Репост #0 от 29.06.18 - Александр Сих

Вообще сам он курил редко. Дома у них с бабкой табака не водилось, но Витька друг, иногда угощал стибренными у отчима сигаретами без фильтра.

Так случилось по жизни, что они с Витькой Червяковым по прозвищу Червь, остались самыми старшими пацанами во дворе. Кое-кто из ребят сделал первую ходку, кто в детскую, а кто уже и во взрослую зону. Другим посчастливилось пойти в армию. И теперь они, пятнадцатилетний Червь, и он, тринадцатилетний Дема, Илья Демин, держали двор.

Атаманом, безусловно, был Витька. Дема не спорил, он уже всем рассказал, что скоро уедет, и поводов биться за атаманство у него не было.

Дема наконец-то дождался своей очереди, отпив из банки, холодного молока он, поставив банку в авоську, и пошел, обратно, во двор.

Витька сидел на лавке и от скуки зевал. Одет он был как всегда, в черную, с чужого плеча рубашку, и такие же потрепанные брюки.

Черный цвет еще больше подчеркивал, землистый цвет Витькиного лица. В детстве Витьку обзывали по фамилии Червяком, но теперь, он став атаманом двора звался, коротко и устрашающе – Червь.

– Дема, иди, что покажу.

Дема подошел и сел рядом:

– Привет, Червь, что у тебя?

– Вот смотри, – парень вытащил карты. С глянцевых, черно-белых фото на Дему смотрели тетки, совсем без одежды. Карты были с неаккуратными кривыми краями.

– Во, на джокера глянь! – Витька вытащил карту, и у Демы пересохло во рту, и уши заложило, как в самолете ЯК-40, на нем он летал к деду, когда ему было лет семь.

Витька увидел вышедшую во двор, одноклассницу Светку, и позвал:

– Свет иди, что покажу.

Светка, подошла. Витька раскинул карты веером и, ехидничая, спросил:

– Ты такая, или такая?

Светка, близоруко щурясь, долго смотрела, потом до нее дошло, что за картинки ей показали. Она покраснела и заревев в голос, кинулась к подъезду.

– Меняемся? – шершавым, непослушным языком прошептал Илья.

– На ножичек. – Червь, довольно рассмеялся.

Если индийские джинсы были присланы мамой, то ножичек, еще одна Демкина гордость, был целиком его собственностью.

Он нашел его весной в посадках, с бабкой они собирали вешенки. Ножичек, почти не заржавел. Его украшала перламутровая ручка и цепочка, кнопка сначала не действовала, но Дема почистил нож наждачной бумагой, смазал маслом от швейной бабкиной машинки, и нож стал открываться. Первое время он даже спал с ним.

Дема отказался от неравного на его взгляд обмена, и, на отчего трясущихся ногах, отправился домой.

– Дема, ты после шести выходи, я вчера с Вараном на казаки-разбойники забился! – Прокричал ему вслед атаман.

Все ребята уже собрались, команды ждали только его, чтобы кинуть монетку, кто разбойники, кто казаки. Медный пятак взлетел высоко, и звонко упал на тротуар.

– Решка, мы ловим, – обрадовался Дема.

Атаманом были у них Червь, а у «разбойников», конечно Варан.

Вообще то, это была девчонка – Варя. Была она, как гриб боровик, крепкого телосложения, но только у новеньких могло возникнуть желание обозвать ее «жиртрест», все старожилы двора знали силу ее кулака. Была она левшой, и от этого удар ее был неожиданным, и всегда в самую переносицу.

При том она неплохо бегала, правда на короткие дистанции, Заполучить ее в команду, была мечта всех дворовых команд «Кожаного мяча».

И одевалась она как мальчишка, и стрижка была, короче короткого. Коленки ее, сбитые в кровь на поле, усыпанном галькой, приводили ее маму в ужас.

Варан, кличку эту, Варя придумала сама. Все прошлое лето она таскала по двору огромный том, какой-то там энциклопедии, и всем показывала уродца с длинным языком: «Ты не смотри, что он тяжелый, как танк, он очень быстрый и ловкий, стремительный, как я».

Вот такая была атаманша другой команды.

Дема смотрел в эти серые глаза под бровями домиком и предвкушал реванш.

В прошлый раз, Варан так его пытала, что теперь отыграться было делом его мальчишеской чести.

Варька-Варан, взяла его в плен обманом, она прекрасно подделывала голоса. И в тот раз она очень похоже, сначала свистнула, как Червь, два раза условным свистом, а потом закричала Витькиными же голосом:

– Дема, наша взяла, Варан сдулся!

Он поверил, и выбрался из коллектора, малыши вцепились в него как муравьи, и утащили в свой штаб, в подвал. Там злобная атаманша пытала Демку расплавленным воском.

Ничего, Дема не поленится, сбегает домой, и тоже проверит девчонку на умение терпеть боль.

«Казаки» пошли в штаб, поднялись на чердак. Дема с Червем покурили, уютно расположившись на диванчике, окурки пустили малышам по кругу.

Искать малышей-разбойников было до смешного просто, кто в подъезде, кто в магазине. А вот Варана, нигде не было.

Дема, с Витькой смотались даже на стройку за школой, хоть и был уговор не переходить границу четырех домов. Но чертова атаманша, не очень-то правил придерживалась. Варьки нигде не было. На дворе уже темнело, малыши ушли домой. Дему истошно звала бабка, но он упрямо бегал по подъездам.

– Жрать охота сил нет, пошли на перекур, потом у ее квартиры ждать будем, – дал команду Червь.

– Уж я ее дождусь, пендалей надаю, – злобясь от усталости и голода, просипел Дема.

Они поднялись к себе в штаб, и включили свет. Об этом выключателе знали только трое: Гутя, ушедший в армию, Червь и Дема.

Она видимо растерялась от света, и побежала не в ту сторону, и угодила прямо в расставленные руки Червя.

– Веревку давай! – Закричал Витька. Дема срезал бельевую веревку и помог другу связать девчонку. Вообще никто никогда так не делал, попался, так уж терпи, до конца, или сдайся. Но Дема был зол, и снова помог Червю, когда тот привязывал Варана к балке перекрытия.

Потом Витькины руки рванули клетчатую рубашку и пуговицы, некоторые, что называется с «мясом», посыпались на пол.

Но этого Червю показалось мало, он распахнул на Варане рубашку, и отошел в сторонку.

Дема смотрел во все глаза. Он увидел грудь, не такую как у себя. Свое тело, он последнее время часто рассматривал в зеркале. Нет, это было два совершенных по форме конуса, с маленькими, гордо торчащими сосками. И кожа была матово белой, и, наверное, очень нежной. Он с трудом отвел взгляд, и посмотрел сначала на закушенную Варькину губу, потом в ее серые, спокойные глаза. В них была решимость выдержать любые пытки, но не сдаться.

Дема понял, что Варя даже не знает, тех грязных слов, что они с Червем говорят о всех