Стратег - Александр Смирнов

Войдя в общий зал, где находились рабочие места нескольких десятков связисток, Стратег окончательно убедился: здесь что-то нечисто. При его появлении они повскакивали со своих мест, делая вид, что нашлись срочные дела, а сами украдкой рассматривали его. Ловя на себе эти взгляды, он вдруг понял, что они направлены на его штаны, и только тут вспомнил, как, будучи погруженным в свои мысли, переодевался в присутствии двух сотрудниц, которые, очевидно, поделились с остальными впечатлениями от увиденного. Они тоже стояли здесь, в отдалении, наблюдая за эффектом, произведенным их сообщением. Стратег решительно направился к ним. Поняв, что разоблачены, они сначала хотели убежать, но замерли под его взглядом. Подойдя к ним, Стратег первым делом демонстративно отдал дань тому, что так старательно выставлялось ему напоказ, а он не замечал – ведь пуговички на форменных рубашках все еще были расстегнуты. Вдоволь налюбовавшись, он обнял обеих за талию и что-то шепнул каждой на ушко, после чего обе зарделись и разбежались в разные стороны.

Потом у них долго пытались узнать, что же такое сказал им Стратег, но они или отшучивались, или каждый раз предлагали новую версию. Обе девушки наперебой и взахлеб рассказывали, как провели незабываемую ночь со Стратегом втроем, и очень обижались, когда им отказывались верить. Вообще-то это было не в его стиле. Стратег, конечно, не был монахом, и изредка красотки оказывались в его постели, но он не бегал за юбками. Ни одна из девушек не могла похвастаться, что он ухаживал за ней и добивался близости. Только проявив собственную инициативу, можно было рассчитывать на успех. Такое сложилось в женском обществе мнение о Стратеге.

Стратег встретил Батю у входа в Бункер. Они крепко пожали друг другу руки и обнялись. «Кузнечик» снова красовался на постаменте. Отпустив сержанта Петрова отдохнуть, они решили не спускаться под землю, а провести время под сенью деревьев. Пили зеленый чай из пиал и ели дыню с лепешками. Батя, не перебивая, выслушал Стратега, описавшего ему во всех подробностях захват космической станции «Пионер-4» и свои распоряжения флотам, и потом еще минут пять хранил молчание, обдумывая ситуацию.

– Я одобряю твое решение, – наконец заговорил он. – Это как раз та ситуация, когда лучше всего выждать и не пороть горячку. Надо узнать, что они собираются делать дальше.

– Я почти не сомневаюсь в их намерениях – они устроят свою базу на месте «Пионера-4» и будут искать подходы к Земле. Я уже послал «малютку» в этот район.

– Ну а я-то тебе зачем понадобился?

– Ты единственный, кто может пойти на контакт с зеерянами.

– Я не думаю, что на них можно рассчитывать. Они не станут нашими союзниками.

– Какие там союзники! Будут соблюдать нейтралитет, и на том спасибо. Мне кажется, они могут знать, кто напал на нас, и этой информацией с нами поделятся.

– При их-то скрытности? Откуда такая уверенность?

– Враг моего врага – кто он мне? Я склонен считать, что они ответят на этот вопрос однозначно – друг.

– Напавшие на нас – их враги? Ты думаешь, это те самые, с кем у них когда-то был конфликт? Но ведь прошло почти сто лет.

– Я ничего не думаю. Просто интуиция мне подсказывает, что зееряне могут что-то знать.

– С ними трудно общаться. Они дали мне пропуск на свою территорию, но посетить их можно только один-единственный раз. Ты уверен, что это как раз тот самый случай?

– В этом я уверен, как и в том, что, когда ты им покажешь запись атаки, они выдадут тебе еще один одноразовый пропуск.

– Пожалуй, ты прав. Когда мне лететь?

– Я бы хотел, чтобы прямо сейчас, – и, заметив реакцию старика, добавил: – Не сию секунду, этот день мы проведем вместе.

– За такой срок не успеют подготовить корабль.

– Возьмешь из моего резерва. Я всегда держу парочку под парами.

Оставшееся до вечера время Стратег и Снежный Барс провели вместе, вспоминая перипетии прошлого и постоянно возвращаясь к делам сегодняшним, намечая линию поведения с зеерянами и план противодействия неожиданно и неизвестно откуда возникшему врагу.

Они попрощались около «кузнечика» сдержанно, по-мужски. Батя улетел с сержантом Петровым, а Стратег провел эту ночь на Байконуре…

Эту историю поведали подругам две курсантки с Байконура, они клятвенно заверяли, что будто бы сам Стратег рассказал им о том, как…

Монотонно постукивали колеса поезда, уносившего пассажиров все дальше на восток. Немногочисленные обитатели купейного вагона, утомленные дорогой и жарой, толклись в коридоре у раскрытых окон. Большинство молча разглядывали среднерусский пейзаж, несколько человек дымили в тамбуре. Разговоры не клеились. Все откровенно скучали. Помню, мне досталось крайнее купе, и я оказался его единственным обитателем, чему был несказанно рад. Устроившись у распахнутого окна, не боясь простудиться на сквозняке, я весь ушел в книгу…

Внезапно в коридоре послышались голоса. Отвлекшись от чтения, я выглянул из купе. Ее нельзя было не заметить – яркая блондинка с распущенными до плеч развевающимися на ветру волосами словно плыла по коридору. Коротенькое ситцевое платьице плотно облегало отличную фигуру, едва прикрывая стройные загорелые ноги, на которые были устремлены все без исключения мужские взгляды. Я тоже залюбовался ими и даже ощутил известного рода волнение. Но главное – как она себя вела! Она наслаждалась всеобщим вниманием, она понимала, что способна увести за собой любого. Не обращая внимания на косые взгляды немногочисленных женщин, она охотно перекидывалась шутками с мужчинами, ненадолго исчезая то в одном купе, то в другом. Все пытались заманить ее к себе. Я вернулся в свое купе и продолжил чтение, решив, что этот спектакль не для меня.

– Здесь свободно? – вывел меня из задумчивости ее вопрос.

– Целых три места, – промямлил я. – Но в других купе тоже полно свободных мест, – добавил я поспешно, не желая расставаться со своим одиночеством.

– В других я уже была. Там неинтересно, – и с этими словами она вошла, закрыв за собой дверь. Закрыв на замок.

Она бесцеремонно уселась рядом, прижавшись своей ногой ко мне. Я сидел ни жив ни мертв, боясь шелохнуться. Я всегда терялся в обществе таких развязных девиц, поэтому попытался отодвинуться, но она не позволила.

– А что это мы тут читаем? – поинтересовалась она, выхватывая книгу из моих рук и не упустив случая прижаться ко мне своими упругими грудями. – «По ту сторону добра и зла»? Это что? Новый детектив? Автор незнакомый, даже не выговорить. Ничще?

– Ницше, – робко поправил я.

– Гляди-ка, заговорил. А то я подумала, ты совсем дар речи потерял.

Книга упала на пол, и ее губы нашли мои. Она была лет на пять старше меня и целовалась очень хорошо, что компенсировало мою неопытность. Сейчас мне ясно: она с первого взгляда поняла, что я еще мальчик. Да, в свои восемнадцать, достигнув совершеннолетия, я еще не испытал, что такое близость с женщиной. Она действовала умело и настойчиво, покрывая поцелуями мою грудь, раздеваясь при этом сама и освобождая меня от одежды. Не успел я оглянуться, как мы оказались абсолютно голыми. Она уложила меня на полку, сама устроившись сверху…