Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии - Руслан Григорьевич Скрынников

человечества до престола царского, и беззащитного гражданина немедленно поставит под высочайшую защиту государя императора». Корпус жандармов предполагалось укомплектовать исключительно из «добромыслящих людей России»90.

Благодаря стараниям Бенкендорфа жандармерия приобрела фасад почти что благотворительного учреждения. Миф о III Отделении получил широкое распространение. В 1830 г. Пушкин писал А. Гончарову, что Бенкендорф – «человек снисходительный, благонамеренный и чуть ли не единственный вельможа, через которого нам доходят частные благодеяния государя»91.

Сын эстляндского губернатора, Бенкендорф сделал карьеру благодаря придворным связям. Его мать была подругой императрицы Марии Фёдоровны. Сам же он с пятнадцати лет служил Павлу I. Будучи во Франции, Бенкендорф ознакомился с опытом французской жандармерии. Система политического сыска, созданная Фуше в годы Наполеоновской империи, была самой разветвлённой и совершенной в Европе. Бенкендорф предложил реорганизовать русскую секретную службу с учётом западноевропейского опыта. Заставить одну половину общества следить за другой было уже недостаточно. Суть новой системы заключалась в том, чтобы сочетать жёсткое подавление вольномыслия с мерами, которые позволили бы властям направлять общественное мнение. Управляющий III Отделением фон Фок обосновал эту идею в особой записке, поданной шефу. Необходимо, писал он, подчинить общественное мнение, которое «не засадишь в тюрьму, а прижимая, его только доведёшь до ожесточения». Максимилиан фон Фок был почётным членом Вольного общества любителей российской словесности и принадлежал к разновидности полицейских либералов. По словам Филиппа Вигеля, Фок был «немецкий мечтатель, который свободомыслие почитал делом естественным и законным» и «хотел, чтобы просвещённый, по мнению его, образ мыслей не совсем погиб в России, и людей, имеющих его, намерен был защищать от преследований»92.

Штат нового ведомства был невелик – около 20 чиновников, пользовавшиихся услугами примерно 30 осведомителей. Костяк III Отделения составляли опытные полицейские ищейки и тайные агенты, которых вербовали в самых различных слоях общества. Среди агентов была прислуга, литераторы, офицеры, «натуралисты» типа Бошняка, богомольные кокетки вроде Каролины Собаньской и пр.

Розыск о тайных обществах сделал Бенкендорфа одной из самых влиятельных фигур в государстве. Поворот к реформам поставил руководителей вновь организованной жандармерии перед новыми проблемами. Чтобы не отстать от общего течения и угодить царю, шеф жандармов замыслил привлечь на службу в III Отделение людей либерального склада ума. Одним из первых его предложение принял Л.В. Дубельт, ещё недавно слывший либеральным крикуном. Его примеру последовали приятели Пушкина И.П. Липранди, Я.Н. Толстой и другие лица. Наконец, III Отделение пригласило на службу одного из самых известных деятелей тайных обществ генерала М.Ф. Орлова, избежавшего каторги лишь благодаря заступничеству брата. Но Орлов категорически отверг предложение.

Реорганизация секретной полиции стала темой злободневной и получила отзвук в сочинениях Пушкина. Онегин возвращается в Москву:

Замечен он – об нём толкует

Велеречивая Молва,

Его шпионом именует,

Сплетает про него стихи

И производят в женихи.

Пушкину было предписано сноситься с Николаем I через секретную полицию, а потому он не мог избежать общения со шпионским ведомством. Контакты расширились с того момента, как монарх велел Пушкину составить Записку о народном воспитании и передать её в III Отделение. «Я был в затруднении, – рассказывал поэт друзьям, – когда Николай спросил моё мнение о сём предмете»93.

Пушкин имел в виду разговор с императором в Чудовом монастыре.

Получив задание царя составить письменный ответ на свой вопрос, Пушкин обратился к идеям Карамзина, в которых он искал спасения после разгрома декабристов. Видимо, он имел в своём распоряжении «Записку о древней и новой России» Н.М. Карамзина, поданную Александру I в 1811 году94. Записка заключала столь резкую критику современных порядков, что Александр запретил её публиковать.

Поэт вновь призвал на помощь тень великого историографа. В своей Записке о народном воспитании Пушкин подчёркивал важность исторического образования молодёжи. «Историю русскую, – писал он, – должно будет преподавать по Карамзину. История Государства Российского есть не только произведение великого писателя, но и подвиг честного человека»95.

Историю мировую, развивал свой взгляд Пушкин, следует излагать столь же честно, как и русскую: знакомить с идеями республиканцев, «не хитрить, не искажать республиканских рассуждений»; не превозносить Цезаря, ибо он был «возмутитель» и узурпатор; «не позорить» Брута, защищавшего традиционные и законные республиканские порядки.

Пушкин был встревожен слухами о предстоящей выдаче царскому правительству Н. Тургенева, находившегося за рубежом и заочно приговорённого к смерти во время суда над декабристами. Вступившись за него, поэт хвалил его «нравственность и умеренность – следствие просвещения истинного и положительных познаний»96.

Вслед за Карамзиным Пушкин писал о пагубности либеральных идей для России. В целом его Записка носила благонамеренный и верноподданнический характер.

Пересылая рукопись царю, Бенкендорф писал о Пушкине: «…он мне только что прислал свои заметки… которые прилагаю. Заметки человека, возвращающегося к здравому смыслу»97.

Николай I был в целом доволен представленным ему сочинением. Бенкендорф сообщал поэту: «…государь император с удовольствием изволил читать рассуждения ваши…»

Однако царя в Записке Пушкина удовлетворило не всё. Поэт слишком пылко ратовал за полезность и спасительность для России просвещения. Защищая Н. Тургенева, он не побоялся выставить его образцом истинного просвещения. При чтении рукописи царь поставил на полях множество вопросительных знаков. Наконец, он не удержался и от выговора. Просвещение и гений, поучал государь подданного, – не могут служить исключительным основанием совершенству: это правило опасно для общего спокойствия; оно уже завлекло «вас (Пушкина. – Р.С.) на край пропасти… Нравственность, прилежное служение, усердие предпочесть должно просвещению неопытному, безнравственному и бесполезному»98.

Прилежное служение трону – вот чего требовал монарх от поэта.

Записка Пушкина в III Отделение не была единственной. В 1828–1832 гг. Пушкин составил ещё три Записки для секретной полиции. Все они не имели подписи и должны были послужить черновиком для официальных бумаг, исходящих из III Отделения. Всё это строго соответствовало порядкам, царившим в жандармерии. В отличие от первой Записки, три последующих были составлены без царского повеления, по собственному почину поэта.

Пушкин пытался использовать свои особые отношения с царём и его жандармерией в своих целях. Сначала он попытался оправдать в глазах самодержца декабриста Н. Тургенева, а затем заступился за польского поэта Адама Мицкевича.

Автограф первой Записки Пушкина сохранился в бумагах фон Фока и имеет дату 7 января 1828 г. Зимой 1827/1828 г. общение Пушкина и Мицкевича было особенно тесным. Со слов польского поэта Пушкин записал рассказ о том, как 17-летний Адам Мицкевич был арестован за принадлежность к литературному обществу, которое просуществовало всего несколько месяцев. О втором литературном обществе, проповедовавшем национальную идею, юноша только слыхал, но не знал его целей. После семимесячного заключения Мицкевич в