Юмористические сказки - Светлана Петрунина

истеричному рыданию с элементами визга и хрюканья. Танюша любопытствовала до тех пор, пока полностью не становилась довольной от подробной информации об объекте.

Дарья Петровна обнаружила диковинную способность дочурки, когда впервые круглым грузным телом склонилась над ее кроваткой с ярко-желтой погремушкой в руке, приговаривая: «Ути-пути, какая холосенькая девочка у нас тут. Ути, моя сладкая». Танюша жадно вцепилась изумрудным взглядом в предмет, оттопырила мизинец и произнесла: «Уууууу???». Дарья Петровна радостно усилила старания, полагая, что ребенок восторженно гудит из-за материнского болботания: «Ой, какое у нас тут «уууууу». Ой, как мы стараемся говорить». Танюша наморщила носик. «А что это мы носик наморщили? Ой, какой у нас красивый носик», — продолжала весело Дарья Петровна, не подозревая неладное. В следующее мгновение дом взорвал детский визг с похрюкиванием, который напрочь стер глупую улыбку с лица окаменевшей Дарьи Петровны.

Тут же в комнату впорхнул Сергей Иванович с выпученными глазами, схватил Танюшу и начал ее убаюкивать. Он с недоумением смотрел на бледную Дарью Петровну и приговаривал: «Тише, тише, тише. Щщщщщщ, тише, тише». Через тридцать минут все успокоились, Танюша заснула, а Сергей Иванович и Дарья Петровна принялись гадать, что могло так сильно расстроить их дочурку.

— Да она просто завизжала, — уверяла Дарья Петровна.

— Не может ребенок беспричинно визжать. Вспоминай, — не успокаивался Сергей Иванович, нервно маршируя взад-вперед на тощих ногах и почесывая лохматые рыжие кудри.

— Она гудела.

— Что гудела?

— «Уууууу» гудела.

— Да понятно, что «уууууу» гудела. Что же еще можно гудеть?! Как гудела? Когда гудела? Из-за чего гудела? — настаивал Сергей Иванович.

Дарья Петровна обиженно напряглась, пытаясь припомнить каждую деталь.

— Вспомнила! Мизинец! Она оттопырила мизинец! — обрадовалась Дарья Петровна.

Сергей Иванович остановился посреди комнаты и, многозначительно прижав указательный палец к острому подбородку, уставился в потолок.

— Мдаааа…

— Может, у нее заболел мизинец? — неуверенно пролепетала Дарья Петровна.

— Точно! Будем лечить мизинец! — победоносно скомандовал Сергей Иванович, — Мне кажется, что у нее опасное заболевание мизинца. Оно скрытое и потому опасное. Для начала намажь его зеленкой, йодом, медом, посыпь солью и забинтуй.

Когда Танюша проснулась, Дарья Петровна сделала ровно то, что велел ей Сергей Иванович. Малышка взглянула на толстозабинтованный палец-баклажан, затем на маму, папу и произнесла: «Уууууу???». Дарья Петровна заткнула пальцами уши и замерла. Сергей Иванович, будучи гордо уверенным в своей победе, стоял стройно и уверенно.

Через секунду раздался пронзительный визг.

«Мне кажется, что дело не в пальце», — грустно констатировала Дарья Петровна, когда Танюша снова кое-как заснула у нее на руках.

В этот момент в дом нагло и шумно ворвался соседский хулиган Вовка в ковбойской шляпе с тарахтящим пистолетом во вздернутой руке и принялся гонять по комнате с оглушительным призывом «вперёёёёд!!!».

Сергей Иванович и Дарья Петровна обомлели от такого бесстыдства.

Вовка облетел галопом пять кругов по комнате, споткнулся о ковер, подполз к креслу, где сидела испуганная Дарья Петровна с Танюшей на руках, и картаво застрекотал: «Ух, какая рыжая четвертушка! Дрыхнет, что ли?! Нельзя дрыхнуть, когда ковбои наступают! Вперёёёёд!!!»

Танюша, конечно, тут же проснулась и оттопырила мизинец-баклажан.

— Уууууу???

— Это мой пистолетище! Нравится? Еще бы! Мне его папка подарил сегодня! Моё! — быстро объяснил Вовка.

— Уууууу???

— А это ковбойская шляпа! Зашибенная! Моя! — парировал Вовка.

Танюша повторно обследовала зелеными глазками пистолет со шляпой, опустила мизинец и снова заснула.

Сергей Иванович выдворил хулигана и многозначительно произнес: «Все элементарно! Как я и думал! Ребенок хочет все знать! Поэтому мычит. Пустяки». Дарья Петровна облегченно вздохнула.

С тех пор Сергей Иванович и Дарья Петровна не знали хлопот. Как только они слышали заветное «уууууу???» в адрес какой-нибудь безделушки, то тут же приступали разъяснить, что это, и Танюша удовлетворенно засыпала.

***

Прошло два года. Любопытство Танюши стремительно развивалось вместе с ней. Просто говорить: «это яблоко», «это диван», «это капуста» было недостаточно. Тем более, что она уже не укала, а превосходно говорила. Нужно было разъяснять, зачем, что, какой, почему, когда, из чего, у кого, где.

Танюша могла несколько раз спросить про одно и то же. Однако, ответ должен был следовать обязательно новый. Любопытство не терпело повторений. Это скучно. А вот новые знания оно хрумкало с завидным аппетитом.

Измученные Сергей Иванович и Дарья Петровна иногда не знали, что можно еще сказать в ответ на бесконечные «почему».

Тогда, чтобы в очередной раз не слушать похрюкивающий визг любимой дочурки, они убегали в кладовую комнату и ждали, когда Танюша успокоится. Затем они принимались искать в книгах исчерпывающую информацию для ответа, потому что знали, что Танюша обязательно повторит вопрос. И так продолжалось целыми днями.

За два года дом Дарьи Петровны и Сергея Ивановича до предела наполнился всевозможными книгами. Они уже не умещались на полках в шкафах, поэтому лежали повсюду: на подоконниках, на столах, на полу, на кровати, на диванах, в кладовой комнате и даже в холодильнике. В основном это были энциклопедии. В них просто и быстро можно было найти нужный ответ. Но были книги и тематического характера.

Надо сказать, что Дарья Петровна и Сергей Иванович никогда так много не читали, как за годы со дня рождения их дочери. Некоторые факты оказывались очень занятными. Например, «из всех рыб только акулы могут моргать двумя глазами». Или — «глаз страуса по размерам больше его мозга». Или — «на глазах пчел растут волосы». Или — «у комаров есть зубы». Или — «у слизней есть четыре носа», «чтобы освободиться из челюстей крокодила, следует просто надавить пальцами на его глаза». И многое другое.

Вот так, к примеру, начиналось каждое утро. Дарья Петровна на завтрак готовит пшенную кашу. Танюша, как всегда, сидит за детским столиком и играет со своими пальчиками.

— Что это? — спрашивает Танюша, когда мама ставит перед ней тарелку с горячей кашей.

— Это каша, — спокойно объясняет Дарья Петровна.

— Какая каша?

— Пшенная каша, — Дарья Петровна начинает беспокоиться, потому что о пшенной каше она не знает ровным счетом ничего.

— Из чего пшенная каша?

— Из пшена.

— Что такое пшено? — не унимается Танюша.

— Нуууу… Это пшено. Такое. Желтое, наверное. Кругленькое. Сыпучее, — начинает тянуть Дарья Петровна, чувствуя, что находится в тупике.

— Откуда оно?

Здесь надо отметить, что ни в коем случае нельзя говорить «не знаю», потому что любопытство такого слова не терпит.

— Оно из магазина, — продолжает Дарья Петровна вытягивать из себя жалкие крупицы информации о пшенной каше.

— Как оно туда попало?

В этот момент Дарья Петровна понимает, что пора улепетывать в кладовую комнату. Там она читает в энциклопедии все о пшенной каше и смело возвращается к дочке.