Коварство любви - Кэндис Кэмп

Калли судорожно вцепилась в его роскошный камзол, не доверяя собственным ногам. Ей казалось, что ее подхватил дикий водоворот желания и страсти, одновременно и возбуждающий ее, и пугающий, и наполняющий небывалой, невиданной ранее силой. Она ощущала исходящее от тела Бромвеля тепло, обволакивающее ее со всех сторон.

Внезапно он поднял голову, глубоко вздохнул и, схватив ее полумаску двумя пальцами, снял ее, открыв лицо девушки.

— Ты такая красивая, — выдохнул он, сдергивая собственную маску.

Калли воззрилась на мужчину, с изумлением отмечая, что его лицо, не скрытое маской, показалось ей еще более притягательным: высокие скулы, волевая линия подбородка, черные брови над большими серыми глазами. С несвойственной ей поэтичностью девушка подумала о том, что у него лицо ангела — но не того милого малыша, резвящегося на мягком облаке, а скорее свирепого архангела, стоящего на страже у райских врат с пылающим мечом в руке.

— И ты тоже, — откровенно ответила она и тут же покраснела от собственной прямолинейности.

С его губ сорвался смешок.

— Моя дорогая Каландра… для вас слишком опасно находиться со мной наедине.

— Хотите сказать, что мне не следует доверять вам? — спросила она.

— Думаю, девушке с такой внешностью, как у вас, и такой пылкостью чувств опасно доверять любому мужчине, — хрипло отозвался Бромвель. Медленно проведя ладонью по ее руке, он неохотно отстранился и сделал шаг назад. — Пора возвращаться.

Он вернул ей маску, и Калли снова ее надела. Ей ненавистна была мысль о возвращении, о том, что нужно уйти от него и от неизведанных ощущений, которые она только что испытала. Тем не менее его слова лишь укрепили ее в ее чувствах к этому мужчине. Она одарила его улыбкой:

— Возможно, вы желаете узнать мое полное имя.

— Это упростило бы мне задачу, — с усмешкой согласился он. — Но, поверьте мне, я в любом случае разыщу вас.

— Тогда вам следует обратиться к…

В этот момент раздался голос ее брата:

— Калли? Каландра!

Девушка поспешно обернулась и осмотрела длинную террасу. Герцог стоял у самой двери, пристально вглядываясь в темноту. Нахмурившись, он сделал шаг вперед и снова позвал сестру по имени.

— Проклятье! — чуть слышно пробормотала она, и брови ее кавалера удивленно взметнулись вверх при столь неподобающем высказывании из уст молодой леди.

Он подавил смешок.

— Вы не хотите его видеть?

— Это мой брат, — пояснила Калли. — Он, несомненно, беспокоится за меня. Что ж, не будем заставлять его ждать. Давайте сразу покончим с этим делом. — Она пошла вперед с уверенностью человека, никогда в жизни не получавшего наказания строже выговора.

Бромвель лишь пожал плечами и устремился за девушкой, быстро поравнявшись с ней в тот самый момент, как она произнесла:

— Я здесь, Сенклер. Все в порядке. Заклинаю, не ругай меня!

Рошфор поспешил к ним. На лице его отразилось облегчение.

— Какого черта ты тут делаешь? С тобой все в порядке?

Когда они вышли на свет, Калли услышала, как ее спутник резко вдохнул и замер на месте. Она вопросительно повернулась к нему, затем перевела взгляд на брата, который, как оказалось, тоже стоял словно громом пораженный.

Рошфор смотрел на мужчину, стоящего подле Каландры, и лицо его перекосилось от злобы.

— Ты! — прорычал он. — Прочь от моей сестры!

Калли изумленно воззрилась на своего брата, ошеломленная столь несвойственной ему грубостью.

— Сенклер! — Она подалась вперед и взяла брата за руку, стараясь успокоить его. — Пожалуйста, успокойся. Ты неправильно расценил ситуацию.

— Я все отлично понял, — резко ответил Рошфор, не отводя взгляда от лица Бромвеля.

— Нет! — вскричала Калли. — Этот человек не причинил мне вреда, наоборот, он помог мне.

Она обернулась к своему спасителю, который взирал на ее брата с непроницаемым выражением лица. Подавив вздох разочарования от столь неподобающего поведения мужчин, Калли произнесла:

— Сэр, позвольте мне представить вам моего брата, герцога Рошфора.

— Да, — холодно ответил Бромвель. — Я знаком с герцогом.

— Ах, вот как. — Калли переводила взгляд с одного лица на другое, осознавая, что здесь замешано какое-то неведомое ей чувство, а вовсе не то обстоятельство, что она оказалась на террасе наедине с мужчиной.

— Лорд Бромвель, — ответил Сенклер еще более натянутым тоном. Не глядя на сестру, он приказал: — Каландра, оставь нас.

— Нет, — заупрямилась она. — Сенклер, будь благоразумен. Позволь мне все объяснить.

— Калли! — Голос брата ожег ее, подобно удару хлыстом. — Ты меня слышала. Сейчас же оставь нас.

Девушка покраснела, уязвленная его не допускающим возражений тоном. Брат говорил с ней, как с ребенком, не желающим ложиться спать!

— Сенклер! — воскликнула она. — Не обращайся со мной, как…

Он посмотрел ей прямо в лицо:

— Я сказал тебе — возвращайся в зал. Живо.

Калли задохнулась от обиды и гнева, в равной степени ранивших ее. Она хотела было запротестовать, заявив, что брат не имеет права обращаться с ней подобным образом, но поняла, что не стоит устраивать сцену на балу тетушки Оделии. В любой момент кто-то может выйти на террасу или кто-то, находящийся в саду, может услышать их разговор. Девушке совсем не хотелось, чтобы ее жаркий спор с братом получил общественную огласку. Сам факт того, что она подверглась столь вопиющему обращению перед человеком, которого едва знала, огорчил ее.

Взгляд ее метал молнии, но ей пришлось проглотить рвущиеся резкие слова. Сдержанно кивнув лорду Бромвелю, она развернулась и вихрем пронеслась мимо Рошфора, не удостоив его ни единым словом.

Герцог стоял, молча взирая на противника до тех пор, пока Каландра не оказалась вне досягаемости. Затем голосом спокойным и одновременно твердым как железо он произнес:

— Оставьте мою сестру в покое!

Бромвель скрестил руки на груди и изумленно воззрился на герцога.

— Как странно наблюдать столь искреннюю заботу герцога Рошфора о чести молодой дамы. Однако, полагаю, ситуация кажется иной, когда эта дама — сестра герцога, не так ли?

Бросив на Рошфора сардонический взгляд, Бромвель хотел было удалиться, но герцог задержал его, схватив за руку. Бромвель замер, одарив оппонента ледяным взглядом.

— Берегитесь, Рошфор, — тихо произнес он. — Я уже не тот мальчик, каким был пятнадцать лет назад.

— Неужели? — воскликнул граф, убирая руку. — Вы были дураком тогда, но вы десятикратный дурак сейчас, если думаете, что я позволю вам каким-либо образом навредить моей сестре.