Двойная страховка - Джеймс Кейн

— Я просто удивляюсь…

— Не надо удивляться.

Через несколько дней нам неожиданно повезло. Она позвонила мне в контору около четырех:

— Уолтер?

— Да.

— Ты один?

— Это важно?

— Да, ужасно. Случилась одна вещь.

— Еду домой. Перезвони туда через полчаса.

Я был в конторе один, но не хотел рисковать, разговаривая через коммутатор. Отправился домой и не успел войти, как зазвонил телефон.

— Пало-Альто отменяется. Он сломал ногу.

— Что?!

— Я толком еще не знаю, как это получилось. Он пытался удержать собаку, соседскую собаку, она гналась за кроликом. Поскользнулся и упал. Сейчас в больнице. Там у него Лола. Его привезут через несколько минут.

— Боюсь, все сорвалось…

— Похоже, да.

* * *

Я как раз обедал, и вдруг меня осенило: напротив, не только не сорвалось, но оборачивается самым прекрасным образом. Я бродил по комнате и отшагал, наверное, мили три, гадая, заглянет ли она сегодня вечером. И тут услышал звонок.

— Я только на минутку. Сказала, еду на бульвар купить ему что-нибудь почитать. Я прямо рыдать готова. Слыхал когда-нибудь о подобном?

— Знаешь, Филлис, все это ерунда. Что у него за перелом? Я имею в виду — серьезный?

— Возле щиколотки. Нет, не серьезный.

— Он на блоке?

— Нет. К ноге подвешен груз, снимут примерно через неделю. Это надолго.

— Он сможет ходить…

— Ты думаешь?

— Если ты его поднимешь.

— Что ты задумал, Уолтер?

— На костылях. Он сможет встать и ходить, если ты его заставишь. Раз нога у него будет в гипсе, водить машину он не сможет. И придется поехать поездом, Филлис, это как раз то, что нам надо!

— Думаешь?

— И еще одно. Я, кажется, уже говорил тебе. Он сядет в поезд и в то же время не сядет в него. Ладно… Значит, возникает проблема опознания, верно? А костыли и нога в гипсе — что может быть лучше для опознания? О да, да, конечно! Поверь мне. Если удастся поднять его с постели и уговорить не откладывать поездку… Ну, наболтай ему в том роде, что он должен отдохнуть после переживаний и все такое. Тогда дело на мази. Я чувствую, дело на мази.

— Но это опасно…

— Что тут опасного?

— Ну, рано подниматься с постели со сломанной ногой. Я была медсестрой, я-то знаю. Нога наверняка срастется неправильно, она будет короче другой.

— Это так тебя беспокоит?

Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем она врубилась. Будет одна нога короче другой или нет, ему без разницы.

В конторе меня ждал большой конверт с пометкой: «лично в руки». Я распечатал его и обнаружил буклет «Коллоиды в золотодобывающей промышленности и методы их использования». Внутри, на титульном листе, надпись: «Мистеру Хаффу в знак признательности за оказанные услуги. Бенджамино Сачетти».

Поезд отправлялся вечером, в девять сорок пять. Часа в четыре я поехал на Сан-Педро-стрит переговорить с должником нашей фирмы — управляющим винодельческой компании. Шанса урвать с него хоть что-нибудь практически не было до августа, пока не начнет созревать виноград, но причина визита существовала, и весьма веская. Он объяснил, почему пока не может иметь со мной дела, я повыпендривался немного и вернулся к себе в контору. Нетти я сказал, что перспективы хорошие, и велел ей завести на винодельца карточку. Карточка автоматически фиксировала время визита — именно этого я и добивался. Я подписал пару писем и в пять тридцать ушел.

Явился я домой в шесть, обед у филиппинца был уже готов. И на нем тоже я собирался сыграть. Было третье июня. Обычно я платил ему первого, но сделал вид, что забыл зайти в банк и оставил его без денег. Сегодня днем, заскочив домой перекусить, я рассчитался с ним. Все это делалось для того, чтобы вечером ему не терпелось как можно раньше смыться и удариться в загул. Я сказал: «О'кей, можешь подавать», и он подал на стол суп прежде, чем я успел вымыть руки. Я старался есть с аппетитом. За супом последовал бифштекс с картофельным пюре, фасолью и морковкой, на десерт — фрукты. Я так нервничал, что едва двигал челюстями, но кое-как справился наконец со всем этим. Не успел допить кофе, как он уже перемыл посуду и переоделся в кремового цвета брюки, белые туфли и носки, коричневый пиджак, белоснежную рубашку с распахнутым воротом и был готов отправиться на свидание со своей девушкой. Прежде голливудский актер носил в понедельник то, что слуга-филиппинец надевал во вторник, но времена меняются, и теперь паренек из Манилы даст сто очков вперед хоть самому Кларку Гейблу.

Он ушел где-то без четверти семь. И когда перед уходом спросил, не нужно ли мне что-нибудь еще, я уже облачился в пижаму, делая вид, будто собираюсь лечь в постель. Я сказал ему, что устал, прилягу и попробую поработать немного. Взял бумагу и карандаши и начал писать, рассчитывая задолженность виноторговца, с которым беседовал днем. Такого рода расчеты всегда сохраняются, их обычно помещают в дело клиента. Я позаботился и о том, чтобы на паре бумаг красовалась сегодняшняя дата.

Затем я поднялся и позвонил к себе в контору. Ответил Джой Пит, сторож.

— Джой Пит? Это Уолтер Хафф. Сделай одолжение, зайди в мой кабинет. Там, на столе, увидишь расценочную книжку. Типа блокнота с отрывными листками, в кожаном мягком переплете, а на нем — мое имя золотыми буквами, под ним — слово «расценка». Забыл захватить ее домой, а тут она понадобилась. Будь другом, возьми ее и сразу же перешли мне с посыльным, о'кей?

— О'кей, мистер Хафф. Иду.

Минут через пятнадцать он перезвонил и сказал, что никак не может ее найти.

— Везде смотрел, мистер Хафф, и на вашем столе, и кругом. Нет никакой книжки.

— Должно быть, Нетти сунула ее в мой ящик и заперла.

— Давайте я позвоню и спрошу, куда она ее задевала?

— Да нет, не надо. Как-нибудь обойдусь.

— Вы уж извините, мистер Хафф.

— Ничего, не бери в голову. Обойдусь.

Я так запрятал эту книжку — ни одна живая душа не нашла бы. Тем более он. Но он теперь тот человек, который звонил мне вечером и может подтвердить, что я сидел дома и работал. Будут и другие. И не надо говорить ничего такого, чтобы он запомнил дату. Он вел журнал, куда записывал все, что делал, и ставил не только дату, но и время. Я взглянул на часы: семь тридцать восемь.

* * *

В четверть восьмого снова зазвонил телефон. Это была Филлис.

— Синий.

— Синий так синий.

Уточнение еще одной детали — костюм, который он наденет. Мы были уверены, что синий, но следовало знать абсолютно точно. Поэтому она вырвалась в магазин купить ему запасную зубную щетку и оттуда позвонила. Опасаться, что звонок засекут, оснований не было — она звонила не через коммутатор, а из автомата. Я встал и начал одеваться. И тоже надел синий костюм. Но прежде чем влезть в туфли, обмотал одну ступню толстым слоем марли и закрепил липкой лентой. Снаружи это выглядело как гипс на сломанной ноге. Я мог в случае надобности сбросить повязку за считанные секунды. Затем надел туфлю, которую едва удалось зашнуровать, но нужный эффект был достигнут. Проверил, взял ли очки в роговой оправе, точь-в-точь как у него. Они лежали в кармане пиджака. Там же находился кусок тонкой, но прочной бечевки, смотанной в маленький шарик. Там же лежала и самодельная рукоятка из толстого металлического прута, вроде тех, которые прикрепляют в магазине к крупным сверткам, чтоб легче было нести. Карман оттопыривался, но это меня мало волновало.