Туранская магическая академия. Скелеты в королевских шкафах - Бронислава Вонсович

– И что я, по-вашему, здесь могу делать? – спокойно спросил он.

– Судя по всему, заполняете пробелы в образовании за первый курс. Правда, я не понимаю, почему это нельзя делать в библиотеке?

– Дорогая, хамить наследному принцу очень вредно для здоровья, – жестко сказал Гердер. – Иногда не только хамящего, но и всей его семьи. Это, если вы не поняли, я восполняю пробелы в вашем образовании. Или изучение этикета теперь не является обязательным?

– Прошу прощения, ваше высочество, – опомнилась я. – Но я настолько не ожидала вас здесь увидеть…

Дверь вдруг, резко дернувшись, забросила меня в комнату. Скрежет задвижки испугал до безумия.

– Итак, инорита, мне стало интересно посмотреть на особу, которая вызвала такой ажиотаж в этой академии, – сказал кронпринц, подходя все ближе. – Это, конечно, можно делать и в библиотеке, – издевательски ухмыльнулся он. – Но ваша комната привлекает меня значительно больше. Снимите артефакт, я хочу видеть, с кем разговариваю. Что вы скрываете, инорита?

Он протянул руку к медальону, я резко повернулась к двери и попыталась ее открыть, но задвижка даже не шелохнулась. Рука Гердера прошлась по моей шее на границе с цепочкой, и я вдруг испытала настолько сильное отвращение, что невольно вскрикнула:

– Не трогайте меня! Что вам от меня нужно?

– Снимите медальон. Ну же.

– Нет, это моя единственная защита.

– Вы думаете, что она меня остановит? – Он подцепил цепочку кинжалом. – Это лунный металл, он режет все, даже чары. Вам не жаль цепочки, у нее такое тонкое плетение?

– Не жаль, – ответила я и зажмурилась. Кронпринц потянул цепочку на себя, медальон мягко прикоснулся к моему горлу. И все…

– Что за черт! – возмущенно завопил он. – Лунный металл это не берет! Кто делал этот артефакт?

– Моя мать, ваше высочество.

– Вы серьезно полагаете, дорогая, что мы не проверяем всех, кто поступает в столичную академию? Тем более что сейчас здесь учатся члены королевской семьи. Я читал ваше досье – ваша мать была настолько слабо одарена, что ее родители даже не посчитали нужным отправлять ее на обучение, а здесь видна рука серьезного мастера. Итак, будем врать дальше?

– Но я говорю правду, ваше высочество! Его создала моя мать и закляла своей смертью. Поэтому он и получился такой сильный. И снять я его не могу, вообще, – испуганно сказала я. – Отец неоднократно обращался к различным магам, снять не мог никто. Сказали, только сама смогу, если дар разовьется и знания будут.

– Ну-ка, – Гердер небрежно развернул меня за плечи лицом к себе, потянул за медальон и начал водить над ним руками, что-то шепча при этом. Медальон засветился, загудел, из него вылетела маленькая молния и ужалила кронпринца в руку. – Похоже на предупреждение. При более сильном воздействии, ответ сильнее, так?

– Да…

– В алхимии есть очень интересные рецепты, пробовали?

– Единственный результат – испорченная одежда, ваше высочество.

– За что это родительница вас так возненавидела?

– У нее был слабый дар прорицания, и она знала, что умрет. Я думаю, она просто хотела меня защитить, но из-за слабых знаний что-то пошло наперекосяк, ну и получилось то, что получилось.

– Забавно, – он оценивающе посмотрел на меня. – Пожалуй, в одном вопросе я вполне, могу вам помочь, инорита, – в увеличении магического потенциала. Вы же знаете, что при вступлении в любовную связь с сильным магом у более слабого магический дар начинает быстро расти. А я очень сильный маг, дорогая…

Он властно привлек меня к себе, и тут впервые за всю сознательную жизнь я поняла, что просто-таки счастлива, что на моей шее висит это замечательное украшение:

– Я вам так признательна, ваше высочество, за желание помочь, – сказала я, упираясь со всей силой обеими руками ему в грудь. – Так признательна. Только, к моему глубочайшему сожалению, воспользоваться вашим предложением я смогу, только сняв артефакт. Года через четыре.

А за четыре-то года, я была уверена, интерес к моей скромной персоне наверняка утихнет, да и желающих усилиться магически наверняка хватает – во дворце-то, поди, очередь стоит. А там, в трудах по увеличению магической мощи королевства, и забудется бедная провинциальная дворяночка.

– Не нравлюсь, значит, – криво усмехнулся дароусилитель, даже не делая попытки меня отпустить.

– Что вы, ваше, высочество, я в восторге от вашего предложения. Просто мой артефакт, он работает еще и как пояс верности и, боюсь, не сделает исключения даже для вашей венценосной особы.

– Вот как? – он наконец отпустил меня, и я с облегчением выдохнула. Оставался еще один щекотливый момент…

– Ваше, высочество, – я просительно приложила руки к груди, – могу я попросить оставить наш разговор в тайне?

– Почему вы в этом заинтересованы?

– Видите ли, ваше высочество, здесь в академии позаключали пари на то, кто первый снимет медальон, а я через друга поставила против всех. А если студенты узнают, что спасовали даже мэтры магии, то ставить на это больше никто не будет…

– И велики ли ставки? – Он насмешливо поднял бровь.

– Ну, на оплату второго семестра уже точно хватит.

– Что ж, это будет забавно, – сказал он, подвинул меня в сторону и вышел. Я с огорчением подумала, что так и не поняла, расскажет ли он своим родственникам о неудаче или нет? Но было похоже на то, что этот мелкий приработок все же накрылся.

– Вот чего они все вьются вокруг этой Уэрси, – мрачно сказала леди Рион. – Такое впечатление, что других девушек, кроме нее, в нашей группе просто нет. Да что там в группе, в академии.

– Ой, да не бери ты в голову, Дарма, – махнула рукой принцесса, которая как раз в это время решала, какие сережки ей нужно надеть, поочередно прикладывая их к ушам, – Олин мне рассказал, что на ее артефакт поспорили, кто первый снимет. Пока это никому не удалось, вот и стараются. Если бы на тебя спорили, то все внимание было бы твое. Тебе это надо?

– Нет, – честно сказала леди Рион, с ужасом представив последствия.

– Вот и я о чем, – удовлетворенно сказала Олирия. – Больше меня занимает, что в ней ее жених нашел. Он ведь на нее не спорил. Уэрси эта такая заурядная провинциальная дворяночка. А Граудер, он такой, такой… – и она мечтательно закатила глазки.

Леди Рион и леди Дорен удивленно переглянулись. Они замечали интерес их покровительницы к жениху Лиары, но не думали, что она будет так явно его выказывать. Все же королевское воспитание предполагало, что некоторые мысли и чувства следует держать при себе.