Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил - Кен Армстронг

– Я этим очень гордилась, – говорит она. – Была настолько убедительной, что он купился.

Но похвала не удовлетворяла Хендершот. Ее назначили полевым инструктором, игравшим роль наставника для молодых полицейских. На протяжении двенадцати лет, оценивая показатели Хендершот, начальники неизменно ставили ей самую высокую оценку для командной работы: «исключительно».

К 2007 году в личной жизни Хендершот произошли перемены. Она вышла замуж во второй раз – первый брак закончился разводом за несколько лет до того. Ее новый муж, Майк Хендершот, ранее служил сержантом полиции в Голдене, а позже стал начальником оперативной группы в пригороде Денвера. Он предложил ей руку и сердце под Эйфелевой башней. Они нашли дом, достаточно большой для себя, собаки и двух кошек, и переехали в него.

Хендершот решила оставить работу под прикрытием – она занималась ею слишком долго, и ее внешность могла быть известна преступникам. Но она волновалась по поводу нового назначения. Добьется ли таких же успехов, как на прежнем месте? «Я достигла определенных высот еще до сорока лет. А теперь что?»

Новым местом работы стал отдел преступлений против личности. Хендершот неожиданно оказалась в новом для себя мире. Жертвами здесь были люди, которых ранили, насиловали или убивали. Раньше, заполняя бумаги о продажном полицейском, она в графе «пострадавший» писала «штат Колорадо» или «Соединенные Штаты Америки». Теперь же приходилось вписывать чье-то имя. Имя того, с кем она сидела и разговаривала, того, чьи страдания наблюдала непосредственно, или того, чья смерть погрузила в траур всю семью.

Это немного обескураживало.

«Я буквально ощущала физическое напряжение. Черт! Непростое дело. Они же на сто процентов зависят от меня. Теперь я тут решаю».

Закончив опрос в больнице, Хендершот поехала в квартиру Сары на востоке города. В десять часов утра уже стояла жара. Здания в комплексе были трехэтажными, с оранжевыми панелями и кирпичными фасадами. У них был общий бассейн, клуб и дорожка для прогулок. Жили здесь синие воротнички: санитары, монтажники кабельного телевидения, работники фастфуда.

У квартиры Хендершот встретила полицейского Криса Пайлера, занимавшегося поиском свидетелей. Он поговорил с соседями, вызвавшими полицию после того, как к ним в дверь постучала Сара и попросила о помощи. Пара тоже недавно переехала в этот комплекс. Они выслушали от Сары подробный рассказ об изнасиловании. Женщине эти подробности не показались слишком уж убедительными.

Например, Сара утверждала, что насильник заставил ее вымыть волосы. Но волосы Сары были сухими. Также, на взгляд женщины, Сара отпускала странные замечания. Она сказала:

– О, вы тоже только что переехали. Только этого вам не хватало.

Женщина не утверждала, что Сара лжет. Просто она вела себя странно.

– Я бы так не вела себя на ее месте, – сказала она Пайлеру.

Скептицизм женщины не удивлял. Когда дело касалось изнасилования, к словам и поступкам жертвы часто относились с сомнением – и не только полицейские, но и родные, и знакомые. Как в полиции, так и среди широкой публики распространено мнение, что не все сообщения об изнасиловании правдивы. Проблема в том, что никто не знает, сколько именно случается ложных сообщений. Криминалисты на протяжении нескольких десятилетий пытались установить, сколько именно женщин лгут, сообщая о том, что их изнасиловали. И все приходили к одному выводу: таких очень много. В 2006 году сержант английской полиции представил доклад о том, что лживы около 90 процентов сообщений об изнасиловании. Его отчет подвергли жесткой критике из-за слишком малой выборки – всего восемнадцать случаев. Феминистка Сьюзан Браунмиллер, чья книга «Против нашей воли: мужчины, женщины и изнасилование» повлияла на целое поколение активистов, называла цифру в два процента – хотя и по поводу этого показателя высказывались серьезные сомнения.

Исследователи-специалисты по сексуальному насилию установили диапазон для ложных сообщений от двух до восьми процентов. Но в него входили только те случаи, когда полиция подтверждала, что женщины сознательно лгали. В действительности такое бывало нечасто. Полицейские просто отказывались вести дело, когда у них возникали сомнения, и не проводили никаких дополнительных расследований. Истинный процент ложных сообщений ускользал от оценки, в том числе и из-за вмешательства активистов, разных определений сексуального насилия и из-за практической невозможности получить точные данные о преступлениях, окутанных атмосферой стыда и таинственности.

Что касается Хендершот, то в своей работе она предпочитала получить «определенные» улики, прежде чем объявлять сообщение об изнасиловании ложным. Например, однажды в скорую помощь обратился мужчина с травмой яичка. С таким глубоким порезом, что врачам пришлось удалить его. Мужчина сообщил врачам, что на него напали с ножом и изнасиловали. Хендершот несколько недель вела расследование по предоставленным мужчиной наводкам и даже ездила в Вайоминг в поисках улик. Но потом обнаружила, что мужчина состоял в онлайн-группе любителей порнографии, где обсуждали увечья половых органов. Хендершот обвинила его в подаче ложного заявления в полицию, но только после того как просмотрела видеозапись, на которой мужчина калечил себя с помощью бритвы и эластичной ленты, которой обычно кастрируют быков. Другими словами, она установила для себя высокую планку.

Поговорив с Пайлером, Хендершот прошла в квартиру, чтобы осмотреть место преступления. Там она встретила свою старую подругу Кэтрин Эллис, одну из старших экспертов-криминалистов полицейского департамента Уэстминстера. Эллис находилась на месте преступления с 7:38, услышав о преступлении по установленному в криминалистической лаборатории полицейскому радио.

Исследователи-специалисты по сексуальному насилию установили диапазон для ложных сообщений от двух до восьми процентов.

Обе женщины часто пересекались по работе, еще когда служили диспетчерами в соседнем отделении полиции. Они вместе поднимались по карьерной лестнице. Путь Эллис привел ее в криминалистическую лабораторию задолго до того, как эта тема стала популярной на телевидении.

– Я была CSI до того, как появилось CSI, – шутила она. С годами Эллис завоевала репутацию весьма аккуратного работника. Она прошла курсы подготовки в элитной академии ФБР в Куантико, штат Вирджиния. У нее была эйдетическая[1] память. Через несколько лет она могла вспомнить номер доклада о преступлении. Свою работу Эллис оценивала реалистично:

– Никакая она не гламурная. Это сплошные мусорные баки, расчлененные дети и подсобки с подвалами.

К тому времени, когда прибыла Хендершот, Эллис уже прошлась по всем комнатам квартиры. Заметки свидетельствовали об ее одержимости тщательным документированием всего, что касалось места преступления:

В квартире две спальни и две ванные комнаты с кухней, столовой и гостиной… Коридор выходит в гостиную. Гостиная расположена на южной стороне квартиры. У ее восточной стены стоит фортепьяно, вдоль южной стены – кожаный диван, перед ним круглый кофейный столик и кресло-качалка. С западной стороны на подушке дивана лежит стопка газет и папка для купонов ресторанов и продуктовых магазинов. На подушке в центре имеется вмятина, которая может быть следом от обуви. На подушке с восточной стороны лежит Библия и открытый молитвенник.