Севастопольский вальс - Александр Харников

Вообще-то, во время моей встречи с царем мы обговорили и эту проблему. Дело в том, что из Балтики нам выбраться будет пока тяжело. Хотя, конечно, можно. Но все упирается в топливо. Нефть в России уже добывают, и даже перерабатывают. В 1823 году братья Дубинины открыли завод в Моздоке для переработки нефти, собираемой с близлежащего Вознесенского месторождения. Но это все кустарщина. Надо будет налаживать промышленную нефтедобычу и промышленную переработку. А на это потребует немало времени и сил.

У нас есть танкеры с нефтью и нефтепродуктами. Мы можем с дозаправками в пути дойти хоть до Камчатки. Но пока на этот счет окончательное решение еще не принято. Все будет зависеть от ситуации в Крыму…

Все это я объяснил императору. Он, правда, не сразу уловил все тонкости – с морем и с кораблями у Николая Павловича были связаны не очень приятные воспоминания. Но главную мою мысль он понял и заявил, что он заранее согласен с нашими предложениями. Всю возможную помощь с его стороны в решении возникших проблем он окажет.

Я рассказал об этом присутствующим на совещании и попросил их высказать свои соображения.

Первым, как это принято, выступил командир «Дениса Давыдова» старший мичман Максимов.

– Дмитрий Николаевич, – сказал он. – Я полагаю, что на Черное море нам не прорваться. Конечно, «Бойкий» с танкером «Лена» могут пройти через Датские проливы, обойти вокруг Англии, миновать Гибралтар, прорваться через Босфор и Дарданеллы и войти в Черное море. Но при этом наши корабли могут получить тяжелые повреждения, а ремонтировать их будет негде. Про Черное море, как я понял, здесь будет отдельный разговор, но насчет Балтики – мое мнение таково: надо уже сейчас подумать о зимовке.

– Старший мичман прав, – произнес командир МДК «Мордовия» капитан 3-го ранга Сергеев, – к примеру, мой корабль не предназначен для дальних походов. И дальше Балтики, на самый крайний случай – дальше Северного моря, он вряд ли сможет уйти. Поэтому следует разделить нашу импровизированную эскадру на отряды. В один из них войдут корабли, способные совершать дальние походы. Это «Бойкий», «Смольный», «Королев». Второй отряд – корабли с малым радиусом действия – «Выборг», «Мордовия» и «Денис Давыдов». Ну, и вспомогательный отряд снабжения – два танкера и контейнеровоз. Они хотя и могут совершать дальние походы, но без охраны их в море отпускать нельзя.

– Благодарю вас, Николай Иванович, – кивнул я командиру «Мордовии». – Вы правильно расставили акценты. Именно так мы и собирались поступить. Теперь я хотел бы услышать от вас предложения о местах базирования.

– Я помню, что уже шла речь о том, чтобы использовать в качестве временной базы Либаву и Аландские острова. – Командир БДК «Королев» капитан 2-го ранга Сомов пригладил свои вислые усы, – Но Аланды имеют минус – бухты Бомарзунда замерзают. Летом там могут базироваться «Денис Давыдов», «Мордовия» и «Выборг». Либава в этом отношении более интересна, хотя и не совсем удобна. Во-первых – слишком близко к границе с Пруссией. Во-вторых, внешний рейд практически не защищен с моря от штормов, а путь на внутренний рейд проходит через узкий канал, который, в случае чего, противник может закупорить – достаточно затопить там парочку судов. Но будем исходить из того, что есть.

– Лед для нас не особо и страшен, – сказал капитан танкера «Михаил Ульянов» Василий Васильевич Коваль. – Мы с «Надеждой» можем поработать и ледоколами. Только нужно ли это? Вражеский флот на Балтику зимой вряд ли сунется. Полагаю, что надо исходить из этого.

– Не стоит забывать и о Свеаборге с Кронштадтом, – командир СКР «Бойкого» капитан 2-го ранга Егоров указал рукой на карту Балтийского моря, лежащую на столе. – Это же готовые военно-морские базы, где легко наладить необходимую систему безопасности, в отличие от той же Либавы, которая прежде всего торговый порт, куда во время навигации постоянно заходят иностранные торговые суда. Насчет замерзания Василий Васильевич верно заметил – зимой приход эскадры противника маловероятен. Ну, а если такое и случится, то у нас есть вертолеты, которые быстро разнесут все вражеские корабли в щепки.

– Кроме всего прочего, – сказал я, – нам нужно место для, скажем так, представительства. Не гонять же все время в Петербург вертолеты и разъездные катера, чтобы решать текущие проблемы, которых, поверьте мне, здешние бюрократы будут создавать нам ежедневно в огромном количестве. Следовательно, необходимо найти помещение, которое было бы максимально близко к Зимнему дворцу и в то же время находиться на некотором расстоянии от Адмиралтейства и прочих присутственных мест, откуда нас будут заваливать ворохом бумаг.

– А где найти такое место? – поинтересовался командир «Смольного».

– Я обговорил этот вопрос с императором и получил от него интересное предложение. Николай Павлович готов отдать для наших нужд Елагин дворец с островом, на котором он располагается. После смерти в 1828 году вдовствующей императрицы Марии Федоровны – матери императора Николая – этот дворец стал чем-то вроде запасной царской резиденции. Он фактически нежилой. В то же время Елагин остров имеет выход к Средней Невке и к Финскому заливу. Оттуда удобно добираться в Кронштадт, а рядом с дворцом можно установить мощную радиостанцию. Да и саму территорию острова проще охранять от непрошеных гостей.

– Если дворцовое ведомство передаст нам Елагин дворец, то это будет неплохо, – кивнул головой Олег Дмитриевич. – Я бывал там и видел дворец и его служебные корпуса. Там можно разместить не только радиостанцию и служебные помещения, но и казармы для охраны и обслуживающего персонала, а также моих курсантов. Ведь не век же им сидеть на «Смольном». Правда, придется потрудиться, чтобы установить там разную аппаратуру, электрогенераторы и еще много чего. Но мы справимся – ведь мы же русские…

– Должны справиться, Олег Дмитриевич. Товарищи, если у вас нет ко мне вопросов, я закрываю наше совещание и предлагаю всем вернуться на свои корабли. Связь будем поддерживать по рации. Капитана Сан-Хуана, капитан-лейтенанта Мишина, подполковника Березина и майора Смирнова я попрошу остаться. Также я попросил бы остаться вас, Виктор Юрьевич, – я кивнул капитану контейнеровоза «Надежда», – и вас, Юрий Иванович, – глава нашего медиaхолдинга Черников, направившийся было к выходу, остановился и вернулся на свое место.

Когда командиры кораблей вышли, я предложил всем подсесть поближе к столу, после чего сказал:

– Товарищи, с вами я хотел поговорить о том, как нам помочь Севастополю и нашим войскам в Крыму…

12 (24) августа 1854 года. Санкт-Петербург Мария Александровна Широкина, корреспондент медиахолдинга «Голос эскадры»

Ну что ж, труба зовет… Кому-то предстоит прием в Зимнем дворце – шампанское рекою, ананасы, рябчики и прочие удовольствия. Да и то, что так любо молодым девушкам, к коим я пока еще принадлежу (по возрасту, если не по статусу) – танцы до упаду – не зря, что ли, я была в студенческие годы вице-чемпионом универа по бальным танцам? Но, увы, вместо этого мне предстоит увлекательный круиз по морям и рекам Российской империи, с заходом в немецкий город Данциг, и проход по немецкой же реке Вайксель до города Торн, где этот Вайксель превращается во вполне себе славянскую Вислу. Причем не то чтобы меня заставили – сама напросилась, буквально взяв своего шефа, Колю Домбровского, за глотку. Горячая казачья кровь и все такое, знаете ли…