Кретч. Гимн Беглецов - Павел Шабарин

– Вам надо пробыть в шкуре детективов всего полгода. Поищете убийцу, необязательно слишком усердно, разузнаете о том, на кого работали детективы, может быть, выполните кое-какие мои поручения. Я плачу десять золотых ликов за оборот Шпиля, – сообщил он, откусывая кусок мяса.

– Двадцать. – Томас откупорил кувшин вина, наниматель кивнул. И старик добавил: – Каждому.

– Плюс к тому я обеспечу вам безопасность от преследования. Ни один из ваших портретов не попадет в город, пока вы работаете на меня.

– Пока работаем – да. – Алиса ткнула в сторону Лэнгли пальцем. – А что потом?

– А потом я позабочусь, чтобы вы могли вернуться к своей нормальной жизни… или начали новую. Вы сами понимаете, какие деньги и какая власть стоят тут на кону. А с деньгами и властью нет ничего невозможного.

– Нам предстоит выдавать себя за детективов, – начал суммировать Томас, – и еще за шпионов… а кроме того, шпионить для тебя?

– Так точно.

– Какие же из нас детективы? – вздохнул Эрик.

– Такие же, как из тебя рыцарь. – Алиса наконец нашла в себе силы улыбнуться.

– Не совсем, – вдруг заявил Томас, – я много лет был по ту сторону баррикад от разного рода сыщиков. Если бы их методы работы были мне незнакомы, я попался бы куда раньше… Так что с этим проблем нет. Но я хочу знать, против кого мне предстоит работать. Кто послал этих шпионов?

– Я мало знаю о нанимателях тех троих бедолаг, – пожал плечами Лэнгли. – Все, что мне известно, – это то, что зовут себя они черными лампами…

И с последними словами Лэнгли ветер вдруг пришел в движение, разгоняя туман. Внезапно в ночи засверкали сотни, даже тысячи огней – все еще скрытые дымкой, они пылали подобно звездам. Это были огни города – свет окон и уличных фонарей. Со стороны озера были видны причал и торговая площадь, сейчас почти опустевшая. За ней улицы поднимались на холм, и можно было хорошо рассмотреть дома – высокие и узкие, сложенные в основном из камня и кирпича, а иногда из темно-красного гамельского дуба. На многих домах были вывески, а значит, жил в этом районе люд ремесленный или торговый. Огни поднимались и выше, растворяясь в остатках тумана и ночи. Их было так много, что становилось ясно – видна лишь малая часть этого величественного города.

По правую руку от рыночной площади возвышалось грандиозное строение серого камня, с прямоугольными, будто рублеными, башнями. Ощетинившаяся сотней пушек, эта махина была здесь, чтобы защитить от возможного вторжения устье реки, ведущее на север, в глубь города.

– Форт Мейсер, – сказал Лэнгли, уловив взгляд Алисы, и направил паром вверх по реке.

По правому борту в темноте вырисовались очертания строений не менее внушительных, но, конечно, не таких величественных, как форт. Это были здания красного кирпича, без видимых окон. Вместо пушек тут были трубы – вздымающиеся в небеса и смотрящие в реку. Те, что торчали вверх, извергали клубы дыма, а те, что шли параллельно земле, выливали в реку зловонные отходы. Запах был резким, он проникал в горло и оставался в нем едким осадком. Алиса прикрыла нос рукавом. По мере их движения запах становился только сильнее. Даже туман тут менял свой цвет. Он становился то ли желтым, то ли зеленым.

Левый берег реки, по которому они сейчас поднимались, представлял собой гранитную набережную, когда-то, наверное, бывшую прекрасной. Сейчас на ней громоздились уродливые склады и какие-то технические здания. Бронзовые головы львов на искусственном берегу уже почернели, а местами вместо них зияли проломы.

– Индустриальный район, – Лэнгли указал направо, а затем налево, – и Старый город.

Вскоре и заводы, и склады оказались позади. Паром прошел под массивным каменным мостом и оказался перед устьем реки. Здесь туман был все еще в полной силе, и разглядеть берега было невозможно. Лэнгли направил паром по левому протоку, и в этот момент перед ними в тумане замаячил огонек. Совсем скоро во мгле проявились очертания небольшой весельной лодки. Та, груженная какими-то ящиками, двигалась им навстречу. В ней находился всего один человек.

Эрик тем временем был буквально зачарован работой мотора, а Томас, кажется, задремал. Только Алиса и Лэнгли видели человека в лодке. Тот был на веслах и сидел к ним спиной. Когда же их посудина приблизилась к лодке, мужчина обернулся.

Его глаза – один черный как смоль, а второй белый как жемчуг – буквально впились в душу Алисы. Она с ужасом смотрела на его опаленное, изуродованное огнем лицо и не могла отвести взгляда. Правая сторона этого человека была нормальной – он был немолод и по-своему красив. Но вся левая сторона его тела – не только лицо, но и рука, а возможно, и торс – была покрыта грубыми серыми шрамами и рытвинами. Быть может, Алисе это только показалось, но от опаленной кожи исходил пар, будто старые раны до сих пор объяты огнем.

Когда лодка, а с ней и опаленный человек исчезли в тумане, Алиса еще какое-то время смотрела им вслед.

– Ночь Цветов породила его, – вдруг сказал Лэнгли.

Алиса вопросительно посмотрела на него.

– Укрощенный людьми огонь взбунтовался. Все газовые лампы, подключенные к магистрали, начали взрываться, расцветая огненными цветами. В ту ночь погиб старый архонт… и половина города. Погибла и эта несчастная душа… Высшие отняли у него жену и двоих детей, но сохранили жизнь. Он получил свои ожоги, спасая их из огня. Бедный Ричард, он даже не знал, что к тому моменту они уже задохнулись дымом. Смерть пришла к его близким во сне. Высшие спасли их от боли, чего нельзя сказать о нем самом. Огонь забрал у него все, а остального он лишил себя сам…

– Вы знали его? – робко спросила Алиса, впервые за долгие месяцы борясь со слезами.

– Когда-то он был капитаном городской стражи. Многие тут знают его историю.

Алиса хотела что-то сказать, но в этот момент паром остановился, пожалуй, слишком резко, и она чуть не упала, еле удержав равновесие.

– Подъем! – объявил наниматель. – Прибыли!

Эрик тут же вскочил на ноги, а Томасу понадобилось какое-то время, чтобы сбросить с себя оковы старческого сна.

Паром расположился возле набережной, которая в этом месте спускалась к воде. Лэнгли отошел от мотора, после чего быстро и ловко пришвартовался, используя трос.

– Вам нужно идти по Белой улице до Ремесленной площади, – произнес он, активно жестикулируя. – Пересечете ее и продолжите идти на запад, по Большой Гершенской. Там, почти у ворот, вы найдете постоялый двор «Отдых колдуна». У них есть конюшни и теплые постели. Поспите, наберитесь сил. Через пару дней я с вами свяжусь.

– Где наш задаток? – прокряхтел старый вор, поднимаясь на ноги.

– Ах да, конечно! – Лэнгли кисло улыбнулся, протягивая ему кошель с монетами. – Тут хватит на первое время.

Эрик уже отвязал лошадей, и, взяв их под уздцы, все сошли на берег. Морковка сам, без какой-то указки последовал за всеми.