Огненная бездна - Александр Воробьев

– Господа, господа, пилот еще не выключил сигнал «Пристегнуть ремни»!

Один из офицеров обернулся – Анри узнал в нем Хорта – и, расплывшись в широченной улыбке, успокоил взволнованную девушку:

– Милая, мы тут все космонавты и знаем, когда чего можно и когда чего нельзя!

– Но… – попыталась возразить она.

– Никаких «но», милая, этот корабль нанят для участия в военной операции и, следовательно, подчиняется военному протоколу действий!

Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но Хорта остановил неожиданно объявившийся Клайнен.

– Отставить, лейтенант! – отстранив Хорта, Клайнен вежливо улыбнулся стюардессе. – Извините его, девушка. Некоторые сильно дичают в космосе, без женского внимания.

Имелась у Клайнена какая-то харизма, притягивавшая к нему женщин. Вот и сейчас девушка, едва разглядев Жозе, вся подобралась, стараясь принять положение, представляющее ее в максимально выгодном свете, и заворковала:

– Ничего страшного, господин…

– Просто Жозе, милая.

– Жозе, – зарделась стюардесса, – все в порядке, Жозе, просто командир корабля еще не дал разрешения расстегнуть ремни.

– Ну, это же такой пустяк. К тому же, – Клайнен нежно прикоснулся к ее плечу, разворачивая в сторону ближайшего табло, – как видите, уже дал.

И действительно, на экранах светилась надпись «Можно расстегнуть ремни».

– Господа, освобождаем отсек! – оглядевшись, почти ласково попросил Клайнен. – Пожалуйста!

В последнем слове он добавил властных интонаций, и экипажи, ворча, потянулись к выходу. Анри напоследок бросил еще один взгляд на божественную фигурку стюардессы. Что такого, черт побери, находили женщины в этом не блистающем красотой офицере? Такая шикарная женщина, тем более стюардесса на коммерческих рейсах – да она просто обязана купаться в мужском внимании! И тем не менее стоило Клайнену на нее посмотреть, как девушка растаяла. Впрочем, одернул себя Анри, мне грех жаловаться, я и так получил в жены лучшую девушку в мире!

Оттолкнувшись, он полетел вслед за остальными к люку, ведущему на нижнюю палубу. Следовало поторопиться – судя по сотрясению корпуса, к челноку уже подвели посадочный рукав. Цепляясь за перила, он опустился по лестнице и, когда достиг нижней палубы, почувствовал легкий удар по барабанным перепонкам. На челноке открыли шлюз, и внутреннее давление сравнялось с давлением в причальном отсеке «Скапа Флоу». Приехали.

Причальный отсек «Скапа Флоу» представлял собой километровый цилиндр диаметром около пятидесяти метров. Снаружи от этого отсека отходили решетчатые причальные фермы, к которым пристыковывались крупнотоннажные суда. Из-за этих-то ферм причал и походил на расческу с редкими зубьями.

Возле шлюза выстроилась небольшая очередь, поскольку командир Карино по привычке открыл лишь один, основной, шлюз, спроектированный в расчете на медлительных, непривычных к невесомости пассажиров. А отнюдь не на полторы сотни тренированных тел, проводящих в космосе месяцы и годы. Не сдерживаемые стюардессами военные космонавты быстренько добрались до нижней палубы, да там и столпились, ожидая, пока первые минуют шлюз.

Анри, добравшийся одним из последних, повисел немного у переборки, затем, прикинув, сколько ему придется ждать своей очереди, оттолкнулся и перелетел обратно к ведущей в бизнес-класс лестнице. Там в баре его ячейки оставалась еще одна непочатая упаковка апельсинового сока.

Поднимаясь наверх, он услышал обрывок фразы Клайнена:

– Как жаль, что мы встретились так поздно, Эмми!

Что ему ответила стюардесса, Анри не расслышал. Он был восхищен напором и харизмой старпома «Виконта». За три минуты тот фактически соблазнил девицу! И какую девицу! Анри захотелось выглянуть из люка, чтобы еще раз увидеть умопомрачительные формы стюардессы. Однако он мучительным усилием воли сдержал порыв, в очередной раз напомнив себе, что и так женат на лучшей женщине в мире.

Плюнув на сок, он тихонечко спустился вниз по лестнице и пристроился в конце очереди. Та неторопливо уменьшалась, а когда сошла на нет, сзади послышались шум, производимый спускающимся по лестнице первым лейтенантом Клайненом. Он успел уже состроить мину полнейшего безразличия, собранности и целеустремленности. Повиснув сразу за Анри, Клайнен молча и как-то слишком механически хватался руками за леер, продвигаясь к шлюзу. Единожды обернувшись, Анри больше не стал пялиться на старого приятеля, поняв по его виду, что настроение у него явно ниже нуля.

Оказавшись снаружи, Клайнен обернулся, коротко махнул рукой, прощаясь с приятелями, и прыгнул к своему причалу, сразу затерявшись среди десятков других членов экипажей. Из пришвартовавшихся челноков, взмывая один за другим под потолок к протянутым леерам, вернувшиеся отпускники разлетались к родным фрегатам.

От места стыковки «Ахиллеса» до «Церама» было, пожалуй, метров двести. Прыгая к леерам, Анри успел оглядеть трубу причального отсека и удивиться. В отсеке, в котором обычно кипела жизнь, суетился и мельтешил персонал, нынче царила кладбищенская тишина. Ни единого человека, кроме прилетевших с Ганимеда, он не увидел. И где все?

Со стороны внешней обшивки послышалось громкое лязганье. Это совершил посадку летевший следом за ними «Ахиллес». Анри как раз проносился мимо их люка, когда тот распахнулся и наружу выплеснулась новая волна отпускников. Выплеснулась и разделилась на три ручейка, текущих к открытым шлюзам своих кораблей. Совершив последний прыжок, Анри зацепился за леер возле ведущего на «Церам» шлюза и, извернувшись в воздухе, влетел внутрь. Вот он и дома.

* * *

Темный бархат шторы с шорохом подался в сторону, впуская потоки ослепительного света. Салия сделала первый короткий шаг, разворачиваясь и эффектно выставляя бедро. Так, как учили, так, как подсказывала ее натура – натура женщины, знающей себе цену. Чушью является утверждение, что манекенщица в первую очередь должна демонстрировать одежду. Нет! В первую очередь хорошая манекенщица будет показывать себя! Свою натуру, страсть, огонь души. Именно это притягивает к ней взгляды, а не дурацкие тряпки, пусть хоть вручную сшитые известным кутюрье.

Сегодня Салия открывала показ новой коллекции дома Шиозо – вечерние платья, платья-коктейль, платья для танцев в невесомости. Все яркое, воздушное, полупрозрачное. То, что должно оттенять красоту дам высшего света, жен и любовниц известных политиков, дочек состоятельных господ. Наряды для тел, улучшенных генной хирургией и лазерными скальпелями обычных хирургов. Совершенных тел светских львиц.

Когда Салия вошла в модельный бизнес, денег на такие операции у нее не было. Зато было другое, ценимое порой гораздо выше. Природная красота, без той неуловимой печати шаблонной красоты, выходящей из-под скальпеля хирургов, к которой давно привыкли и пресытились мужчины. Дикий цветок, выросший на помойках Бендер-Абасса, Салия еще в юности поняла, какую силу подарила ей природа. Силу красивой женщины. Умной красивой женщины.