Прошлым летом - Кэрри Лонсдейл

Он обхватил ее руками, прижал к себе, как она и хотела.

– Ты рядом. – Он поцеловал ее в лоб. – Ложись. Тебе надо отдыхать.

Элла забралась под одеяло. Дэмьен лег рядом и обнял ее. Она зевнула и прошептала:

– Я люблю тебя.

Дэмьен не ответил, а молча поцеловал ее в плечо. Слишком измученная, чтобы думать, что это значит, Элла погрузилась в глубокий сон.

Эллу разбудил звонок домофона. Она поглядела на часы на прикроватном столике. Голубые цифры показывали семь вечера, и она удивленно моргнула. Она проспала три часа. Приглушенный свет окрашивал комнату в темно-серый. Дождь прекратился, и теперь до нее долетал знакомый городской шум. Раздраженные гудки такси и вой полицейских сирен. Крики людей и резкий визг тормозов фуникулера, едущего вниз с Хайда. Отдаленный гул корабельной сирены. Чисто умытый город сиял внизу, и этот свет отражался от низко висящих облаков. Дождь смыл всю уличную грязь, по крайней мере, на этот вечер.

Элла медленно поднялась с постели. Тело во сне затекло, и все раны еще отдавались болью. Большой ушиб на левом плече и ребрах налился ярко-лиловым.

Дэмьена она обнаружила в гостиной. Он был босиком, в темных джинсах и приталенной черной майке. Она немного понаблюдала за ним, пытаясь понять, как он себя чувствует после отдыха. Он менял музыкальные станции в Айпаде, который был привязан к колонкам. Она подошла к нему сзади, обняла за талию и поцеловала в шею. Он вздрогнул, но быстро опомнился и притянул ее к себе.

– Как ты спала? – спросил он.

– Спасибо, хорошо. Кто звонил?

– Дейви. Она уже поднимается.

– Хорошо.

– Она обещала принести лазанью.

– Мммм. – Как ни странно, мысль о еде была приятной. С другой стороны, это была лазанья Дейви, которую она готовила по рецепту своей мамы-итальянки. Никто не мог устоять перед лазаньей мамы Майер.

Дэмьен выбрал станцию и установил громкость так, чтобы музыка звучала фоном.

Элла потерла глаза:

– Эти лекарства просто вырубили меня.

– Если ты не в форме, я могу отправить Дейви домой.

Какая-то ее часть хотела, чтобы Дейви оставила ужин на пороге и ушла. Им с Дэмьеном надо было о многом поговорить. У нее еще оставалась масса вопросов. Но ей хотелось есть и она соскучилась по подруге. Если память не подводила ее и в этом случае, то они уже довольно давно не виделись.

– Нет, я в порядке, – сказала она. – Я рада видеть ее и ее лазанью. Умираю от голода. Пойду умоюсь.

В ванной Элла разделась и закрыла повязку на руке специальным чехлом, который ей дали в больнице, чтобы не мочить руку. Шрам от кесарева сечения Линн заклеила стерильными повязками и велела Элле их не трогать. Они должны были отпасть сами. Но их можно было мочить, она только не должна была чесать область шрама.

Встав под горячий душ, она быстро намылилась, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Но все равно она не могла не заметить, как изменилась ее фигура. Грудь стала тяжелой, живот мягким, а бедра гораздо полнее. Столько набранного веса, и никакого младенца в оправдание.

Она выключила воду.

После душа она аккуратно вытерлась и насухо промокнула стерильные повязки. Потом выбрала и надела просторную блузку на пуговицах и эластичные штаны для йоги с высокой талией – единственные небеременные вещи, что ей удалось обнаружить среди одежды, которой она не помнила.

Дейви с Дэмьеном сидели в гостиной возле бара. Дэмьен смешал «Манхэттен» для Дейви, а себе сделал виски со льдом. Увидев Эллу, Дейви заплакала. Она поставила свой бокал, кинулась к Элле и обняла ее так, словно не видела много лет. Но Элла почувствовала, как он нее пахнет духами «Шанель Шанс», и вспомнила, что они покупали их вместе на прошлой неделе. Дейви искала туфли для презентации в сан-францисском Музее изящных искусств, где проходила выставка ее клиента.

– Ох, Элла, – говорила Дейви со слезами на глазах. – Твой малыш… – Она всхлипнула, охваченная эмоциями, и снова крепко обняла Эллу. – Мне так ужасно жаль…

– Все в порядке, – ответила Элла, хотя все было совсем не так. Это ей было ужасно жаль. Это она все испортила, сев в ту машину после…

После чего? У нее возникло смутное чувство, что они с Дэмьеном как будто ссорились.

Из-за чего?

Дейви выпустила ее из объятий, но продолжала держать за руку.

– Все совсем не в порядке. Все просто ужасно. Я даже представить себе не могу, через что тебе пришлось пройти. Ты забыла о своем ребенке.

– Дэмьен рассказал тебе о моей амнезии? – Она поглядела на мужа. Он смотрел в свой стакан, как будто пытался разрешать какую-то особенно сложную задачу по кодированию.

– Да, пока ты была в душе. А ты помнишь, как мы на той неделе ходили по магазинам? – Элла кивнула. – А как в прошлом месяце смотрели Гамильтон?

– Да, мне очень понравился этот мюзикл.

– И мне. Но ты не помнишь ничего про аварию?

Элла покачала головой.

– И про беременность тоже. – Она не помнила, ни как обставляла детскую, ни как носила беременную одежду. Когда она только что выбирала себе одежду после душа, ей казалось, что она роется в чужом шкафу. Ее гардероб, состоящий из дизайнерских джинсов и платьев, сменился свободными расклешенными рубашками и брюками с эластичным верхом.

– Как это странно, – пробормотала Дейви.

– Что я могу вспомнить, как покупала майку Гамильтон большого размера, но не помню, почему это делала? – Она носила самый маленький размер. По крайней мере раньше.

– Ну, и это тоже, но главное – что ты потеряла память, точнее, фрагменты памяти…

– Ну да, это хорошее описание произошедшего, – согласилась Элла.

– Правда же да? Я хочу выпить, где мой бокал? – Дейви обернулась к бару. – Я имею в виду, что потеря памяти случилась у тебя только через пять дней после аварии.

– Я знаю. Это необычно.

– Доктор не сказал почему?

– Он считает, потеря ребенка стала для меня слишком большим потрясением.

– Не случилось ли в больнице чего-то такого, что могло это вызвать? – прошептала Дейви. Она взглянула на Дэмьена, который вышел в кухню, чтобы поставить лазанью в духовку.

«Интересно, он что-то знает?» – подумала Элла.

Дэмьен вернулся к бару и смешал себе новый коктейль.

– Понятия не имею, – ответила Элла, отворачиваясь от подруги. – Если что-то и было, моя память заблокировала это.

Снова раздался звонок домофона.

– А это кто? – спросила Элла у Дэмьена, который по пути к двери протянул Дейви салфетку. Взяв ее, она стала изящно промокать глаза.

– Эндрю. Он звонил, пока ты была в душе.