Ставки сделаны - Андрей Воронин

– Поднимайся, парень, – произнес тот, что помоложе, склонившись над лежащим. – Накинь чего-нибудь, а то болт застудишь. Да и обтереться не помешает.

– Это точно, – хмыкнул старший, не скрывая презрительной интонации. – Давай, мужик, шевели задницей.

Пришел в театр, а разлегся как в гостинице.

Молодой бросил на него неодобрительный взгляд.

– Уволят тебя, Крест, за нетактичное обхождение с клиентами, – процедил он сквозь зубы – тихо, чтобы не услышал лежащий. – Как пить дать.

– Отсюда не увольняют, – осклабился тот. – Запомни это, Свищ. Выходное пособие – пуля в затылок… И нечего трепаться – надо девку снимать, Лежащий открыл глаза и устремил невидящий взгляд в потолок.

– Я – дерьмо… – уже громче произнес он.

– Не возражаю, – подхватил Крест. – Душевая здесь имеется – поди обмойся.

И он махнул рукой в дальний угол – там действительно находилась небольшая дверка в ванную комнату, которую Марк раньше не приметил.

Пока он поднимался и шел, увязая в толстенном ворсе ковра, чистильщики разомкнули оковы и положили на пол бледное словно мел тело девушки. Свищ открыл свой чемоданчик, вынул губку, флакон с органическим растворителем и принялся смывать засохшую кровь с ее груди и бедер. Крест в это время распаковал куль с одеждой и разложил на полу рваные джинсы, носки, кроссовки и розовую майку-топ с коротенькой курточкой из кожзаменителя.

Когда молодой закончил, чистильщики вдвоем обрядили девушку в эту одежду. Потом Свищ без труда взвалил ее на плечо, и они покинули помещение.

За дверью ванной комнаты слышался шум воды и фырканье – Марк принимал душ.

* * *

Чистильщики вышли во двор с черного хода. Там уже стоял пикап с кузовом, специально приспособленный для перевозки тел. Или, как говорил хозяин, любивший выражаться иносказательно, – «отработанного материала».

Крест и Свищ действовали по не раз уже опробованной схеме. Им предстояло отвезти труп подальше от «Титаника», в какой-нибудь старый квартал, и там выбросить, сымитировав смерть от передозировки героина. Таким образом страховались в большинстве случаев: мало ли распрощавшихся с жизнью наркоманов находят по утрам участковые милиционеры?

Исключения делались лишь в том случае, когда посетители клуба заказывали жертву из высокопоставленных кругов – например, дочь какого-нибудь депутата или облеченного немалой властью функционера. От этих предпочитали не оставлять и следа, растворяя в кислотных ваннах. Но такие из ряда вон выходящие заказы случались нечасто.

Свищ сел за руль, завел двигатель и неспешно тронулся с места. Крест принялся негромко насвистывать какой-то веселенький марш – так беззаботно, будто за спинкой его сиденья не было никакого трупа. Свищ даже оглянулся на всякий случай – вот она, девчонка, аккуратно прикрыта брезентом. Выруливая из-под арки на проспект, будто вымерший посреди ночи, он в который раз уже подумал, что не хотел бы иметь Креста среди своих врагов.

– Куда поедем? – полюбопытствовал тот, прекратив вдруг свистеть. – Прикинул, где пассажирку высадим?

Свищ кивнул. Назвал адрес: старый, непрестижный район чуть в стороне от центра столицы.

– Неосвоенная территория, – криво усмехнулся Крест. – Ты их по уровню криминала выбираешь?

Отрицательно покачав головой. Свищ произнес, внимательно глядя на дорогу:

– По количеству зарегистрированных местных наркоманов. Я в Центре здоровья статистику для этого взял, карту города специальную составил, – и, не сдержав прорвавшейся гордости, добавил:

– Все по уму делать надо.

Посмотрев на него, Крест хмыкнул.

– Если по уму, паря, то ты не здесь должен быть, а в институте учиться. Так что не трепись.

И, откинувшись на спинку сиденья, он снова принялся насвистывать. Свищ обиженно промолчал. Следующие десять кварталов никто из них не произнес ни слова.

Улочки становились все уже, все темнее, все грязнее.

Под колесами хрустело бутылочное стекло, шелестели картонки и прочий мусор. Свет фар выхватил из темноты стоящего у стены парня с расстегнутыми штанами, но тот и не подумал прекратить свое занятие.

Оставив «писающего мальчика» метрах в пятисот позади, Свищ повернул машину в низенькую арку, соединявшую два пятиэтажных дома. Стены ее были покрыты граффити, а местами – обычным русским матом.

Выключив фары, он въехал в небольшой дворик с покосившейся беседкой в центре. Вокруг беседки росли несколько деревьев и кустарник, ограничивавший видимость с нескольких сторон.

– Вот туда ее и посадим, – удовлетворенно заключил Крест, посвятив несколько минут внимательному изучению местности. – Луна нынче дохлая, за что ей большое товарищеское спасибо. Давай-ка, Свищ, разворачивайся, да поаккуратнее – так, чтобы поближе к беседке.

Напарник выполнил его указания в точности. Они вышли из машины, стараясь не хлопать дверями. Крест откинул брезент с тела девушки – руки ее были вытянуты и зажаты между бедер.

– Ты, что ли, так ее уложил? – хмыкнул он.

Свищ выпучил глаза.

– Рехнулся? – он тут же сделал шаг вперед и приложил палец к сонной артерии. – Да она живая! Твою мать…

– Не по-о-нял, – протянул Крест. – Как это живая?

Выходит, ее еще замочить надо?

Девушка застонала и перевернулась на спину.

– Хрен их разберет, этих эпилептиков, – зло проговорил Свищ. – Может, это приступ какой-нибудь был, а мы и не заметили.

Поколебавшись, он обошел пикап и сел обратно на место водителя.

– Ты куда собрался? – подозрительно спросил Крест.

– Надо звонить Туше, – бросил через плечо его напарник. – Хочу быть уверенным на все сто, что это тело ему больше не нужно.

– Валяй, – расслабился старший. – А я посмотрю, чтобы не сбежала наша спящая красавица.

Свищ взял радиотелефон и набрал номер.

– Девчонка еще дышит, – сообщил он в трубку. – Что делать, Босс?

Пауза.

– Понял.

Отключив телефон, он выбрался из-за руля и подошел к Кресту.

– Действуем, как было приказано. Шалава больше не нужна. Я закачу ей такой дозняк, которого даже слон не переживет.

– О'кей, – кивнул тот. – Бери ее за ноги.

Они подхватили легкое, почти невесомое тело.

В этот момент с грохотом распахнулась входная дверь в одном из подъездов. Кто-то спустился по ступенькам. Судя по тяжелым, заплетающимся шагам – пьяный.

Свищ и Крест замерли, удерживая тело на весу. Девушка едва слышно застонала.