Серебряный ветер - Линда Кук

— Кажется, они больше не доверяют мне. Наверное, моя речь кажется им странной.

— Они сразу нашлись что сказать, когда я попросила принести треножник, чтобы развести огонь. Когда им надо отказать дочери хозяина в элементарных удобствах, у них живо нормандские слова находятся.

— Кардок не их хозяин.

— Ну, не хозяин, так вождь. Одна из женщин, похожая на благородную — ткачиха Майда, — со мной заговорила, а остальные только смеются и отворачиваются. Итак, нам предстоит страдать от холода.

— Мне кажется, здесь не так уж холодно. Мои родители пользовались жаровней редко — только в самые суровые зимы.

Петронилла вздохнула:

— Может, эти люди и приходятся тебе родней, Аделина, но, видит Бог, они не проявляют большой доброты. И ты действительно выглядишь среди них чужой.

Майда, тихая женщина, главная ткачиха в доме, смотрела на Аделину задумчиво и даже по-доброму, но предпочла не обсуждать с ней изменения, произошедшие в доме за время ее отсутствия. И хотя Майда присматривала за мальчиками, унаследовавшими широкий лоб и твердый взгляд Кардока, ни сам Кардок, ни Майда ничего не сказали о том, кто приходится ребятишкам отцом и матерью. Отец предоставил ей хорошую спальню рядом с главным залом, но никак не объяснил перемены в обстановке комнаты. Сделал вид, что не слышит Аделину, когда она спросила его об этом. Большая кровать, резной сундук и гобелены на стенах — все то, что так любила и ценила мать, — исчезли неизвестно куда. Вместо них появилась грубо сколоченная мебель, которой Аделина раньше не видела. Девушка решила, что утром отыщет то, что осталось, и вернет на прежние места.

Петронилла прикрыла дверь, потушила свечу и закуталась в четыре шерстяных покрывала. Она никак не могла согреться.

— Если я здесь заледенею и умру, можешь передать леди Мод, что твой отец и его слуги были моими убийцами.

Аделина взяла еще одно одеяло и укрыла им скорчившуюся Петрониллу.

— Как-нибудь выживем, зимой здесь не намного холоднее, чем сейчас.

Петронилла наконец перестала стучать зубами.

— Сегодня нам уже повезло — мы остались живы после встречи с Тэлброком Отцеубийцей.

Аделина сняла с вбитого в стену колышка плащей укрылась им как одеялом.

— Он подумал, что мы попали в беду.

— Ну что ж, со мной так и было! Когда этот верзила схватил под уздцы мою лошадь, мне только и оставалось, что оттолкнуть его. Если бы он сказал хоть одно доброе слово и пообещал, что нас не тронет, я бы не кричала.

Аделина усмехнулась:

— Ты думала, он накинется на нас на глазах у моего отца и солдат епископа?

— Ну, если не на нас обеих, то на меня. Если бы ты видела, как этот бычок-однолетка на меня смотрел! Мне пришлось дважды его стукнуть, прежде чем он отпустил поводья.

Аделина закрыла глаза.

— Мне жаль, что он тебя так напугал.

— Я испугалась, а наши охранники смотрели, разинув рты, как дураки. Впрочем, они дураки и есть!

— Ты с ним прекрасно справилась.

— Это верно, но и тебя чуть не увел от нас Тэлброк. О нем ходят жуткие слухи. Тэлброк убил священника и потерял свои земли в Кенте, так о нем говорят.

— Да, так говорят.

— Но выглядит он молодцом, сразу чувствуется благородное происхождение. — Петронилла вздохнула. — Должно быть, у него тогда ум помрачился, как у сира Ланселота во время странствий в чужих землях.

— Тэлброк не безумец. Уильям Маршалл доверил ему гарнизон. — Аделина закутала плечи в плащ.

— На твоем месте, Аделина, я бы не стала ему доверять. — Петронилла вздохнула. — Такие, как он, опасны для юных девственниц.

На рассвете Кардок позвал девушек из-за двери. Вскоре появилась Майда с тазом теплой воды и предложила помочь одеться.

— Твой отец хочет поговорить с тобой, — сказала она Аделине. — И с тобой тоже, — добавила она, обращаясь к Петронилле.

Кардок сидел внизу за длинным столом. Рядом с ним на большом, больше похожем на трон стуле сидели двое уже знакомых девушкам ребятишек. Кардок каждому дал по яблоку.

— А теперь идите в конюшню и помогите Хауэллу с лошадьми. Ешьте, — Кардок подвинул блюдо с яблоками Аделине и Петронилле, — все, что осталось от вчерашнего.

Аделина надкусила твердое сочное яблоко и узнала знакомый вкус.

— Моя мать хранила их свежими всю зиму, сотни яблок. Кардок отвернулся.

— Женщины продолжают делать то же самое.

— Я помогу в кладовых.

Кардок нахмурился, Аделина не знала, чем заполнить неловкую паузу.

— С тех пор как я уехала, ты построил несколько новых кладовых.

Кардок прочистил горло.

— Я решил, Аделина, отправить тебя на запад, чтобы ты перезимовала у моего кузена Раиса. Так будет лучше, для твоей же безопасности.

Аделина положила яблоко на стол.

— Отец, я хочу остаться. После того как я пять лет…

— Ты поедешь к Раису, где нормандцы не смогут тебя найти и снова увезти в заложницы.

За четыре недели путешествия у Аделины было время подумать о том, что дома ее может ждать непонимание, как и о том, что шпионить за Тэлброком будет непросто. Но она и представить не могла, что отец просто не позволит ей остаться дома.

Лонгчемп не мог предположить такого поворота событий. Или мог? И хотел, чтобы она нашла выход? Канцлер не потерпит провала миссии. Если Аделина не сможет докладывать ему о действиях Тэлброка, канцлер посчитает договор расторгнутым и Кардоку конец.

Отец протянул руку и неловко погладил дочь по ладони.

— Не печалься так. Когда зима закончится, я посмотрю, куда Маршалл отправит следующее войско, и решу, сможешь ли ты вернуться.

— Отец, прошу тебя, позволь мне остаться, — на одном дыхании выпалила Аделина. — Зачем нормандцам снова брать меня в заложницы? У них теперь здесь целый гарнизон. Если случится худшее и Маршаллу снова потребуется заложница, я пойду по своей воле, обещаю.

— Больше я тебя им не отдам. Можешь мне поверить.

— Мне было не так уж плохо в Нормандии. Ты был прав, когда в своем письме велел не бояться народа моей матери. Они хорошо со мной обращались.

— Это правда, — вмешалась Петронилла, — моя госпожа, леди Мод, даже предложила своего младшего племянника Аделине в мужья. Хороший молодой человек, и был так привязан к вашей дочери! Что может служить лучшим доказательством доброго к ней отношения? Юноша из хорошей семьи мог бы иметь…

Кардок побагровел.

— Они сосватали мою дочь? Они предложили мою дочь в невесты, даже не поставив меня в известность?

Аделина закрыла глаза. Разве она не просила Петрониллу ничего не говорить об этой несостоявшейся помолвке?