Дебют - Евгений Васильевич Шалашов

— Ну а как же сенсоры, — возразил я, — те самые, которые могут смотреть сквозь личину и отличать правду от лжи, — напомнил я.

— Да, такие спецы у нас есть, но их невеликое множество, к сожалению. И на все пограничные пункты мы их поставить не сможем. Поэтому стоит довольствоваться тем, что есть. А здесь уже дело случая и удачи. Повезёт, сможем перехватить дипломатов. Не повезёт, не сможем. Но главное, мы получили доказательства.

— Эх, риторика у вас. Это уже не дипломаты, это террористы, — поправил я.

— Террористы с дипломатическим статусом, — согласился со мной Мезинцев.

Я поставил пометку, дать распоряжение Пылаеву выставить ноту протеста Норвегии. Войну им объявлять пока не будем, но ответят они за всё.

— Если так посмотреть, то все послы и дипломаты — террористы, старающиеся поставить нашу страну в неловкое положение. Вот только действуют они, как правило, не так открыто, а хитроумно и витиевато, отчего они гораздо более опасны.

— Не смею не согласиться, — в очередной раз сдержав улыбку, кивнул Мезинцев.

Я хотел было напомнить Мезинцеву, что территория посольства вообще-то экстерриториальная и действовать там довольно опасно. Можно ведь нарваться на претензию от государства, которому принадлежит данное посольство. Обидятся, разорвут дипотношения. Но потом одёрнул себя и решил даже не упоминать про это. Главное, что работа делается, и делается довольно хорошо. Да, агент Мезинцева допустил ошибку, но не попался. И инкриминировать нам никто ничего не сможет. И за это стоит только похлопать. А то, как отреагировали норвежцы, уже говорит само за себя. Знает кошка, чью сметану съела.

— Кстати, раз уж мы заговорили о посольствах, а что с посольством Франции, на их территорию вы не пробовали проникнуть?

Мезинцев поморщился.

— Там всё не так просто, — прочистил горло генерал. — В некоторые помещения мы смогли попасть. Однако более глубокое исследование здания посольства требует работы с техническим персоналом и наличие собственной агентуры. В этом мы пока что не продвинулись, есть некоторые трудности.

— Что же, все французские слуги настолько преданы своей стране, и даже деньги не способны их переубедить?

— Дело немного не в том. Персонал был набран практически с нуля и среди них почти никто не знает никаких подробностей. Что касаемо документации, всё очень чисто. Складывается впечатление, что, либо Франция вообще никаких действий не предпринимала, а отправленный вами обратно посол действовал по своему усмотрению и в своих непонятных целях, а не в интересах Франции. Что же касается поверенного в делах, оставленного вместо старого посла, то тот совсем ничего не знает. Он недавно окончил обучение и только-только поступил в качестве помощника посла, объявленного персоной нон-грата.

— В общем, главное — не попадитесь, — решил таки сказать очевидную вещь я. — Не думаю, что мне следует знать все ваши методы и секреты, но я верю вам и благодарен за результаты, — торжественно произнёс я.

Довольный Мезинцев учтиво поклонился.

— Служу Российской Империи, служу императору! — произнёс он с не меньшей торжественностью.

— Ладно, думаю, здесь ничего страшного. Что касаемо дипломатов, думаю, как Судоплатов вернётся, как раз будет и ему работка. Если удастся без шума и пыли выкрасть членов дипломатической миссии, а вернее тех самых террористов, которые организовали покушение, наша миссия частично будет выполнена.

— Согласен, — ответил Мезинцев. — Либо иную группу подыщем. Всё-таки есть особенности языков. А Судоплатов, к сожалению, знает только французский и немецкий. И к слову, может следует поднять шумиху вокруг покушения спланированного норвежцами? Да, террористы являются дипломатами Норвегии, но они ведь совершили серьёзные преступления. Попытка покушения на императора, да или… — начал было он, но я его поправил.

— На тот момент я ещё не был императором, — усмехнулся я.

— Не имеет значения. Такая наглость должна быть наказана. И неважно кто: британцы, французы, норвежцы… Надо показать, чтобы каждая сволочь понимала, что за покушение мы любого достанем, хоть с другого конца света. И накажем их!

— Они будут наказаны, по крайней мере, документы подтверждающие их причастность у нас теперь есть. А если норвежцы выкрутятся, всегда можно отправить группу, и привести зачинщиков в Россию.

— Вот такой подход мне по нраву, заявил Мезинцев, — я этих норвегов, собственными руками давить буду.

— Ага, — усмехнулся я. — Поймаем в сортире, будем мочить в сортире, — процитировал я одного небезызвестного, в моём мире, политика.

Мезинцев на удивление согласно кивнул.

— Как скажете. Почему бы и нет? Можно и в сортире помочить, перед тем как привести наказание в исполнение. Однако хочу добавить, — вдруг опомнился Мезинцев, — операция во французском посольстве бесследно всё-таки не прошла.

— Вы что-то смогли обнаружить? — приподнял я брови.

— Мы нашли фотографию, ту самую, на которой изображён наш «мистер Ха», — с лёгкой улыбкой произнёс генерал.

Я покопался в отчётах и правда нашёл один из рапортов, в котором было приколото фото. Я посмотрел на фотографию, где сидел князь Сангушко, французский посол, и на плече Сангушко лежала рука солидного мужчины с широким лицом и уверенным цепким взглядом. Я откуда-то знал этого человека, хоть и смутно.

— И что же вы можете сказать по этому поводу? — нахмурившись, спросил я, боясь ошибиться с именованием запечатлённого на фотографии человека.

— Ну что могу сказать, это ваш дальний родственник. К слову, он четвёртый на наследование российского престола. Боюсь, что он вне подозрений. Видите ли, не думаю, что человек такого уровня будет участвовать в интересах чужой страны и подрывать боевую готовность. В общем, моё мнение, что это частный снимок. И за это и вправду судить неправильно, — голос его звучал убедительно, однако генерал то и дело поглядывал на меня.

— Да уж, — кивнул я. — Судить так будет неправильно, — повторил я слова Мезинцева, прекрасно понимая, что он не решается говорить прямо, и правильно делает. — Но слежку за ним, устроить мы обязаны. Аккуратно, ненавязчиво. Люди ваши на этот раз попасться не должны.

Не удивлюсь, если этот молодец окажется главным заговорщиком. Если он четвёртый в очереди на наследование престола, ожидать можно чего угодно. А Мезинцев хорош, не расслабляется. Впору подумать что он и правда верит в свои слова. Но корректность он верно проявил, чтобы я не обвинил его в дискредитации дальнего родственника.

— Будет выполнено в лучшем виде! — отчеканил генерал.

Глава 6. Важные персоны

После обеда вместе с министрами провели запланированное совещание относительно ситуации с Османской империей. Корабли достигли водной границы с турками и только ожидали приказов к действию.

— А какие дальнейшие действия, вы предполагаете, будут верными? — спросил я.

— Если ситуация пойдёт по самому худшему сценарию, — доложил Столетов, — мы будем вынуждены начать обстрел Стамбула.

— Принято. А что касается десанта? — повернулся я к Шилову, который пока ещё исполнял обязанности военного министра. Утверждение Говорова затягивалось так как тот еще передавал дела.

— Одесский военный округ готовит сухопутную армию для десантирования на территории Османской империи, — тут же доложил генерал. — Планируется, что они пойдут по суше через Балканский полуостров. Сербы, как я понимаю… — Шилов взглянул на Аристарха Пылаева, — Готовы оказать любую посильную поддержку.

— Я даже не сомневался, — кивнул я.

— Десантные катера готовы будут в любой момент начать загрузку и последующую высадку на территории врага, — поддержал Столетов.

Я тоже повернулся к Пылаеву.

— Ну так что, какие новости от наших турецких коллег? — спросил я.

Пылаев немного поёрзал, но мне показалось, что он на удивление доволен собой.

— Сегодня с утра я провёл беседу с послом, а также с министром иностранных дел Османской империи, — наконец-то начал докладывать он. — Они, как бы это сказать, не были готовы к нашим столь оперативным действиям. И, как мне кажется, растерялись.

— Вот как? — удивился я. — А чего же не ожидали? Что мы будем дожидаться, когда они наших людей в тюрьмах сгноят? Удивительные они люди. И, как мне кажется, очень наивные. В большой политике это редко хорошо заканчивается. Думаю, вы согласитесь со мной?

— Безусловно, — ответил Аристарх.

— Так они ответили что-то? Какова была причина подобных действий? Чего они вообще ожидали, и чего хотели от нас?

— Чего они хотели изначально, боюсь, вряд ли признаются, — произнёс Пылаев. — Однако стоило мне задать этот вопрос, как они тут начали торговаться. Они интерпретируют своё поведение тем, что хотят поднять пошлину за проход кораблей через Босфор.

— А почему тогда они просто об этом не сказали? — усмехнулся я. —