Белые пешки - Екатерина Звонцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну… привет, а? – заговорил спаситель. Оказавшись на твердой почве, Саша попыталась рассмотреть его, но без особого успеха: парень как парень, на полголовы выше, широкоплечий, в непромокаемой куртке. – Все хорошо?
– Да, спасибо. – Она попыталась очистить кроссовки, но тщетно: они теперь сами напоминали грязные кочки. Спохватилась: – И вообще спасибо, я правда чуть не повторила судьбу Лизы, то ли Бедной, то ли Бричкиной. – Она вгляделась в него еще раз. – Ты кто? С лагеря?
– С лагеря, ага, – закивал он и оживился. – Я Макс! – Помедлил. – «Зори», кстати, тоже люблю, вещь мировая! А вот Карамзин усыпляет.
Невольно Саша улыбнулась: в ее классе парни не то чтобы любили читать, максимум – осиливали краткое содержание. Подумала еще раз. Нет, она точно не помнила этого Макса. Она вообще мало с кем пока успела познакомиться, как-то не клеилась дружба, хотя обычно Саша легко со всеми ладила. Она утешала себя тем, что все дело времени. Это же тяжело – вливаться туда, где многие давно друг друга знают.
– Потерялась? – сочувственно уточнил Макс. – А мы того, отдыхаем. – На последнем слове он прихлопнул комара на руке. Получилось грозно.
– А где все наши? – не поняла Саша. – Уже с вами?
– «Наши» – относительное понятие! – философски изрек Макс.
– Ну, команды… – растерялась Саша.
– А-а, да фиг знает! Наверно, еще ориентируются. – Прозвучало довольно снисходительно, как «малыши резвятся». Макс потянулся, убил еще одного комара и как ни в чем не бывало предложил: – Ну, почапали?
– Куда?.. – теперь растерялась Саша. – Надо же дистанцию продолжать.
Но его это, судя по скептичному «Хм…», явно не вдохновляло.
– Не. Давай лучше посидишь с нами, посушишь кроссовки, перекусим… – Не дожидаясь даже кивка, он вручил ей фонарь и взял за другую руку большой шершавой ладонью. – Тут можно споткнуться, посвети. И это, не навернись.
Ну, он хоть не собирался исчезать, как леший, это радовало. Да и в обуви хлюпало так, что Саша решила правда послушаться – не хватало еще заболеть! Макс явно был опытным лагерником. Умнее казалось пойти с ним, чем искать остальную команду наудачу.
Лес спал, влажно поскрипывая ветками и вздыхая порывами ветра, – точно почесывал себе во сне бока. Бормотали лягушки в топи, шелестели листья. В остальном была тишина, и Саша с Максом шли, не нарушая ее. О чем думал парень, Саша не знала, а сама гадала, к какому отряду он может принадлежать и почему все-таки пренебрегает правилами. Все вон с картами бегают, знамена ищут, а ему… пофиг? Она даже решилась спросить об этом, но не успела: впереди замаячил теплый рыжий свет, послышались голоса. Девчачьи вроде, несколько. Такие же уклонистки?
– Кто там? – спросила Саша, пытаясь через заросли разглядеть фигуры у костра.
– Мои курочки! – радостно и громко сообщил Макс, смахивая кустарник с пути. – Две курочки-чернушки и одна курочка-хохлатка!
Одна из фигур сделала резкое движение – и в парня полетел кусок коры. Он уклонился, снаряд упал в траву. Удовлетворенный приветствием, Макс потопал на поляну, Саша за ним. Костер горел бодро, плюясь в небо снопами искр. Отблески плясали на траве, на стволах деревьев, на лицах сидевших у огня девчонок. Их и правда было трое.
– Мы думали, ты заблудился, – строго сказала та, которая кидалась корой. – «Курочки», блин… Детский сад, трусы на лямках!
Она устроилась, подложив под спину рюкзак, а сейчас приподнялась на локте. На поляне было светло, и Саша разглядела: глаза у нее темно-зеленые, а ресницы длиннющие, угольно черные. Накрашенные или свои? Вообще красивая: высокая, с кудрями до поясницы. Выглядела на шестнадцать, старше остальных. Особенно из-за груди, которая… которой… как с такой живут вообще? Бегают, например, или спят?
– Ма-акс, где ты был? Мы же волновались! – Это пролепетала вторая девочка, кутавшаяся в свитер. Ее высокие светлые хвосты колыхались при каждом движении. Серые глазищи остановились на Саше, девчонка открыла рот для нового вопроса, но Макс уже уселся рядом и начал отвечать на первый:
– Я занимался работой, которая не нравилась еще Маршаку.
– Чего? – не поняла та, но рядом тут же раздался хрипловатый голос:
– Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота. Только это не Маршак, это Чуковский. И бегемот на бегемота не похож.
Третья девчонка сидела ближе всех к костру и жарила сосиски на шампурах. Она обернулась и улыбнулась тонкими, ярко накрашенными губами. В зрачках играло пламя, придавая острому лицу безумное выражение. Впечатление довершали встрепанные, жесткие темные волосы и худые руки с непропорциональными кистями. Инопланетянка какая-то, бр-р. Внешность броская… вот ее Саша вроде видела, но когда?
– Да, правда, Макс, это еще кто, из какого отряда? – лениво поинтересовалась первая девушка, садясь и откидывая за плечо прядь. – Диверсантка? Барсучка? Сова?
Ну хоть кому-то тут еще было дело до разделения на команды и дистанции!
– Я куница, – подала голос Саша. – Привет. А вы все кто?
– Ласточки, – отозвалась та и сощурилась. – Что ты здесь делаешь, палишь нас, что ли? Мы же сейчас тоже должны мерзнуть в потемках с этими идиотами.
Она явно наезжала. «Идиоты…» Саша смутилась и хотела ответить, что никого не палит, а идиоты скорее те, кто не соблюдает правила вожатых и разводит в лесу костры, но не успела: за нее вступилась «инопланетянка», добродушно попросив:
– Никусь, ну расслабься уже, а? Не пугай человека, это новенькая, наверное. Ты от своих отбилась, да, куница? – Она отодвинулась от костра, начала снимать сосиски и раскладывать их на куске фольги. – Есть хочешь? Устала? Я вроде тебя уже видела где-то, не? Ты не из 363-й школы? Как тебя зовут?
Ух как она тараторила. Саша выгребла из потока слов вопросы, представилась и подтвердила:
– Вообще да. Я учусь в седьмом «Б», в 363-й.
Девчонка без удивления кивнула.
– А мы из седьмого «А».
Вот тут я выпала, помню. «Адские ашки»! Ух, многие мои одноклассники ненавидели их, и учителя, и завучи. Говорили о них мутно, наша классная, Сюзанна Геннадьевна, попросила к ним не приближаться после того, как на замене они довели ее до слез. «Колония и психбольница», – бормотала она, капая себе валерьянку. Что я знала про ашек? У них была успеваемость лучше, чем у нас, а еще они, как всем казалось, здорово пели на праздниках. Правда, здорово: до сих пор помню их «Нам нужна одна победа», на 9 мая того года, мурашки по коже от голосов, будто эльфы или призраки. Но тут
