Предсказанная судьба - Ксения Власова

— Не смогла, — глубокомысленно согласилась я. — И пусть от дара я не в восторге, но… Что?

Джейсон вдруг фыркнул, а затем и вовсе негромко рассмеялся. Под рубашкой перекатились мышцы, а в вороте блеснула цепочка. Я невольно потянулась к тяжелому амулету — концентратору — лежащему на столе.

— Просто это прозвучало так, будто ты не в восторге от себя.

Я замерла, ненадолго растерявшись, а Джейсон продолжил:

— Тем более что дар — это отражение нашей души.

— Так говорят дикари, верно? — вспомнила я. Кажется, об этом упоминалось в одной из книг по истории и географии. — Вы и правда в это верите?

Улыбка, как и неожиданное веселье, вдруг слетело с Джейсона. Он не стал замкнутым, но будто бы мгновенно посерьезнел. В глазах мелькнул блеск застарелой боли.

— Так считала мама, — тихо, с едва уловимой грустью сказал он и, тряхнув головой, резко перевел тему: — Начнем?

— Ну наконец-то! — встрял Бред, все это время старательно изображающий деталь интерьера. — К делу, делу!

Мне безумно хотелось расспросить Джейсона о матери и о жизни в общине, но я понимала, что вряд ли это будет уместно. Я сбросила с плеч шерстяную накидку, но осталась в платье. Переодеваться в ночную сорочку в мои планы не входило. Джейсон чуть задержал на мне взгляд, но затем, словно заставив себя, перевел его на стену напротив. Я забралась с ногами на кровать и пояснила:

— Мне будет сложно уснуть, я слишком сильно нервничаю, поэтому сначала придется погрузиться в медитацию, а затем при необходимости выпить сонное зелье. Но лучше бы без него, иначе есть риск, что я не смогу вовремя проснуться.

Джейсон кивнул.

— Понял.

Я на всякий случай решила еще раз все проговорить, поэтому продолжила:

— Чаще всего я просыпаюсь резко, с криком, так что не пугайся. Иногда мне сложно сразу отличить реальность от видения, но момент дезориентации быстро проходит.

Джейсон снова кивнул. В его взгляде мне почудилось… сочувствие?

— Что требуется от меня?

— Я не стану рассказывать видение, но, как смогу, покажу. Надеюсь, ты поймешь, ведь речь идет…

Я торопливо прикусила язык.

— О шпагах, я помню.

С губ сорвался вздох облегчения. Все-таки Джейсон на редкость понятливый парень.

— Верно.

Чувствуя себя крайне неловко, я уселась в позу лотоса и, положив запястья на колени, прикрыла глаза. Разум никак не хотел отключаться, подкидывая то одни образы, то другие. Перед мысленным взором все время вставал Джейсон, сидящий в кресле у камина. Краем уха я улавливала шорох крыльев Бреда, устроившегося на подоконнике.

Огромным усилием воли мне удалось сконцентрироваться и все-таки помедитировать. Дыхание выровнялось, пульс стал спокойнее, а на душе полегчало.

С подобием умиротворения я повесила на шею концентратор. Он приятной тяжестью лег на грудь и соприкоснулся холодным металлом с обнаженной кожей. Я нырнула в постель, чувствуя, как голова затуманивается сонной дымкой. Кажется, получится обойтись и без зелья!

Бред подлетел к люстре и по очереди погасил все свечи. Комната погрузилась в приятный полумрак, разбавляемый лишь огнем в камине.

— Спокойной ночи, — сказала я.

— Вряд ли она будет спокойной, — со вздохом пробормотал Джейсон.

Я не могла разобрать выражение его лица, поскольку сам он сейчас казался мне одной большой тенью, но в его словах промелькнула какая-то странная обреченность. Я не успела об этом как следует подумать. Буквально через пару минут меня сморил сон.

***

Мужчина в маске оборачивается. Шпага в его руках блестит тускло и зловеще. Я пячусь, отступаю до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Мой противник усмехается (я чувствую это, пусть его лицо и скрыто черной тканью) и взмахивает рукой. Каким-то чудом я парирую удар. Звон двух встретившихся клинков оглушает, но всего на мгновение. Уже в следующий миг меня пронзает острая боль. Я с ужасом гляжу вниз, где в районе живота на платье проступила алая клякса — кровь.

Моя кровь.

Наемник снова поднимает шпагу и….

— Нет!

С криком я подскочила на постели и, тяжело дыша, вскинула руку, словно защищаясь от удара.

— Аурелия, все в порядке. Это всего лишь сон.

Ладони коснулись чьи-то теплые пальцы и медленно, осторожно опустили ее на скомканное одеяло. Меня трясло, в ушах все еще стоял собственный предсмертный хрип, поэтому вид растрепанного, слегка помятого после сна Джейсона сбил меня с толку. Разве он не должен был сейчас сражаться с другим наемником? Хотя нет, это же будет позже.

— Эй, подруга! — Моего плеча коснулось кожистое крыло, а затем в ноги плюхнулся дракончик. — Вдох-выдох, вдох-выдох. Сосредоточься на реальности, ну!

В его тоне прозвучало искренне сочувствие, но при этом хвостом с шипом на конце он словно случайно оттеснил Джейсона. Тот раздраженно подвинулся. Его взгляд не отрывался от моего лица.

— Ты как?

— Н-н-нормально, — прозаикалась я. Зубы стучали друг о друга, выдавая чечетку. — Бывало и хуже.

Правда, не помню, когда именно, но точно бывало. Так ведь?

Пальцы Джейсона не отпустили мою ладонь, продолжая успокаивающее ее сжимать, и я тоже не торопилась отстраняться. Я мельком отметила, что Джейсон за время моего сна успел скинуть жилетку и повесить ее на спинку кресла, а рукава рубашки закатать до локтя, обнажив сильные руки. Игра света и тени придавала его загорелой коже (боевиков часто гоняли по самому солнцепеку) бронзовый оттенок.

— Сможешь показать? — мягко спросил Джейсон.

Я уже хотела поинтересоваться, что именно, а затем реальность обрушилась на меня со всеми многочисленными воспоминаниями, и я лишь кивнула.

— Да, и чем скорее, тем лучше. Я имею свойство забывать детали видений.

— Поэтому она их зарисовывает, — вставил Бред, напрочь выпавший из образа попугая.

Вид при этом у него был самый что ни на есть деловой. Мне даже показалось, что он выпятил чешуйчатую грудь вперед, будто чем-то хвастался.

Я не стала разбираться в поведении дракончика и просто спустила ноги на холодный пол, а затем рывком поднялась. Джейсон, наблюдающий за мной, сделал то же самое. Пока я зажигала два канделябра, он прошел к креслу, возле которого лежала его сумка, и достал из нее две шпаги.

Я взглянула на него с благодарностью. Слишком занятая подготовкой с осознанному трансу, я и не подумала принести реквизит для сегодняшнего представления.

Бред вспорхнул с кровати и двумя взмахами крыльев оказался на люстре. Я специально оставила ее погашенной, чтобы не привлекать внимания случайных прохожих. Ночь на дворе, большинство студентов спит, но мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь приметил мое ярко горящее окно. Камин и два канделябра дадут нам достаточно света, но позволят не рисковать понапрасну: никто не увидит наши силуэты — сплетников в академии полно.