Роковая страсть короля Миндовга - Юрий Татаринов

Оказавшись в просторных сенях, где под потолком сигали оставшиеся на зиму ласточки, гостья возликовала. Хоромы Варуты показались ей тем изумительным гнездом, о котором она грезила с детства. Княжна Липа уже в тот Вечер сказала себе, что если судьбе будет угодно, то она останется здесь навсегда.

Они миновали ряд помещений, когда хозяин Варуты вдруг остановился и спросил ее:

— Скажи, краса моя, где бы ты желала поселиться? — и разъяснил: — У меня первый этаж этого замка для дел государственных, второй — для семейных.

— Тогда лучше первый, — ответила проказница. И в шутку добавила: — Там я буду чувствовать себя необходимой вам.

Оба двинулись дальше, причем быстрее прежнего. Так дети порой ускоряют шаг, чтобы отдалиться от своих родителей. Не отставал только Лифантий... В одном месте гостья остановилась и сказала:

— Ваше величество, прошу вас, сделайте так, чтобы раб ваш держался от меня подальше! Он дышит мне в затылок!

— Краса моя, это не в моих силах, — ответил светлейший. И объяснил: — Он — тень моя.

— Тогда я сама сделаю то, о чем прошу! — вспылила упрямица. И, развернувшись, со всей силы толкнула раба в грудь.

Данную попытку можно было бы сравнить с ударом волны о каменный берег — Лифантий даже не покачнулся.

— Какой наглый! Посмотрите на него! — закричала гостья и, топнув ножкой, решительно потребовала: — Довольно наступать на пятки!

Светлейший усмехнулся. И ответил на взгляд опешившего раба выражением сочувствия на лице...

Позже, когда гости переоделись, хозяин пригласил обоих на ужин в трапезную. Ему не терпелось отметить их приезд.

В большой, как чрево колодца, каминной топке трещали сосновые бревна. Вдоль одной из стен на изящных кованых подставках были закреплены горящие факелы. Было светло, но немного дымно... Государь появился последним и сразу проследовал к тому месту за столом, где слуги держали за спинку высокое, обитое золотой тканью сиденье. Наконец все расселись: господа — на лавках, шуты — на полу. Не мешкая, повелитель поднял кубок с вином.

— Рад, что собрались семьей, — тихо признался он. И начал тост: — Первый кубок во славу богов! Самых справедливых богов на свете! Пусть крепнет род мой под их опекой! Также за здравие добронравного тестя! И за свояченицу, которая за эти два года так расцвела! Пусть боги претворят их заветное в жизнь!

В тот вечер, так уж совпало с обычаями этого дома, на стол подавали рыбные блюда. На деревянных подносах высокими горками лежали крупные куски запеченного леща. Холодная щука была украшена узорами из вареной моркови и пряными травами. Главным блюдом ужина стал гигантский, в рост человека, длинноголовый судак, фаршированный собственным мясом и вареными перепелиными яйцами.

Некоторое время за столом царила атмосфера неловкости. Чтобы приободрить присутствующих, государь завел разговор, обойти который было невозможно.

— Твоя младшенькая, разлюбезный тесть, — сказал он, — сделалась такой желанной. Подошло время подыскать ей мужа. Готов оказать содействие этому.

— Мы и без того в неоценимом долгу перед тобой, государь, — учтиво ответил князь Гердень. — Твоя любезность сравнима с милостью богов!

Хозяин пропустил мимо ушей эти дифирамбы. Он помолчал. Потом вдруг усмехнулся. И тотчас во весь голос загоготали шуты...

— Разумной девице и к замужеству своему следует подойти разумно, — продолжил он и, наконец, оглянулся на гостью. — Благо, в нашей державе давно мир и за это время успело обрести силу немало достойных мужей. Я мог бы, краса моя, сговориться с кем-нибудь из них. В конце концов, властью, данною мне, я мог бы принудить того, на кого ты укажешь!

В трапезной в одночасье сделалось тихо — по-видимому, присутствующие попытались представить себе беднягу, которого сосватают силой. Тишину прервала певучая реплика молодой княжны: «По принуждению не хо-очу!»

Князь Гердень вжал голову в плечи — испугался за выходку дочери.

Но светлейший не собирался сердиться. Напротив, выждав паузу, он беззвучно засмеялся. И тем самым опять приободрил прихлебателей.

— А как ты хочешь? — обратился он с вопросом к деве. И тут же получил ответ:

— По своей воле!

Повелитель оглянулся на рабов, поднял брови. Шуты не замедлили усилить свой уничижительный гогот...

— Дурни, — с явным сожалением обратился к ним государь. — Грядут новые времена! Не успеете вы пару лаптей сносить, как уже не мужи будут выбирать, а девы!

Лизоблюды продолжали отчаянно хохотать. Иные из них так разгулялись, что принялись бить лбами о пол...

— Ну, что ж, — опять обратился к гостье светлейший, — мы можем действовать сообща. Я буду вести с кавалерами переговоры, а ты станешь оценивать их.

На этот раз возражений не последовало. Княжна только поинтересовалась:

— А что, если мы так и не выберем никого?

— Это почему же? — спросил государь.

— Да потому, что мне не так-то и просто угодить! — не без похвальбы призналась княжна.

Услышав сие, князь Гердень покраснел. Бедняга, кажется, уже не сомневался, что после ужина его отправят с младшенькой обратно в Ольшу.

Но государь и не думал сердиться. Напротив, общение с молодой искренней девой увлекало его. Он смотрел на гостью и мысленно благодарил богов уже только за то, что они внесли в течение его жизни свежую струю.

Что касалось княжны Липы, то ей тоже эта беседа за столом доставила массу приятного. Красавица смотрела на хозяина Варуты широко раскрытыми глазами и будто вопрошала: «А для вас, ваше величество? Стала бы я подарком для вас?»

Шуты перехватили этот ее взгляд и начали подталкивать друг друга. В трапезной опять воцарилась тишина. В какой-то момент присмирели даже ласточки на балках...

Глава 3. Забава

Стоило младшей дочери князя Герденя поселиться в славной Варуте, как в светлейшем пробудилось желание любить и быть любимым. Отныне чем бы ни занимался король — принимал ли подданных с докладом, зарубежных купцов с подарками, — он нет-нет да и вспоминал о свояченице. При этом получал утешение от мысли, что дева где-то рядом и что при желании он может увидеть ее. Сие устойчивое состояние восторга делало его другим, более покладистым. С некоторых пор так называемые «просители» стали покидать Варуту в добром расположении духа и если уж не с абсолютным разрешением своих проблем, то во всяком случае с надеждой на это. Как редко балует людей солнце в этих местах, так и славный правитель здешнего края в тот короткий период своей жизни сумел обнадежить очень многих.

Большую часть дня государь проводил в судебной палате. Желая уйти от назойливой монотонности своих дел, он начал приглашать на иные заседания и встречи свояченицу.

Однажды в Варуту прибыл князь Кордоба. Король незамедлительно вызвал княжну Липу, усадил ее по левую руку от себя. В знак особого расположения к гостю трубили в рога...