О князе и грязи - Юлия Борисовна Жукова

Кир сходил в деканат и выяснил приёмные часы всех остальных профессоров, но они оказались размазаны на всю неделю и даже немножко на следующую.

— А чего им ставить много часов? — пожала плечами секретарь. — В начале года все, кому надо, к ним уже подошли, теперь частным порядком договариваются.

Кира немного передёрнуло при мысли, о чём они там договариваются. Если бы на Муданге какой ученик предложил своему учителю взятку за высокую оценку своих способностей или за то, чтобы не делать какое-то задание, он, наверное, был бы ославлен на всю планету, и ещё пару поколений баи бы сочиняли. Наверное — потому что Кир никогда ни о чём подобном не слышал.

Поскольку до тех пор, пока Кир не найдёт себе куратора, он понятия не имел, что учить и какие задания выполнять, а ближайшие приёмные часы ближайшего профессора начинались только завтра, в принципе можно было бы идти домой. Но Кир был бы не Кир, если б сдался так легко. Он один раз в жизни, тогда, в начале, с отцом, сдался. И это была величайшая глупость, которую он когда-либо совершал. С тех пор он твёрдо усвоил, что никакая трудность не может быть хуже, чем собственная трусость, а потому он посмотрел расписание и пошёл караулить под дверью аудитории. Пусть это не приёмные часы, но разве так долго узнать, есть у профессора свободные места или нет?

Первым его нападению подвергся Лонкинс, хотя Кир и опасался, что все его задания окажутся про бейсбол. Когда Кир остановил его в дверях и выпалил заготовленную просьбу, профессор опешил, растерялся, занервничал и начал плести какую-то ахинею.

— Да вы просто скажите, есть у вас места или нет, — попросил Кир.

— А, нет, простите, уже все заняты, — с облегчением пробормотал Лонкинс и унёсся прочь, едва попрощавшись.

Ну что ж, перемена двадцать минут, Кир успевал отловить ещё двух-трёх преподавателей.

Однако результат оказался тем же. Профы нервничали, бормотали невнятные оправдания и тратили его время вместо того, чтобы сразу прямо сказать, что мест нет. Кир не мог понять — неужели его статус князя имеет для них такие значение? Ну что им может сделать муданжский Император? Пожаловаться в ЗС, что у преподов через месяц после начала занятий нет мест? Так это наоборот показывает, что они хорошие профессионалы, раз к ним идут. Ну, может быть, возникает вопрос к университету, почему так мало мест выделено и нельзя ли увеличить штат кураторов. В какую интригу Кир тут вляпался?

Пока он искал в кафе на этаже какого-то незнакомого ему преподавателя, ведшего семинары по генетике у параллельной группы, он снова наткнулся на Париндру.

— Чайку? — предложил невозмутимый тамлинг, размешивая в чашке что-то беловатое. Кир не особо любил чай с молоком, но Париндра был единственным, кто исправно приглашал Кира посидеть вместе, и он не нашёл в себе сил отказаться.

— Не видел тут, э-э, — Кир справился со списком, — профессора Эпи?

Спросил и тут же сообразил, что Париндре неоткуда знать преподавателей с биомеда.

— Нет, она никогда не ходит в кафе, — невозмутимо ответил Париндра. — Ест на кафедре, что с собой приносит. У неё муж какой-то повар высшего класса, она еду простых смертных обходит по широкой дуге. А зачем она тебе?

Кир объяснил. Париндра смотрел на него со смесью любопытства и жалости, так что Киру уже хотелось вспылить, но он старательно сдерживался.

— Зачем тебе это? — наконец спросил Париндра. — Я ещё понимаю, если бы ты на госуправление пошёл, но зачем принцу биология?

Кир утомлённо потёр переносицу. От слова “принц” у него уже начиналась крапивница.

— Я не наследный принц, — наконец сформулировал он. — Я никогда не буду править планетой. Зато у нас не хватает врачей.

Губы Париндры сложились в заинтересованное “о”.

— Ты ведь старший сын Императора, — заметил он. Кир напрягся: Париндра просто так в курсе, потому что интересуется сплетнями о знаменитостях, или специально про Кира выяснял? Но объяснить, как на самом деле обстояло дело, Кир не мог — говорить правду запрещал дядя Ирнчин, а история с зияниями за пределами Муданга казалась сказочной. Мамины друзья и семья дяди Саши не верили в неё ни секунды.

— Это сложно, — наконец выдавил он. — Но так вышло. Наследный принц — мой младший брат. Его, э-э, бог-покровитель благословил на правление.

— Обидно, наверное, — предположил Париндра.

— Да нет! — с нажимом возразил Кир. — Мне оно не надо, понимаешь? Я люблю с матерью работать, я уже несколько лет ассистирую на операциях, с пациентами общаюсь, понимаешь? Мне это нравится. Мне смотреть страшно, как брат с отцом по кабинетам тухнет, он же такой маленький ещё, а уже ночью разбуди — все виды налогов перечислит.

— Вот оно как… — протянул Париндра, и Киру померещилось в его невозмутимом лице некоторое разочарование. — А ты, значит, не хочешь по кабинетам… Понятно. Но ты так себе научника не найдёшь.

— Почему? — нахмурился Кир.

— Я тебе уже объяснял, — вздохнул Париндра, пересаживаясь поудобнее, и отпил своего чая. Кир вспомнил о второй чашке, хлебнул и понял, что помимо молока там намешано ещё столько же имбиря и чего-то цитрусового, и едва сдержался, чтобы не выплюнуть всё обратно. — Здесь две категории студентов: мажорчики и вундеркинды. Ты мажорчик. Мажоры плохо учатся и портят преподу статистику. Естественно, едва завидев тебя в конце коридора, нормальные профессора разбегаются! Тебя возьмёт только кто-то, у кого настолько жёсткий недобор, что любой студент лучше, чем никакого.

— Но я хорошо учусь, — насупился Кир. — Обычно. Я здесь не разобрался поначалу, ещё эти бесконечные мемы в лекциях, я поэтому затупил. Но я могу лучше!

Париндра посмотрел на него снисходительно.

— Ну ты же на платном отделении.

— Я?! — вытаращился Кир. — Нет! Я поступил по конкурсу. Мне стипендию платят!

Вот тут Париндра тоже вытаращился. Пару секунд они сидели молча, соревнуясь, у кого глаза шире открываются, потом тамлинг хмыкнул и откинулся на спинку стула.

— Что ж. Это меняет дело. Только твои профессора не знают, что ты вундеркинд.

— Я не то чтобы вундеркинд, — поправил Кир. — Я просто обычный человек, который старается изо всех сил.

— Ну, — отмахнулся тамлинг.