Аськины истории - Гаянэ Шахламова-Марданова

— Ты же сама сказала: “Возьми ложку в юки и пой”.

— Не пой, а ешь, я сказала…, то есть я имела это в виду.

— Нет, ты сказала “быстъя ложку в юки и пой”.

Тут бабушка рассвирепела окончательно и как закричит:

— Если сейчас же ты не прекратишь свои фокусы и не начнешь есть, я тарелку с горохом и борщом опрокину тебе на голову!

У бабушки слова с делом расходились редко, поэтому представив на своей голове тарелки с двумя супами сразу, Аська горестно опустила голову и съела четыре ложки супа. Затем она закрыла одной рукой рот, а другую положила на живот:

Ой, больше не могу — тошнит! — запричитала она, вполне правдоподобно изображаяя страдание.

Все, меня тоже от тебя тошнит! Ешь второе! — застонала Людмила Ивановна и положила перед Аськой новую порцию пыток.

Со вторым повторилось все сначала. Котлетку с гречневой кашей Аська есть не смогла, потому что котлета сильно жареная, а гречка противная. Попросила куриную ножку. Бабушка ответила, что ног у курицы только две и те уже съедены самой же Аськой. Пусть ест грудку. Тоже удивила! Аська и сама знала что ног нет, зато пока они разговаривали, можно было ничего не есть! Грудку Аська, конечно же, терпеть ненавидела и сказала, что раз во всем доме для нее не нашлось ни единой куриной ножки, то есть она ничего не будет. Целый час они с бабушкой проспорили и, наконец, договорились, что за половину съеденой сосиски Аську отпустят с Инкой во двор погулять.

Двор у них был просто замечательный! Его даже по телевизору показывали, а все потому, что там был сад! Хозяином двора был дворник Мустафа. Со всеми своими детьми и внуками он жил в их дворе в одноэтажном домике. Детей в семье Мустафы было так много, что Аська их и не различала. С каждым годом их становилось все больше и больше, так что и сам Мустафа, наверное, их всех уже тоже не знал, потому что выучить наизусть такое количество людей, по мнению Аськи, было ну просто невозможно. С пышными седыми усами и в большущем картузе, всегда аккуратно одетый, Мустафа важно ходил по двору и зорко следил за порядком. Зимой он с сыновьями чистил снег, а летом целыми днями возился в саду.

Какой у них был красивый сад! Там было все: и яблони, и груши, и сливы! А уж какие цветы были в этом саду — ни в сказке сказать, ни пером описать! Там даже розы росли! Вот! Сад был обнесен низеньким заборчиком, за который залезать никто не имел права. Стоило только какому-нибудь озорнику залезть в цветник, как Мустафа хватал его за шкирку со словами: “Ай, шайтан-бармак, зачем цветы портишь? Смотри мине — уши надирать буду!” — и выбрасывал его из сада. Все жильцы дома боялись Мустафу и очень любили свой двор.

Когда они с Инкой спустились вниз, то увидели, что на скамейке под деревом сидит Гуля — дочь Мустафы и кормит очередного ребенка кашей. Ну они с Инкой походили туда-сюда, полюбовались на цветы, потом смотрели как Мустафа сад поливает. Потом Инке все надоело, и она пошла домой, а Аська стала смотреть как Гуля кормит малыша. Мальчишка ел с удовольствием, аппетитно причмокивая губами. Как уж она там смотрела, Аська и не знает, потому что Гуля вдруг спросила:

— Ася, ты чито галодний?

— Ага, голодный, — ни с того, ни с сего кивнула головой Аська.

— Тибе чито, дома кушять не дают? — вылупила на нее глаза Гуля.

— Нет, не дают, — развела руками Аська.

— Чито, совсем ничего не дают? — и раскосые Гулины глаза стали совсем круглыми.

— Совсем, — горько вздохнула Аська.

Гуля молча пошла в дом и через минуту вышла оттуда с тарелкой дымящейся гречневой каши.

— Кушяй, — протянула она тарелку Аське, — надо кушять, а то больной будешь.

— Спасибо, — сказала Аська и с наслаждением стала уплетать дымящуюся и вкусно пахнущую кашу.

— Чито, хороший каша? — улыбаясь спросила Гуля.

Аська не успела и рта открыть, как над ухом у нее раздался бабушкин насмешливый голос:

— Вот-вот, так всегда и бывает — хороша каша, но не наша!

Воскресное приключение

Утром в воскресенье в доме была страшная суета! Людмила Ивановна бегала по кухне, заворчивая какие-то пакетики, мама одевала Аську, которая успевала тут же снимать с себя то, что напяливала мама. Григорий Игнатьевич спрятался в кабинете, чтобы, как сказала бабушка “не путаться под ногами”, а папа вообще бегал по всей квартире, делал всем замечания и кричал, что это безобразие и что вечно они везде опаздывают! В общем, ничего особенного. Просто Аська с мамой, папой и их друзьями собирались кататься на речном трамвайчике.

Аська еще никогда не каталась на речном трамвайчике. На обычном каталась и терпеть его не могла. Какой-то вагон с рогами, где все трясется, звенит и тарахтит. Папа сказал, что через эти рога в трамвай поступает ток, навроде как в лампочку, который толкает колеса, и они едут по специальным дорожкам — рельсам. Пока ее одевали, Аська сидела на стуле и сосредоточенно размышляла над тем, как выглядит речной трамвайчик.

Когда они подходили к пристани — месту, где стоял трамвайчик, Аська увидела, что это никакой ни трамвай, а маленький двухэтажный домик с одним большим балконом. Аська удивилась как этот домик бегает по реке без проводов, за которые нужно цепляться рогами, без колес и без железных рельсов, и почему при этом не тонет.

Она хорошенько все разглядела, потому что уютненько сидела на руках у дяди Васи Куликова — самого наипервейшего папиного друга. Дядя Вася хоть и был не такой длинный как папа, зато на его груди могло запросто уместиться целых три Аськи и один Чарлик, и всем было бы распрекрасно удобно.

Дядя Вася и папа вместе были всегда. Мамы их выходили вместе замуж, родились Петя с Васей в одном роддоме, жили в одном дворе, ходили в одни ясельки, а потоом и в один детский сад, учились в одном классе и поступили в один институт. Оба они были хирургами и работали в одной больнице. Только папа резал животы, а дядя Вася какие-то другие места. В общем, все у них было одинаковое, только жены и детей у дяди Васи не было. Это Аське очень даже нравилось, потому что ей было и так хорошо.

Жить друг без друга Петр Аркадьевич и Василий Степанович не могли, но