Все золото мира - Джоди Питт

- С какой стати ты вообще заботишься о его удобствах?

Да что такое с тетей? Неужели она забыла, что этот человек — подлый бандит?

— Что ты говоришь, Грейси?

— Я…

За спиной у Грейс послышалось осторожное покашливание; обернувшись, Грейс оказалась с «подлым бандитом» лицом к лицу. Толстый персидский ковер заглушил звук его шагов; Дейв стоял совсем близко — и, без сомнения, слышал ее последнюю реплику.

Он переоделся: теперь на нем были джинсы и выцветший красный свитер с золотистой эмблемой Калифорнийского университета.

- Что? — переспросила Хетти. — Я не расслышала.

- Хетти, Грейс благодарит вас за то, что позаботились обо мне.

- Правда? Вот и хорошо. Я же говорила: когда она поест, то станет добрее. Спокойной ночи, Дэвид. Спокойной ночи, Грейси.

Спокойной ночи, — ответил Дейв, явно обращаясь к обеим.

Грейс смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

Волосы у Дейва были чуть взъерошены — должно быть, он растрепал их, надевая свитер, а потом не потрудился пригладить. Странно: ей-то казалось, что подобный тип все свободное время должен проводить перед зеркалом. Растрепанные волосы и небрежность в одежде как-то с Дэвидом Бертоном — точнее с представлением Грейс о нем — не вязались.

— Позвольте мне, миссис Бенедикт. — Взяв у нее деньги, он небрежно сунул их в карманы джинсов. — Очевидно, вы так и не поели?

— Съела половину, — сухо ответила Грейс. — Я ведь предупреждала, что мое отношение к вам не изменится даже после ужина.

— Ах да, верно. — И он кивнул, словно припомнив эти слова.

Ни за что не поверю, что он об этом забыл! — подумала Грейс.

— Надеюсь, ананасная пицца с луком вам понравится, — произнесли она и почти пихнула его коробкой в грудь.

Дейв Бертон как-то странно хмыкнул. Не одобряет мой выбор! — с тихим злорадством поняла Грейс.

— Пицца с ананасами? — повторил он. — Что ж… не сомневаюсь, это очень питательно.

Глаза его блеснули раздражением — и от этого блеска у Грейс вдруг подогнулись колени. Поспешно отведя взгляд, она принялась смахивать с себя воображаемые крошки.

- Ну что ж, я пойду. У меня был трудный день, и…

- Миссис Бенедикт, мы начнем прямо с утра.

- Что начнем? — недоуменно переспросила она.

— Чем занимается сэр Эдмунд по утрам?

Да способен ли этот бездушный американец думать о чем-нибудь, кроме бизнеса?! По совести сказать, во время одинокого ужина на кухне Грейс о своем свекре и не вспоминала. Как ни стыдно признаться, все ее мысли занимал Дейв Бертон; и, как она ни старалась убедить себя, что чувствует к нему только отвращение, перед глазами то и дело вставали то упрямый подбородок, то по-девичьи длинные ресницы… И это чертовски злило. Если он умеет думать только о деле — почему же она не способна сосредоточиться на том, как его ненавидит? Да пошел он к черту с подбородком и с ресницами вместе!

— Миссис Бенедикт! — Голос Дейва вырвал ее из мрачных размышлений. — Где можно застать вашего свекра по утрам? В офисе?

Она покачала головой.

— Обычно в пятницу утром он играет в гольф. Но сейчас поле для гольфа в снегу, так что скорее всего он встретится со своими обычными партнерами в лондонском гольф-клубе «Сент-Эльм» за картами.

— Значит, там будем и мы.

Естественно. Грейс все лучше понимала, какие качества помогли Дейву добиться успеха в бизнесе.

— Вот увидите, ничего не выйдет.

— Я смотрю, пессимизм у вас в крови. Неудивительно, что ваша фирма обанкротилась — при таком-то отношении к делу!

— Мое отношение к делу здесь совершенно ни при чем! — рявкнула Грейс, оскорбленная до глубины души. — И вообще я по натуре оптимистка — хотя вас это абсолютно не касается!

В порыве ярости она уже рванулась к Дейву, сжимая кулаки, но, к счастью, вовремя опомнилась. Он на голову выше и куда тяжелее ее; по меньшей мере глупо кидаться с кулаками на человека, который способен смести тебя с дороги одним ударом.

Хотя, пожалуй, остановило Грейс не это. Ей вспомнился Грег. Он никогда не поднимал на нее руку, но не раз был близок к этому, и при мысли, что она едва не уподобилась покойному мужу, Грейс охватило отвращение к себе.

— Держите свое мнение при себе, мистер Бертон! Вы понятия не имеете, о чем говорите.

Несколько секунд он молча и пристально всматривался в ее лицо, затем кивнул.

— Вы правы, миссис Бенедикт. Прошу прощения. Спокойной ночи.

Обойдя Грейс, он отворил дверь своей временной спальни, вошел, и дверь со стуком захлопнулась. Минут пять, должно быть, Грейс стояла в коридоре в каком-то оцепенении и таращилась на эту дверь, пока наконец не сообразила, как глупо себя ведет. Он же не у нее в комнате устроился на ночлег — просто рядом. Стены в особняке толстые. Нечего бояться, что Дейв, словно какой-нибудь суперзлодей из комиксов, прошибет стену кулаком и вломится к ней в спальню.

Грейс побрела к себе, бормоча под нос, что у тети Хетти, должно быть, с головой не все ладно. С чего это она решила поселить мерзавца бок о бок с любимой племянницей? В доме еще восемь вполне приличных спален… правда, ни одна больше не выходит окнами на юг, — но им-то с тетей что за дело до вкусов этого изнеженного калифорнийца?

Мысли ее снова вернулись к его плану. Пусть это единственный способ сохранить дом — но как отвратительно ощущать себя участницей мерзких интриг!

И вдруг Грейс поразила неожиданная мысль: что, если к сэру Эдмунду вернется рассудок и он не станет уничтожать свою компанию? Что, если она согласится помогать Бертону, а план его тем не менее окончится неудачей? Грейс закусила губу. Ведь такое может случиться. Она выполнит все требования мистера Бертона — и окажется у разбитого корыта. А ведь она и согласилась только ради того, чтобы вернуть старику родовое гнездо!

Не дойдя до своей комнаты, Грейс остановилась. Нет, сначала надо выяснить, что почем! Она не станет рисковать собственной совестью, пока не убедится, что дело верное! Грейс горько усмехнулась и подумала: продаваться — так задорого!

Охваченная внезапной решимостью, она подбежала к двери Дейва и заколотила по ней. Стук неожиданно гулко прозвучал в пустом коридоре, и костяшки пальцев Грейс заныли от ударов.

Он не отвечал. Грейс снова постучала.

— Мистер Бертон! Мне нужно с вами поговорить! Сейчас же!

— Иду, иду, — послышался из-за двери раздраженный голос.

Грейс уперла руки в бока и злорадно усмехнулась. Ей нравилось действовать на нервы Дейву Бертону. То, что она способна вывести его из себя, давало ей странное ощущение собственной силы. Вздернув подбородок и сурово сдвинув брови, Грейс прошептала, репетируя свою речь: