Фрагментация памяти - Жанна Пояркова

Я отвернулся, вернулся в комнату, выбросил мусор, кинул грязную одежду в таз, смел ненужное барахло в угол и вывалил из кейса все, что там лежало. Мне было неприятно говорить о вещах, связанных с королевой «Хайвэя». Это происшествие из тех, когда ты решил ради шутки всех обмануть, а они приняли обман за правду и назвали тебя мастером, так и не обратив внимания на действительно стоящие вещи. Гарри оставил пистолет и вытряхнул свой пакет, начал распутывать провода.

– С япошками сражаться бесполезно, – продолжал он. – Они все равно найдут тебя и выпустят кишки. Вендетта, месть, гири или как там это у них называется… Так что ты должен предложить свои умения кому-то, кто сможет тебя защитить.

Кажется, я сошел со ступени конвейера, чтобы попасть на другой, где надо работать ногами быстрее.

«Grandma, take me home».

После нескольких затяжек стало проще. Мы растянулись на матрасе, Гарри рисовал схемы, подмахивая по ходу дела пошлые рисунки, горло приятно драло от конопляной крошки. Надорванный голос вокалиста со старых записей щекотал позвоночник. Музыке было неимоверное количество лет, а названия групп забылись, но именно поэтому они мне и нравились. В них чувствовалась то неимоверная усталость, то отчаяние, лишенное глянцевой истеричности синтетики. Звучание песен заставляло горло сжиматься – слишком откровенно для Тиа-Сити. Аккорды сочились невероятной реальностью, которой не должно было быть. От песен веяло свободой.

Священник смочил слюной следующий «косяк». Запах травы наполнил комнатушку, теплые петли дымка стягивали спину и оседали внутри.

– Ты используешь старые трюки – и они работают. Почему ты раньше об этом не сказал? Одна твоя система подключения чего стоит, – он пытался что-то внушить, но я просто плыл.

Он наверняка жаждал спросить, почему я не ушел работать в корпорацию или на кого-нибудь еще, кто заплатил бы мне достаточно, чтобы не пришлось трястись над каждым счетом или покупкой пачки хлопьев. Я вдохнул белую струю конопляного дыма и осмотрел все «железо», которое у нас было.

Когда технологии идут вперед, азы зачастую остаются неизменными. Многие вещи, которые кажутся сложными, можно получить, скомбинировав хорошо тебе известные. Да, оно не будет выглядеть так стильно, но оно будет работать не хуже того, что лежит в герметичной упаковке со значком Корпорации. Программисты Сети чаще всего не изобретали принципиально новые подходы, а просто укладывали в контейнеры старые, давая им другие названия и пользуясь быстродействием систем. Пара строк кода являлась всего лишь обращением к нескольким листам отвергнутого – людям лень реформировать все с нуля, поэтому результата все еще часто можно достичь с помощью старого-доброго ассемблера и правильной настройки «железа». Программисты старой закалки часто пытались надуть тех, кто не подозревал, что скрывается под тонкой пленкой внешнего кода. Иногда им это удавалось, иногда нет. Но я не был программистом, не был им и Гарри, хотя он разбирался в устройстве и политике Сети. Зато меня хорошо научили, что может дать машина, даже маломощная, если ее как следует настроить.

Говорят, можно действовать и с другого конца, не работая по правилам Сети, а подчиняя ее себе, но я думаю, это слухи. Психодизайн, управление с помощью мозговых импульсов, вмешательство в работу программы с помощью кодера эмоциональных всплесков – слишком технологично для парня из трущоб. Конечно, иногда я представлял, как изменяю образы Среды по одному мановению руки, но на деле это наверняка оказывалось, словно куча глины, с которой не знаешь, что делать. Я взял барахло Гарри и начал настраивать станцию на параллельный режим выхода в Среду. Все тачки последних моделей работают с процессорной матрицей, потому что ориентированы на игры; на их базе можно построить выход на несколько человек с полностью распараллеленным потоком и возможностью автономно использовать Среду со всеми ее мощностями. Я сам не пробовал, но с теорией был знаком. Через некоторое время станция превратилась в двуглавого монстра, и священник сразу же вышел в Сеть, разыскивая контакты продающих ключи дилеров. На панели мигали огоньки, в голове сталкивались мягкие комья.

– Если бы это было так просто, все давно бы ломали KIDS. – Я свалился на матрас, глядя в спину Гарри.

– Да они и не старались, слишком уж громкая слава. – Пальцы священника бегали по панели, оставляя в Сети след из букв. – Дилеры – мелкие сошки, неудачники, которым вручили пачку ворованных ключей и сказали, что они воюют против системы. Не думаю, что члены KIDS так уж пекутся о каждом оборванце…

– Хакеры легко возьмут нас за задницу, – буркнул я. – К тому же мы все равно ни черта не знаем про сетевые атаки.

– Мы можем попросить кого-нибудь взломать защиту за нас. Например, Мэда – он сделает это просто так, чтобы показать свое превосходство. А если нет, то в Сети полно лузеров, которых нужно только подтолкнуть, наобещав разной ерунды, – священник усмехнулся, перекладывая самокрутку в самый угол рта. – Время подергать за ниточки.

– Нам понадобится еда и датчики для Среды.

– И ускорители… – Гарри был очень доволен собой.

Он встал, некоторое время бродил туда-сюда, а потом остановился и добавил:

– Кстати, я придумал, как нам отсюда выбраться.

Спустя пару часов мы находились на станции «Северный сектор» (в простонародье называемой «Коса») со сделанными из изрисованной упаковки масками на лице и в хламидах, на которые пошли простыни. Обоих слегка вело от конопляного дымка и недосыпа, а может быть, от ощущения странной вседозволенности. Если я и Гарри и походили на последователей Церкви Всеобщего Равенства, то очень слабо, но настолько парадоксальный выход не мог не сработать.

Сработал.

Мэда мы никогда не видели. Он был «джокером».

J

O

K

E

R

.

Один из Детей Икара замер на самом краю обвалившегося завода, встал на носки и протянул руки к небу, пружиня на пальцах ног. Крылья, сложенные за спиной, вряд ли его выдержат. Он отклонился назад, потом разбежался – и нырнул в воздух, пахнущий китайскими закусочными, раздавленными лепестками, пережаренным концентратом и мертвой рекой. Прежде чем удариться об асфальт, самоубийца успел красиво перевернуться.

Раньше они пытались вживить себе механические крылья, потому что использовать простые планеры или антигравитаторы считали ниже своего достоинства, потом перешли на биотехнологии, стараясь вырастить настоящие, но итог всегда был одинаковым. Собственно, он и должен был быть одним и тем же, потому что Дети Икара – это не конструкторское бюро и не лаборатория, а секта, проповедующая красивую смерть. «Ты бросишь вызов солнцу и почувствуешь то, что лишенный крыльев никогда не узнает». Мне трудно представить, что должно случиться, чтобы мне захотелось заплатить жизнью за пять минут полета вниз головой, когда можно включить симулятор, полностью моделирующий ощущение парения. Но желающие никогда не переводились. Думаю, им просто хотелось сдохнуть, и вот это я уже отлично могу понять.