Пиратские одиссеи Франсуа Олоне - Виктор Губарев

Форт Ла-Рош на Тортуге. Гравюра XVII века

Поскольку деньги, добытые пиратами Олоне во время маракаибской экспедиции, к весне 1667 года иссякли, вожак решил собрать флотилию для нового антииспанского похода. На сей раз он планировал отправиться в Центральную Америку и, проникнув по реке Сан-Хуан в озеро Никарагуа, разграбить испанские поселения, находившиеся на его берегах. Идею этого похода мог подбросить ему либо голландский флибустьер Давид Маартен, который летом 1665 года в компании с ямайскими капитанами Якобом Факманом, Джоном Моррисом, Генри Морганом и Фримэном принял участие в нападении на никарагуанский город Гранаду, а затем проживавший на Тортуге, либо кто-нибудь из членов его команды. Индейцы Москитового берега, традиционно враждовавшие с испанцами и поддерживавшие дружеские отношения с флибустьерами, могли быть использованы в качестве разведчиков и проводников экспедиции.

Флагманом своей флотилии Олоне сделал 26-пушечный испанский флейт, захваченный им в Маракайбо и переименованный в «Сен-Жан». На его борту разместилось около 300 пиратов. Примерно столько же флибустьеров поднялось на борт четырех судов меньших размеров, причем двумя из них командовали уже известные нам капитаны Моисей Воклэн и Пьер Пикар; еще одним судном мог командовать капитан Филипп Бекель.

3 мая 1667 года суда Олоне покинули рейд Тортуги, переместившись к северному побережью Эспаньолы. В Байяхе они запаслись копченым мясом. Возможно, там к флотилии присоединился еще один корабль, поскольку в книге Эксквемелина говорится, что в поход отправилось не пять, а шесть судов с 700 людьми на борту.

«Когда все дела были окончены и корабли готовы были к плаванию, – пишет Эксквемелин, – пираты поставили паруса и взяли курс на Матамано, селение на южном побережье острова Кубы (очевидно, в заливе Батабано. – В.Г.). Там они предполагали захватить каноэ, ибо в тех местах было много охотников за черепахами… Каноэ были нужны пиратам для высадки в мелких протоках, потому что осадка у их кораблей была довольно глубокая, и суда не могли идти по мелководью.

Наконец, после того как пираты ограбили этих несчастных людей и захватили что им нужно, забрав с собой и несколько рыбаков, корабли вышли в море и взяли курс на мыс Грасиас-а-Дьос, расположенный на материке… Но тут они попали в штиль. Их сразу же подхватило течение и отнесло в сторону залива Гондурас. Пираты делали все, что могли, стараясь вырваться из потока, но ветер и течение словно ополчились на них, и остальные суда не смогли поспеть за кораблем Олоне. Но хуже всего, что припасы быстро иссякли, и пираты принялись за поиски мест, где можно было бы добыть провиант. Наконец, изнывая от голода, пираты заметили землю, спустили на воду каноэ и отправились в свое первое плавание, чтобы отыскать съестные припасы.

Флейт – трехмачтовый корабль голландской постройки. Гравюра XVII века

На нескольких каноэ они вошли в реку Ягуа [Хагуа, или Сагуа]. На ее берегах жили индейцы, и пираты, разграбив их хижины, доставили на корабли испанскую пшеницу, которую называют маисом[22], свиней, кур и индеек… Однако припасов этих оказалось недостаточно, чтобы добраться до места. Поэтому они снова учинили совет и решили разграбить все города и селения, которые встретятся им в этом заливе. Они пошли вдоль берега, но не могли найти ничего путного. При этом местных жителей они обирали так крепко, что те едва не умирали от голода; чтобы свести концы с концами, им приходилось есть что придется; даже обезьян и тех они употребляли в пищу…

Ловля черепах ил амантинов. Гравюра XVII века

Затем пираты достигли Пуэрто-Кавальо (Пуэрто-Кавальос, ныне Пуэрто-Кортес. – В.Г.), а там стояли испанские склады, в которых торговцы, поджидая свои корабли, хранили товары. В этой гавани пираты застали испанское торговое судно, на борту которого было двадцать чугунных и шестнадцать бронзовых пушек».

Заметим, что Шарлевуа оценивает боевую мощь этого корабля иначе. По его данным, оно было вооружено 24 пушками. Кроме того, в гавани было захвачено несколько более мелких судов.

«Сняв пушки с корабля, – продолжает свое повествование Эксквемелин, – пираты высадились, предали все, что было на берегу, огню. Они сожгли и склады вместе с кожами, которые там сушились. Захватив группу пленных, они принялись издеваться над ними как только могли. Несчастные испытали все мучения, какие только можно придумать. Уж если начинал пытать Олоне и бедняга не сразу отвечал на вопросы, то этому пирату ничего не стоило разъять свою жертву на части, а напоследок слизать с сабли кровь. Он готов был убить любого испанца. Если кто-либо из них, убоявшись пыток или не выдержав их, соглашался провести пиратов к своим соотечественникам, но по растерянности находил путь не сразу, его подвергали адским мучениям и забивали до смерти».

После таких издевательств двое пленников согласились провести французов вглубь территории, к городу Сан-Педро[23], основанному испанским конкистадором Педро де Альварадо в 1536 году под названием Вилья-де-Сан-Педро-де-Пуэрто-Кавальос. Город находился примерно в 60 км к югу от побережья Гондурасского залива. Отобрав около 300 головорезов, Олоне решил сам возглавить эту вылазку; на время его отсутствия командование кораблями перешло к Моисею Воклэну.

«Не успели пираты пройти и трех миль, как натолкнулись на засаду, – пишет Эксквемелин. – Несмотря ни на что, пираты довольно быстро овладели укреплением и обратили неприятеля в бегство. Олоне спросил раненых испанцев, которых здесь удалось захватить, каковы силы их отряда. Они ответили, что предателями быть не желают, и Олоне перебил всех до единого. То же самое произошло и с другими пленниками. Он спросил одного из них, куда ведет дорога, и приказал при встрече с испанцами на вопрос «кто идет» отвечать «свои». Потом Олоне стал выпытывать у одного испанца, есть ли в Сан-Педро путь, которым туда можно дойти без риска нарваться на засаду. Когда тот сказал, что он никаких дорог не знает, Олоне подвел его к остальным пленникам и задал им тот же вопрос. Однако и те ответили, что никакого пути не знают. Олоне страшно разъярился, разрубил одному из пленников саблей грудь, вырвал сердце и, показав это сердце пленникам, сказал: «Если вы мне не покажете другой дороги, я сделаю с вами то же самое».

Гондурасский залив и Юкатан на карте Питера ван дер Аа, XVII век