Королевство моря и скал - Мара Резерфорд

– Употребляя ее? – проговорила Зейди таким тонким голоском, как шелест морской травы. Я не рассказывала ей эту подробность, а только то, что Сирен отыскал способ исцелить себя моей кровью. Для меня казалось сущим кошмаром произносить остальное вслух.

Голос мамы был до жути ровным, когда она заговорила.

– Он пил ее кровь.

Талин кивнул.

– Да.

Я закрыла глаза, но заполняющая комнату тишина была настолько густой, что я, наконец, была вынуждена осмотреться. Когда я сделала это, то увидела, что лицо моей мамы было залито слезами.

Когда я была ранена в детстве и когда ноги Зейди были покрыты шрамами, мама выла и стонала достаточно громко, чтобы слышала вся деревня. Я привыкла к ее театральности, но наблюдать это молчаливое проявление горя было гораздо труднее.

Талин взял ее за руку и терпеливо ждал, пока она придет в себя.

– Я хотел дать вам время обдумать все это до того, как услышат остальные жители деревни, но думаю, что мне следует немедленно поговорить с губернатором Кристосом и старейшинами.

Мама выглянула в окно как раз в тот момент, когда начали падать первые капли дождя.

– Я понимаю ваше беспокойство, но боюсь, Кристос присоединился к мужчинам на рыбалке.

Я повернулась к ней и внимательно на нее посмотрела. Учитывая напряженность в деревне, для Кристоса это время казалось особенно опасным для отъезда.

– Его критиковали за его экономические решения, – объяснила мне мама. – Он чувствовал, что ему нужно сделать больше, чтобы внести свой вклад. – Она снова обратила свое внимание на Талина и склонила голову. – Я знаю, что наш дом маленький, но для нас было бы честью, если бы вы остались с нами сегодня вечером, Ваше Высочество.

– А как насчет Грига и Омореса? – спросила я, посмотрев в окно, за которым уже лил сильный дождь. – Они никогда раньше не проводили ночь в море.

– С ними все будет в порядке, – произнес Талин после минутного раздумья. – Грига всего лишь слегка укачивает.

За ужином Талину удалось опустошить несколько тарелок водянистого рыбного рагу, и, казалось, что ему и правда оно пришлось по душе. Мама рано пошла спать, сославшись на головную боль, хотя у меня было такое чувство, что она все еще пыталась переварить то, что рассказал ей Талин. Зейди вымыла посуду, пока я подготавливала ему для сна соломенную подстилку в гостиной нашего дома.

– Прости, что большего мы предложить не можем, – сказала я, выводя его на балкон, где я вытряхивала одно из немногих наших одеял. Дождь уже утих, но время от времени облака освещались вспышками молний. – У нас прежде никогда гости не оставались на ночлег.

Талин облокотился на балконные перила.

– Для меня честь быть первым.

– Я до сих пор не могу поверить, что ты здесь, – произнесла я, складывая одеяло и перекинув его через свою руку. Свет из дома лился на балкон, купая Талина, стоящего у перил, в своем теплом свечении. Мне совсем не хотелось ложиться спать сегодня – я опасалась, что, проснувшись, обнаружу, что все это было лишь сновидением.

Талин протянул ко мне руку, и я присоединилась к нему, укутываясь в его тепло.

– Я не знаю, как мы объясним это губернатору, – мягко произнесла я. – Только не после того, как я была настолько уверена…

Он накрыл мою ладонь своей.

– Я надеялся, что когда увижу тебя снова, то расскажу тебе о том, что теперь Вариния свободна. Вместо этого я сделал так, что ваши жизни стали еще хуже.

– Нет, это не так. Если бы я никогда не уехала в Иларию вместо Зейди… – Я затихла, прерывисто вздохнув. – Если бы никогда не встретила тебя…

– Даже не смей это договаривать. – Он положил мне на плечо руку и развернул меня к себе лицом. – Встреча с тобой была тем главным и единственным, что произошло со мной с тех пор, как я узнал о том, что моя мать жива. И каждое мгновение, проведенное с тобой, было лучше предыдущего. И даже сейчас, когда я и понятия не имею, что нам делать дальше, все, о чем я могу думать, это то, как же сильно я хочу поцеловать тебя.

Его откровенность заставила меня покраснеть.

– Тогда почему бы тебе не сделать это?

– Начнем с того, что твоя мама находится прямо в доме.

Я поднималась на цыпочках, пока мои губы не приблизились к его уху.

– Моей маме не обязательно об этом знать.

Талин повернул лицо ко мне прежде, чем я опустилась обратно, его рот моментально нашел мой, перехватывая мое дыхание. Его руки переместились с моих плеч на волосы, наклоняя мою голову назад. Я уронила покрывало и ощутила, как его губы изогнулись в улыбке, не отрываясь от моих.

Всего несколько часов назад я гадала, увижу ли я когда-нибудь Талина снова, и теперь он был здесь, обнимая меня. На мгновение я позволила себе забыть ужасную новость, которая привела его в Варинию, и безмолвно поблагодарила вселенную за то, что она подарила нам это время вместе.

Мы были так сосредоточены друг на друге, что я почти не слышала тоненький голосок, зовущий меня по имени.

Талин и я замерли, все еще переплетенные.

– Я только хотела сообщить вам, что решила спать на подстилке, – тихонько произнесла Зейди из глубины дома. – В нашей комнате слишком холодно, – добавила она. – М-м, спокойной ночи.

Спустя мгновение я испустила весьма неромантичный смешок, послуживший сочетанием неловкости и облегчения. Впервые с того момента, как мы встретились, мы могли быть вдвоем без страха и осуждения. Единственное, чему мы рисковали навредить этим вечером, – это чувству приличия моей мамы.

– Я когда-нибудь говорил тебе, как мне нравится твоя сестра? – пробормотал Талин. Он поднял меня и попятился назад в мою комнату, пока не уперся своими коленями в матрас, и опустился с глухим звуком.

– Осторожнее, – прошипела я. – Знаешь, у нас тут нет этих ваших шикарных перин.

Талин посмотрел себе за спину.

– Да и наших шикарных дверей у вас нет.

– Ммм. Тогда жаль, что ты так боишься щекотки.

– Ты не посмеешь, – произнес он, отодвигаясь от меня к краю кровати.

Я изогнула бровь дугой и размяла свои пальцы.

– Разве?

Я запрыгнула на него сверху, моментально отыскав места, в которых он больше всего боялся щекотки, а затем сделала все возможное, чтобы избежать прикосновения к ним, чтобы не разбудить свою маму его хохотом.

– Это нечестно, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Ты-то щекотки не боишься.

Наконец я смилостивилась, позволив ему отдышаться несколько минут, пока я исчезла за занавеской и переодевалась в сорочку. Когда я вернулась, он уже снял ботинки и расстегнул верхнюю часть туники, обнажив несколько дюймов своей гладкой бронзовой груди.