Демонология Сангомара. Удав и гадюка - Д. Дж. Штольц

— Я не собираюсь молчать! Я, Вицеллий Гор’Ахаг, Королевский Веномансер, имею полное право передвигаться вместе со своим сыном по Золотому Городу, безо всякого разрешения плешивого низшего мага.

Юлиан сделался мертвецки бледным, как и охранный колдун — тот пошатнулся, выпучил глазища, но затем будто бы усилием воли потушил в себе волнение. В груди старика задрожало сердце, отстукивая судорожную дробь. А наги на воротах поднялись на мощных хвостах, сжали сверкающее оружие и вопросительно переглянулись — ждали приказ. Маг продолжал нервно буравить глазками алую пелерину — символ аристократии три десятилетия назад.

— Конечно-конечно, — тело мага медленно оттаяло от цепенящего ужаса, — проходите внутрь, господа! — протянул старик. — Я уточню у почтенного Нактидия, готов ли он вас принять. Как представить Вашего сына?

Вицеллий указал на Юлиана, только решившего открыть рот, сухой дланью.

— Юлиан Гор’Ахаг.

Намеренно спокойной походкой маг сделал шаг вперед и шикнул на змеев. Те убрали алебарды и распахнули широкую калитку. На смену испугу чародея пришла деревянная улыбка. Она легла у застывших в гримасе услужливости уголков губ, растянула их. Маг убаюкивал настороженность господ поклонами, глядел ласково, но все вокруг кричало — бегите. Вместо того, чтобы бежать от столь очевидной ловушки, Вицеллий горделивой походкой прошел мимо охраны и остановился уже за коваными решетками ворот, поманил к себе рукой. Юлиан отступил, мотнул головой.

— Мы остаемся, Вицеллий.

Граф отозвался бледным и тусклым голосом. И уже обернулся, чтобы взять Фийю и как можно быстрее уйти, но, к своему ужасу, обнаружил, что она топчется рядом с Вицеллием, по другую сторону забора. Айорка хлопала глазами, озиралась и словно не понимала, как она здесь оказалась.

— Фийя! — приказал Юлиан. — Фийя, иди сюда.

— Мы ждем только тебя, Юлиан, — ласково произнес Вицеллий и остановил Фийю. — Ну чего ты там возишься?

— Проходите, почтенные, все проходите, — возвестил маг-охранник.

Юлиан кинул беглый взгляд через плечо назад, заметил возничего на груженной овощами телеге и сделал рывок вперед, минуя воротную арку. Он протянул руку к замершей Фийе, чтобы тут же развернуться и скрыться, когда услышал зловещий грохот хлопнувшей сзади калитки.

— Я пока оповещу почтенного гор’Наада о вашем прибытии.

С облучка повозки спрыгнул ничего не понимающий курчавый слуга в серых рубахе да шароварах, встретился вопросительным взглядом с нагом, но тот лишь зашипел: «Шшдите». Пути назад не было.

И вот маг очень живо побежал по улицам, поднимая подол длинного платья, и потерялся за поворотом, утопающим в пышной зелени кроваво-красных бугенвиллий. Когда наги отвлеклись на шипящий разговор меж собой, Юлиан грубо схватил веномансера за рукав и едва слышно прорычал.

— Старый недоумок! Что вы творите? вы нас всех в могилу сведете.

— Чушь, — небрежно отмахнулся Вицеллий.

— Вицеллий!

— Все хорошо, Юлиан.

— Кретин! Куда нам теперь идти? вы не понимаете что ли, что вам здесь не рады? Как и мне теперь!

— Да брось, Юлиан. Расслабься…

— Полоумный безумец, Вы…

Не успел Юлиан договорить, а маг уже невероятно быстро вернулся. Улыбался, кланялся на ходу да глядел ласковым взором палача. Везде стояла охрана, и бледный от страха граф насчитал больше трех десятков стражников, чьи железные капеллины выглядывали отовсюду. Во внутреннем городе, где проживала знать, за безопасностью следили очень рьяно. С галерей высоченной стены мрачно зыркал караул.

— Меня зовут Падафир, почтенные. Нактидий живет за углом, и будет рад увидеть старого друга, — проговорил деловито маг. — Пойдемте, я вас провожу. Шрод, — обратился Падафир к змею, — я сам проведу гостей. Возвращайся на пост.

— Падафир, — обратился к магу Юлиан, нервно озираясь по сторонам. Стражи становилось все больше и больше, она вырастала словно из-под земли, — моему отцу приятно будет пообщаться с другом с глазу на глаз, без лишних ушей. Я подожду снаружи…

— Глупости, Юлиан. Нактидий будет рад познакомиться с тобой, с моим сыном, — отрезал Вицеллий.

Отряд стоял на чистых и аккуратных улицах с желтыми бордюрами и высаженными вдоль дороги стройными, как юная девица, черными платанами. Мостовая сразу же от ворот делилась на три ветви. Две дороги расходились в стороны и вели к тихим улочкам, где жила аристократия. Третья же ветвь тянулась прямо ко дворцу, чьи башни грозно нависали из-под облаков и сдавливали своим величием.

Теперь дворец не казался изящным, он пугал, пугал своей мощью и богатством, своими исполинскими размерами. Страшили и настороженные угрюмые взгляды стражников, выглядывающих отовсюду. Тело Юлиана налилось холодом, ноги — одеревенели, лицо — вспыхнуло ужасом.

По брусчатке путники в сопровождении Падафира повернули направо, за угол. Фийя изумленно ахнула, разглядывая: роскошные дома с крытыми террасами; ползущие по стенам вечнозеленые бугенвиллии, налитые кровавыми оттенками; махровые гибискусы в прямоугольных кадках между высаженными платанами. Особняки были трех- и четырехэтажными, чаще из белого камня с облицовкой из мрамора. Над головами гостей на весеннем южном ветру колыхались алые ленты. Даже фонари вдоль дорог являли из себя произведения искусства — резные фигурки чертят, гарпий и суккубов держали в бронзовых коготках круглые полые шары из матового стекла.

Меж тем, Юлиан пугливо озирался и искал глазами, а также и мыслями, выход из ситуации. Его настороженный взгляд смотрел сквозь все это бесстыдное и расточительное великолепие, метался по улочкам загнанной в угол жертвой.

Почти сразу отряд подошел к двухэтажному, весьма скромному, жилью. На пороге уже стоял и улыбался полный мужчина: с лысой головой, гладко выбритый, смуглый, в золотых узких шароварах с надетой поверх них расписной древесными узорами парчовой рубахой. Красный пояс, с черными и золотыми монетками, забавно позвякивал при движении. Юлиан узнал те самые заговоренные на благосостояние монетки Прафиала, бога власти, магии и золота.

— Здравствуй, мой сердечный друг! — слащаво улыбнулся, обнажив клыки, Нактидий гор’Наад, вампир лет ста. — Да благоволят тебе Праотцы!

— Приветствую, Нактидий!

— Проходи же в мою скромную обитель, будь любимым гостем, Вицеллий, старина, и расскажи, что привело тебя ко мне, — хозяин пухлой дланью сделал радушный жест. — Проходите!

Юлиан вздрогнул и приготовился к худшему. От Нактидия прозвучал крайне странный вопрос, как от того, кто сам прислал письмо с просьбой забрать старый вклад. Затравленно граф осмотрелся по сторонам. Золотой город прятался внутри кольца высоких стен, и бежать было некуда. Зловеще пустая и тихая улица кричала о том, что грядет беда.

Вампиры вошли внутрь имения, прошли укрытый тонкими коврами холл и приземлились на красные и истрепанные жизнью козетки.