Богиня по крови - Филис Кристина Каст

— Шаннон! — Отец запрыгнул в грузовик, позабыв о негнущихсяколенях.

— Это не Шаннон. Это Рианнон. Она пожелала, чтобы я привезее к вам и оставил у вас на воспитание ребенка, которого она только что родила.

В ушах Паркера стоял гул. Ему было трудно сосредоточиться насловах старика.

— Она мертва, — сказал Ричард.

— Умерла при родах, — кивнул Мирный Орел. — Но прежде любовьк дочери изгнала из ее души все черное.

Ричард с трудом оторвал взгляд от мертвого лица, в точноститакого же, как у его дочери.

— Вам известно о ней и о Партолоне?

— Да, я видел, как белый шаман победил злого колдуна ипринес себя в жертву, чтобы вернуть Шаннон в тот мир. Я также был в роще в тотвечер, когда зло освободило Рианнон из священного дерева, в котором она былазамурована.

Паркер внимательно оглядел тени, сгустившиеся вокруг, испросил:

— А оно не последовало за вами сюда?

— Зло не может идти за мной. Мы со старейшинами изгналитемного бога из священной рощи. Затем появление Эпоны разогнало последниеостатки тьмы и разрубило связь того бога с душой Рианнон.

— Эпона простила эту женщину?

— Простила. Я был тому свидетелем. — Низким звучным голосомзаправского рассказчика Мирный Орел поведал о том, что случилось с Рианнон всвященной роще.

— Наконец-то она нашла в себе что-то хорошее. — Ричардмедленно провел рукой по холодной бледной щеке покойницы.

— Боже! Шаннон!

Ричард поднял глаза и увидел, что его жена стоит у заднегоборта грузовичка и потрясенно смотрит на тело, прижимая руку ко рту.

— Мама Паркер, нет. — Он свесил ноги с борта и обнял ее. —Это не Шаннон. Это Рианнон. Не плачь.— Муж гладил жену по спине, пока онавсхлипывала у него на плече.

Он был так занят, что не заметил, как старый шаман успелпокинуть кузов. Зато Ричард увидел, когда тот вернулся, потому что в рукахстарик держал младенца.

— Это Морриган. Ваша внучка. — Индеец протянул ребенка.

Мама Паркер машинально приняла его и дрожащими руками развернулаодеяльце. Ричард глянул через плечо жены и мгновенно, необратимо влюбился.

— Она выглядит в точности как Шаннон, когда та родилась, —сказал он и рассмеялся сквозь неожиданно навернувшиеся слезы. — Моя дочуркабыла таким же маленьким жучком.

— Ой, милый, как ты можешь такое говорить? — Мама Паркерзадохнулась от чувств. — Она прекрасна.

Ричард посмотрел на Пэт. Они поженились почти тридцать леттому назад. Шаннон была тогда маленькой девочкой. Патрисия Паркер не моглаиметь собственных детей, но полюбила девочку и воспитала ее так, словно самародила.

«Теперь, когда ей пятьдесят пять, а мне — пятьдесят семь, мычертовски стары для того, чтобы растить младенца».

Но его взгляд вновь притянула Морриган, которая была такпохожа на Шаннон, маленькую Чудачку.

— В этом мире у нее нет никого, кроме вас, — сказал ДжонМирный Орел. — Рианнон просила кое-что передать. Она верила в вас и знала, чтовы сделаете все как надо. — Он на мгновение задумался, затем добавил: — Ячувствую в этой девочке огромную силу. Еще неизвестно, воспользуется ли она еюдля добра или зла. Тьма, не отступавшая от ее матери, скорее всего, будетпреследовать и Морриган. Если вы не примете ребенка, то, боюсь, зло победит.

— Откажемся?! — воскликнула жена, и Ричард увидел, что онакрепче обхватила малышку. — Мы ни за что этого не сделаем!

— Пэт, ты должна быть уверена. Мы ведь уже в годах.

— Морриган сделает нас молодыми. — Мама Паркер улыбнулась,глядя в глаза мужу. — Она нуждается в нас, милый. Кроме того, это единственное,что у нас осталось от Шаннон.

Не в силах говорить, Ричард кивнул и поцеловал жену в лоб.

— В кабине сидит моя дочь Мэри — сказал старый индеец. — Онапривезла кое-какие вещички для ребенка — подгузники, молочную смесь, бутылочки.На первое время, до утра.

— Спасибо. — Пэт обернулась к нему с сияющими глазами. — Мыочень вам признательны.

— Почему бы тебе и Мэри не отнести в дом вещи и малютку? Мыс Джоном тем временем закончим дела здесь, — сказал Ричард.

Пэт кивнула, бросив последний взгляд на тело Рианнон.

— Трудно поверить, что это не Шаннон.

— Не она, — решительно произнес Ричард. — Наша дочь здорова.Она живет в своем мире.

Ребенок забеспокоился, и внимание Пэт тут же переключилосьна него. Тихонько воркуя, она поспешила к кабине грузовика.

Ричард подождал, пока женщины не скрылись в доме, унося ссобой сумки с приданым и младенца, потом повернулся к старику-индейцу:

— Я не повезу ее в город. Это дело не касается никто, кроменас.

— Хорошо, что современный мир больше ее не затрагивает. —Джон Мирный Орел неторопливо кивнул. — Она принадлежит к другому времени иместу.

— Я бы хотел похоронить ее у пруда под ивами. — Паркербросил взгляд в сторону темного водоема. — Эти деревья всегда казались мнепечальными.

— Теперь получится, будто они оплакивают ее.

Ричард что-то пробурчал, потом спросил:

— Поможете?

— Конечно. — Они вместе направились к сараю за инструментом.— Что вы расскажете Морриган о ее матери?

— Правду, — машинально ответил Паркер и через секундудобавил: — Со временем. — Хотя он ни черта не понимал, каким образом этосделает.

Джон Мирный Орел и его дочь уехали почти перед рассветом.Сил у Ричарда не осталось. Он медленно растирал правую руку левой, пытаясьразогнать онемелость, которая всегда ему досаждала, стоило толькопереусердствовать с работой.

«Наверное, рука так до конца и не восстановится», — подумалон, а затем напомнил себе, что прошло всего пять месяцев с тех пор, как онраспорол ее, когда пытался выбраться из проруби в ледяном пруду, куда загналего злобный Нуада, выполняя угрозу разделаться со всеми, кого любила Шаннон.

Ричарда передернуло. По его коже пробежала дрожь, как уконя, на которого напала мошкара. Он не любил вспоминать тот день.

В тускло освещенной спальне заплакал ребенок. Паркер тихоподнялся, подошел к кровати жены и уставился на извивающийся комочек, лежавшийрядом. Они устроили малышку в старой колыбели Шаннон, которую мама Паркерумудрилась достать с чердака.

«Я и забыл, что хранил ее. Боже, она пробыла на том чердаке,должно быть, тридцать с лишним лет».

Ни секунды не колеблясь, Ричард взял Морриган на руки и,неловко похлопывая ее по спинке, поспешил из комнаты, чтобы девочка неразбудила Пэт.