Эйнштейн - Максим Чертанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 124
Перейти на страницу:

Летом он также ездил в Аарау к Майе, которая там обучалась на учительских курсах (и завела роман с Паулем, сыном Винтелеров); Милеве писал, что старается бывать в Аарау поменьше, ибо «там живет девушка, которую я когда-то очень любил и которая по-прежнему имеет власть над моим сердцем… Сейчас я защищен крепостными стенами и чувствую себя почти в безопасности. Но я знаю, что стоит мне увидеть ее еще, и я утрачу контроль над собой. Я в этом уверен и боюсь этого как огня». Картер и Хайфилд на этом цитату обрывают — какой жестокий! — но дальше он без всякого перехода пишет: «Как только вернусь, мы с тобой залезем на гору Утлшиберг и будем наслаждаться и копить чудесные воспоминания о том, что мы делали вдвоем… А потом начнем как следует учить Гельмгольца».

Оба готовились к осенним экзаменам (Милева должна была сдавать их с младшим курсом, так как полгода отсутствовала). Она тоже провела лето с родителями на ферме, которую купил ее отец, выйдя на пенсию. Жаловалась Альберту на жару, тяжелые занятия, трудности с геометрией, он ее утешал: «Скоро все закончится, и ты сдашь отлично. Моя милая детка знает, чего хочет, и уже много раз это доказывала».

В августе он докладывал Милеве, что хотел в Аарау опять строить прибор для поимки эфира, но ему не дали, а уже в сентябре от ловли отказался и написал Милеве знаменитое письмо: «Я все более и более убеждаюсь в том, что электродинамика движущихся тел в том виде, в каком она существует сегодня, не соответствует действительности и что в будущем будет возможно представить ее в более простом виде. Введение понятия „эфир“ в электрические теории привело к понятию среды, о движении которой мы можем говорить только без приписывания этому понятию какого-либо физического смысла…» (Отклик Милевы либо не сохранился, либо его не было, так что никто не знает, что она думала по поводу эфира.) Примерно то же утверждал великий математик Жюль Анри Пуанкаре (1854–1912) — человек, известный своим благородством, корректный, ни разу не замешанный в спорах о приоритете, который он неоднократно добровольно уступал; настоящий джентльмен. Замечательным, но безымянным преобразованиям, которые построили Лоренц и — независимо — Фицджеральд, он дал имя Лоренца, а затем дополнил их; после опытов Майкельсона и Морли он сказал, что нам никогда не удастся обнаружить движение тел относительно эфира, а значит, можно заниматься физикой так, как если бы эфира не было.

Экзамены в октябре Альберт сдал так (по шестибалльной системе): теоретическая физика — 5; физический практикум — 5; теория функций — 5,5; астрономия — 5; аналитическая геометрия и механика — 6; дипломная работа — 4,5. Милева получила оценки ниже, но по физике — 5,5, как и он. В ноябре он вернулся жить в дом Анриетты Хеги; с Милевой продолжали опекать друг друга. В летние каникулы 1900 года они окончательно перешли на «ты» и отношения стали развиваться бурно. Он звал себя «Джонни», ее — «Долли», «ведьмочка», «чертенок», «котенок», «лягушонок», «ангелочек», «мальчишка», «чернушка», «детеныш». Рассказал о ней матери. Той будущая невестка не понравилась; надо признать, что любая мать была бы не в восторге: старше на четыре года, хромая, другой национальности, ладно бы немка или швейцарка, а славяне люди совсем непонятные; сын, похоже, у нее под каблуком и уже «живет» с нею. Элен Кауфман в июне побывала в гостях у Эйнштейнов и сообщила Милеве, что та не нравится «свекрови». Милева — Альберту: «Знаешь, сначала я почувствовала себя несчастной, совершенно несчастной, но потом утешилась: в конце концов, самый главный для меня человек другого мнения обо мне, и, когда он рисует прекрасные картины нашего совместного будущего, я забываю все свои огорчения».

В июле 1900-го оба сдавали последние экзамены и писали диплом на одну тему — теплопроводность. Зелиг: «За три дня до выпускного Вебер выразил недовольство тем, что Эйнштейн написал дипломную работу, посвященную малоинтересной для Вебера теме — теплопроводности, и не на той бумаге, которой предписывалось пользоваться. По его настоянию Альберту пришлось заново переписывать всю работу». По итогам экзаменов у него был средний балл — 4,91, у нее — 4 (этого для диплома не хватило — придется пересдавать через год). Она вернулась к родителям в Воеводину. А он 28 июля получил диплом преподавателя математики. Надеялся, что оставят работать в Политехникуме. Но Гроссмана, Эрата и Коллроса оставили, а его — нет. И на антисемитизм не спишешь: они тоже евреи. Многие биографы полагают, что тут виноват совсем рассорившийся с Эйнштейном Вебер, он же и Милеву нарочно «завалил». Эйнштейн, во всяком случае, был в этом уверен и после смерти Вебера в 1912 году говорил, что это «благо для Политехникума».

С 21 июля по 9 августа он отдыхал с матерью, сестрой и теткой на курорте Мелхталь и там сообщил Полине, что женится. Майя вспоминала, что мать была в бешенстве, и предупреждала брата, что лучше помалкивать. Тот не смог. Милеве, 22 июля: «Как ты понимаешь, я не сумел удержать свой большой рот на замке». Он пересказал ей разговор с матерью: та утверждала, что Милеву «ни в одной приличной семье не примут», что «если она беременна, это кошмар» и что «когда тебе исполнится тридцать, она будет старухой». Однако уже 1 августа он сообщал Милеве: «Мама потихоньку сдается». Он написал отцу, но и тот его не поддержал, правда, с другой аргументацией: «Жена — это роскошь, которую мужчина может себе позволить лишь после того, как твердо встанет на ноги». Альберт — Милеве, 6 августа: «Я очень низкого мнения о таких отношениях мужчины с женщиной. Это ставит жену и проститутку на одну доску, с той разницей, что у жены контракт пожизненный… Как много существ типа моих родителей находят свое существование нормальным! А я пытаюсь сохранить своих родителей, идя с ними на компромисс во всем, кроме главного — тебя!»

Он не бездельничал, писал работу по капиллярности — явлению, заключающемуся в том, что поверхность жидкости деформируется при соприкосновении со стенками сосуда. 9 августа поехал в Цюрих: там, говорят, есть вакансия ассистента у профессора Гурвица (ничего так и не выяснил). Милеве оттуда: «Я был свободен, но мне не хватало твоих маленьких ручек и твоих губ, обители нежности и поцелуев… Без тебя у меня пропадает уверенность в себе, удовольствие от работы, радость от жизни, короче, без тебя моя жизнь — не жизнь». Уговаривал ее отдыхать, побольше есть, чтобы стать «пухленькой как пышка», не перегружать себя учебой. «С нетерпением жду минуты, когда снова смогу обнять тебя и крепко прижать к себе, когда снова начнется наша совместная жизнь. Мы сразу же засядем за физику, и денег у нас будет полным-полно». Отец потребовал, чтобы он приехал в Милан — ознакомиться с производством как будущий наследник. Съездил — он старался не злить родителей. Милеве, 30 августа: «Мои родители в ужасе от моей любви к тебе. Мама все время рыдает, и у меня нет ни минуты покоя. Родители оплакивают меня, будто я умер. Снова и снова они мне говорят, что я делаю ошибку, выбрав тебя… Они говорят, что ты нездорова… Долли! От этого можно сойти с ума. Все кругом ведут себя как одержимые».

1 сентября отец повез его осматривать электростанции. 3 сентября, Милеве: «Они вроде малость успокоились. Я думаю, они полюбят тебя, когда узнают… Я только теперь понял, как безумно люблю тебя. Когда тебя со мной нет, я не знаю, что с собой делать. Когда я сижу, мне хочется отправиться на прогулку, когда гуляю, мне хочется вернуться домой, когда развлекаюсь, мне хочется учиться, когда сажусь заниматься, то не могу сосредоточиться; а когда ложусь спать, то недоволен тем, как провел день». В конце сентября снова к Гурвицу, тот велел подождать. Милеве, 3 октября: «Ты тоже не можешь больше выносить эту мещанскую жизнь, правда? Тот, кто попробовал свободу, не сможет терпеть это больше. Как я счастлив, что нашел в тебе существо, равное мне, такое же сильное и независимое, как я… Мои родители отступили с недовольством в битве за Долли, хотя они думают, что это я проиграл ее… Мои исследования по капиллярности представляются мне чем-то новым, когда будем снова вместе в Цюрихе, попытаемся сделать кое-что эмпирическое по этому предмету… Если это действительно закон природы, мы пошлем это в „Анналы“». («Анналы физики» — престижнейший немецкий журнал.) 7 октября он приехал в Цюрих — Гурвиц ему отказал: Эйнштейн все еще не швейцарский гражданин и вообще лицо без гражданства. В 1936-м он вспоминал: «Я внезапно оказался всеми покинут, и столкновение с жизнью привело меня в полную растерянность».

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?