Таджикии где-то…

— Да нет, в Кыргызстане.

— Так ты меня к чуркам, что ли, выслать вздумала?

— Да там все из Москвы будут, с Рублевки. Вас там боевым искусствам учить будут, конной езде, игре на гитаре, ну и жить будете высоко в горах, в палатках. Рядом озеро… — попыталась показать все в лучшем виде мать и, заметив, что сын вроде чуть заинтересовался, протянула ему красочный журнал. — Вот буклет, посмотри. Здесь, кажется, есть и адрес в Интернете, давай, если хочешь, вместе посмотрим…

— Нет! — вдруг выкрикнул Вадик. — Я сам. Давай свой буклет.

— На, — удивленно пожала плечами мать. — Если надумаешь, скажи. Вылет завтра или послезавтра…

— Ты уже и про вылет узнала! Может, и путевочку мне уже купила? Или это твой хмырь подсуетился? Чтобы меня подальше сплавить. Чтобы я вам не мешал! — опять взорвался Вадик, но, еще не успела мать ему ничего сказать, сам резко успокоился.

— Ты все-таки посмотри, может, тебе понравится, — попросила Закревская.

— Ладно, посмотрю, а ты иди, — тяжело вздохнув, согласился Вадик.

— Так, может, тебе на всякий случай место забронировать? — поспешила предложить ему Закревская.

— Ну забронируй… — вполне миролюбиво кивнул Вадик, рассматривая буклет.

— Ну, ты думай, а я пошла, — пробормотала Закревская, весьма озадаченная такими резкими перепадами в настроении сына.

А Вадик между тем и правда не знал, как ему лучше поступить. С одной стороны, нужно было бы, как предлагал Шмырь, разобраться с теми, кто отправил в вольное плавание по волнам Интернета такие опасные для него кадры. Вадик понимал, что, если их выловит кто-то из маминых помощников, ему будут кранты. Но это полбеды. Кранты могут быть и маме, и ее бизнесу. Ведь совсем недавно Вадик случайно услышал: она кому-то рассказывала по телефону о том, как спалился один ее конкурент. Всем его деловым партнерам, среди которых были в основном люди кавказской национальности, разослали фото его дочки в кругу ее друзей-скинхедов, в полной амуниции, с плакатом, на котором было написано что-то вроде «Россия — для русских!» и дальше нецензурно. Бизнес, понятно, тут же накрылся медным тазом, никто не стал поддерживать с ним экономических связей.

А что с ней станет, если она увидит, как ее собственный сын, прижимая к груди этот свой дурацкий ярко-красный скейт, смотрит на то, как бритые отморозки в черном ногами избивают полуживых бомжей.

А после этого видео — несколько фото. И в том числе то, где они вчетвером сфотографировались голые на фоне Москвы-реки. А потом они же, голые, на Красной площади, на фоне Мавзолея. Ясно, что это компьютерная обработка. Но кому теперь что докажешь. И если бы хоть лицо было размыто или чем прикрыто. А так все ясней ясного.

Вадик вышел в Интернет и еще раз, преодолевая неприятное, гнетущее чувство, просмотрел злосчастные кадры, а потом набрал электронный адрес «Атлантиды», — именно так назывался этот, похоже, более чем кстати подвернувшийся под руку юношеский лагерь экстримтуризма.

Шмырь ведь не просто подсказал, где можно увидеть более чем опасные фотки и видео; он предупредил, что Вадику могут предложить выложить немалую сумму только ради того, чтобы распечатки этих фоток не легли на стол его матери. То есть так или иначе нужно будет искать деньги. А поездка — отличный повод их, эти деньги, у матери взять.

В Интернете об «Атлантиде» были практически те же сведения, что и в буклете, только с фотографиями в объемном формате. Живописные экологически чистые места, дорогие зарубежные палатки, теплые спальники, четырехразовое питание с пищевыми добавками для наращивания биомассы и плюс ко всему — курсы рукопашного боя, восточные единоборства, стрельба, альпинизм, верховая езда, игра на гитаре, английский и китайский язык (для желающих), зарядка, купание, внимательные воспитатели. В общем, о таком пацану его возраста можно было только мечтать. Учитывая сумму, которую родители должны были выложить за то, чтобы их чада провели две недели на Иссык-Куле, лагерь этот, похоже, был рассчитан на более чем зажиточных людей. И это еще без стоимости авиабилетов.

Вадик откинулся на кресле и потер глаза. Еще недавно он никуда не собирался ехать. Только-только они с еще одним парнем, почти его соседом Витькой Черненко по кличке Черный, влились в новую городскую компанию. Черному недавно стукнуло шестнадцать, и родители подарили ему новенькую «бэху» и права.

— А че мне еще на курсах париться? — пожимал плечами, покручивая на пальце ключи от новой машины, Черный. — Водить я умею лет с десяти. Пока батя у своих баб сидел, меня его шоферы ездить учили.

Теперь у них появился свой транспорт. Хошь купаться на речку или озеро гони, хошь в лес или в клуб тусоваться. И на эту злосчастную съемку голышом они тоже ездили на новой «бэхе». Но оказалось, это был прокол.

Вадик никогда еще не был ни в каких лагерях. За ним и в детстве, когда был жив отец, в основном смотрели няньки. И летом, если даже и ехал он с родителями на какой-нибудь курорт, вместе с ними обязательно отправлялась и его нянька. А когда отец пропал или, как утверждала мать, погиб, мать вместо няньки наняла еще одного охранника. А потом появился этот Чуб. А отдыхать они никуда уже не ездили.

С одной стороны, мать боялась даже на несколько дней оставить бизнес, а с другой — считала, что за городом, где они жили, хватало свежего воздуха, бассейн и тренажерный зал были к услугам Вадика круглосуточно. Она даже разрешила ему приглашать к себе друзей.

И вот теперь ему предстояло одному, абсолютно самостоятельно отправиться в незнакомую местность, с незнакомыми людьми. Возможно, еще пару дней назад он сразу и наотрез отказался бы от этой поездки из ревности или из вредности, это уж можно назвать как угодно. Он терпеть не мог, когда мать оставалась один на один с этим новым охранником Чубом, который, ясное дело, не просто так обхаживает и ее, и его, Вадика, ее сына.

И тут зазвонил мобильник:

— Але, я у телефона, — ответил Вадик, в принципе уже приняв решение.

— Это ты, Вадюха? — послышался в трубке надтреснутый голос Шмыря.