Колыбельная для смерти - Наталья Калинина

– А какой резон? – засомневался Дэн. – Бизнесмен не из-за Альфии разорился.

– А отомстили! – блеснула воинственно глазами Марья Васильевна. – Ну, или хахаль мог ее убить. А что? У Альфии незадолго до смерти ухажер завелся. Я его ни разу не видела. Но знала, что у нее кто-то появился.

– Она сама вам об этом сказала? Может, имя его назвала? – спросила Дина.

– Да ну, станет она об этом рассказывать! Я догадалась! У меня на такие дела нюх. Когда у женщины, уже немолодой к тому же, появляется мужчина, это становится заметно.

– А его почему подозреваете?

– Так я слышала ссору! – нашлась старушка. – Я об этом и полиции рассказала, что вы думаете? Помню, вышла я поздно вечером мусор вынести, а из-за двери Альфии два голоса слышны: ее и мужской. И вроде как они на повышенных тонах разговаривали. А вскоре после этого она и пропала. Согласитесь, подозрительно?

Дэн молча кивнул, а Дина никак не выказала реакции. К магазину они дошли, но старушка не торопилась, к вящему недовольству Дины, с ними прощаться. Напротив, выждала паузу и, хитро блеснув блеклым глазом, с улыбкой вынула главный козырь:

– А недавно знаете что случилось? На той самой стройке? Подростков нашли! Мертвыми! И никто не знает, что с ними случилось!

– Даже вы? – недоверчиво ахнул Дэн и попал в яблочко. Марья Васильевна подбоченилась, горделиво поправила на выкрашенных хной волосах вязаный берет, а затем принялась обстоятельно выкладывать поддакивающему, угукающему и ахающему Дэну все свои версии. Дина отошла в сторонку, достала пачку сигарет и закурила, сделав вид, что не заметила неодобрительного взгляда старушки, который та бросила на зажженную сигарету. «Да, я курю. И мне наплевать на ваше мнение!» – раздраженно подумала Дина и демонстративно отвернулась. Про себя она решила, что, как докурит, возьмет Дэна под локоток и уведет его наконец-то от магазинного крыльца, даже если у Марьи Васильевны припасена целая колода козырей. Но Дэн успел попрощаться со словоохотливой старушкой еще раньше, схватил подругу за руку и торопливо потащил за собой.

– Куда это ты?

– На стройку!

Дина, едва поспевая за ним, закатила глаза. Хоть ее совершенно не удивило желание Весенина посмотреть на недостроенный туристический комплекс.

– Дэн, для сценария это уже лишнее!

– Так я и книгу напишу, ты что думала?

Она с тихим вздохом сдалась и мысленно поклялась, что никогда и ни за что больше не предложит себя Дэну в соавторы. Как писатель он гениален, но работать над сценариями с его «писательским» подходом невозможно!

До замороженной стройки они доехали за четверть часа, и за это время погода изменилась к худшему. Небо полностью обложили дождевые тучи, которые повисли так низко, что, казалось, цеплялись краями за голые ветки. Ветер сильными порывами толкал в грудь, и Дина, собиравшаяся было сказать о лежавшем в багажнике зонте, промолчала: толку от зонта с выгнутыми спицами будет ноль. Оставалось уповать на то, что они успеют до дождя. Дина подняла воротник и спрятала в шарф нос. К счастью, Дэн припарковал машину прямо напротив закрытых ворот. Она еще успела понадеяться на то, что на территорию бывшего пансионата они попасть не смогут. Но следом увидела валяющийся неподалеку от забора замок со сломанной дужкой и тихо вздохнула. Весенин тем временем уже налег плечом на ворота, те с натужным скрипом поддались и приоткрылись ровно настолько, чтобы в образовавшуюся прореху смог протиснуться нормальной комплекции мужчина. Дине ничего не оставалось, как последовать за ним. На возражения не оставалось ни сил, ни желания. Проще позволить увлекшемуся Весенину сделать так необходимые ему снимки и наконец-то поехать в теплое и чистое кафе, чем вступать на пронизывающем ветру в бесполезные споры.

– Никогда, слышишь, никогда я больше не навяжусь тебе в соавторы! – прошипела она Весенину в спину и тем самым немного отвела душу. Дэн ее то ли не услышал, то ли сделал вид, что не расслышал, расчехлил камеру и наставил объектив на обшарпанное, все в темных пятнах то ли сырости, то ли облупившейся краски, здание.

– Дэн, давай я тебя на крыльце подожду, – предложила Дина, когда друг, вдоволь наснимав фасад и двор, попытался открыть входную дверь.

– Дин, не дури. Дождь начинается! И ветер сильный.

– Это ты не дури, – резко ответила она. – Давай уже вернемся! Погода и правда не шепчет.

– Я хочу заглянуть внутрь. Поснимать там.

– Поснимать что?! Кучи строительного мусора и крыс?

– Дин, пять минут. Только туда и обратно. – Весенин открыл дверь и сунулся в темный проем.

– Вот же неугомонный!

– Мне это нужно для книги. После разговора с Марьей Васильевной возникли кое-какие идеи. Закончу сценарий и сяду за детектив.

– Боюсь, что такими темпами ты сценарий и не начнешь! – проворчала Дина и все же отправилась за Дэном следом.

Внутри царил серый сумрак, отчего очертания всех предметов были неясными. Запах сырости, пыли и кошачьей мочи моментально забился в нос, к горлу подкатил ком липкой тошноты. Дина прикрыла рот и нос шарфом и подышала в пахнущую духами ткань. Что там рассказывала Дэну Марья Васильевна об этом пансионате, она так и не услышала – не прислушивалась, но отчего-то ей стало не по себе, словно в этой зловещей тишине обитали призраки. Даже не призраки, а эфемерные отпечатки силуэтов, едва уловимые не столько взглядом, сколько обонянием, как полуразвеявшийся шлейф духов. А Дэна, казалось, ничто не беспокоило, не пугало, он шел уверенно вперед, как кот, который видит ночью, и сумрак то и дело разрывала фотовспышка. Эти отблески неожиданно успокоили Дину: все идет как обычно. Она даже поняла своего увлекающегося друга: это полуразрушенное, обшарпанное и отсыревшее здание теперь увиделось ей прекрасным в своем безобразии. Отличным источником вдохновения. Казалось, те самые призраки, которые шуршали рядом, словно подолы бальных платьев, нашептывали истории. Им ничего более и не нужно было, только то, чтобы их выслушали, чтобы о них вспомнили, чтобы запечатлели их рассказы. Кто лучше писателя может это сделать?

Задумавшись, Дина упустила Дэна из виду. Очнулась она от дум тогда, когда темнота вдруг сгустилась. За окном будто наступила ночь, хоть время было обеденное, по жестяным подоконникам застучали капли, откуда-то повеяло холодом, словно внезапно распахнулось окно. Дина поежилась, торопливо вытащила из сумочки мобильник и включила фонарик.

– Дэн? – отчего-то шепотом позвала она. Голос прозвучал приглушенно, как через подушку. Она и сама едва себя услышала. Прокашлявшись, Дина позвала уже громче, но никто ей не ответил.

– Вот черт. Весенин! – заорала она уже что было мочи. – Ты куда провалился?

Рядом что-то сухо хрустнуло, словно некто наступил на сучок. Дина нервно дернулась и направила на источник шума луч света. Никого. Она постаралась успокоить себя, что это просто шмыгнула крыса: грызунов Дина не боялась, даже когда-то держала дома двух белых мышей. А темнота тем временем окутала ее плотным коконом, послышался вкрадчивый и ласковый шепот: «Останься, останься…» Кто-то невидимый нежно провел невесомой ладонью по ее волосам, взъерошил их шаловливо, будто ребенку. Сердце бешено заколотилось. «Не бойся, больно не будет. И страшно тоже», – продолжало ласкать слух чужое нашептывание – прохладное и неожиданно приятное. Дина поверила. И успокоилась. И даже улыбнулась тому, кто продолжал гладить ее по волосам в густой темноте. Ей вдруг стало легко-легко, словно тело внезапно уменьшилось и потеряло вес. Она даже слегка оторвалась от земли и, наверное, воспарила бы, если бы кто-то сердито не дернул ее за руку и не вернул на землю. В первый момент, почувствовав ногами пол, Дина разозлилась на того, кто так внезапно оборвал ее полет.