Бизон и Радуга - Татьяна Богатырева

О том, как отреагирует на новости о потерянных контрактах отец, Джей старался не думать. Оставить ему то, над чем Джей работал столько времени, было бы благородно, но глупо. А отец сам учил его, что в бизнесе сантиментам не место. Что ж, сегодня Джей доказал ему, что урок не пропал зря. Конечно же, потеря этих контрактов не разорит «Карлайл инк», но акции на бирже уже упали. Первый раз – когда пошла информация об уходе Джеймса Карлайла с поста финансового директора. Второй – когда герр Ларсен объявил, что слияние компаний не состоится. Все же договаривался-то Ларсен с Джеем и рассчитывал именно на него.

Завтра, как только станут известны результаты последних переговоров, акции упадут снова и пробьют дно. Вот тогда брокеры Джея их и скупят. Все, что будет выброшено на рынок. Семейное дело должно быть в руках Карлайлов, что бы ни случилось.

– Прости, отец. Не тебе одному надо заботиться о благополучии рода, – одними губами прошептал Джей и взял протянутый ему планшет.

Открывать глаза не хотелось до крайней степени. А хотелось спать и есть. Последний раз удалось что-то съесть часов семь назад, на ланче, совмещенном с очередными переговорами, и в желудке явственно бурчало.

Но раз начальник его личной СБ утверждает, что ему нужно что-то увидеть – значит, нужно. Судя по его тону, новости не опасные, но неприятные. Что ж. Посмотрим.

На видео оказалось какое-то дневное телешоу. Не с начала. От усталости Джей даже не сразу понял, кто эта дама на экране. До него дошло, только когда он вставил в ухо наушник и услышал собственное имя.

Леди Камилла Даниш. И речь шла о ее свадьбе. С Джеем.

Черт.

Она что, не получила его сообщения? Конечно, стоило позвонить лично, но утром Камилла не отвечала, а днем Джею было не до того.

Еще одна проблема на его голову, обиженная стервоза. Хотя она так и так бы обиделась, жениться-то на ней Джей отказался.

А не так давно проигнорировал ее тонкий намек на постель. Не то чтобы она совсем ему не нравилась. Переспать разок – почему бы и нет. Но ей же нужен не одноразовый или даже регулярный секс, а еще один восторженный котик у ее ног. Джей – и котик у чьих-то ножек, ей самой-то не смешно?

При мысли о ножках и котиках ему нарисовалась крайне соблазнительная картинка, не имеющая к Камилле никакого отношения. Зато в ней фигурировала тигриная шкура у камина, некая рыжеволосая мисс и стейк на гриле. Интересно, она ест стейк так же эротично и с таким же наслаждением, как салями? Надо проверить! Наверняка Барри ее уже нашел, ведь у него был целый день.

Джей уже открыл рот, чтобы спросить Барри о мисс Рейнбоу, как услышал ее голос. О, этот голос он бы не перепутал ни с каким другим! Нежный, ангельский голосочек с удивительно богатыми модуляциями и чуть старомодное, но идеальное произношение. А как она стонала и орала под ним…

Но что она делает в этом дурацком шоу? Она не может быть подругой Камиллы, она слишком живая и яркая. Леди Даниш не терпит рядом никого, кто может ее затмить.

Джей снова глянул на экран, прислушался к шоу – и заржал. Как конь.

– Милорд? – послышалось недоуменное с переднего сиденья.

– Ты гений, Барри, – заявил Джей. – Я всегда знал, что ты гений, но только сейчас оценил, как же мне повезло.

– Вы мне льстите, милорд, – недоумения в тоне Барри стало еще больше.

– Ничуть. Ты ее нашел.

– Эм… Это она, шеф?

– Она. Миссис Элизабет Одоевски, – Джей с некоторым трудом воспроизвел сложную русскую фамилию. – В каком отеле она остановилась? Мне нужно о ней все. И о ее муже – тоже.

– Будет сделано, шеф.

Хотя самое главное о ее муже он уже знал. Во-первых, она его не любит. Во-вторых – он полный придурок. Восторженно смотреть на лакированную мурену Камиллу, когда рядом такая женщина! И, в-третьих, оно же в главных, мистер Одоевский просрал свой шанс. Это видно уже по тому, как Элизабет… нет, Рейнбоу ей подходит больше… По тому, как Рейнбоу смотрит на мужа. Судя по ее позе, мимике, интонациям и чему-то еще, не поддающемуся классификации, мистер Одоевски для нее скорее партнер по бизнесу, причем ненадежный партнер.

Не то чтобы Джей пытался умалить ее актерские способности, боже упаси. Выглядело все отлично. Не присматривайся Джей так внимательно, и сам бы поверил в семейную идиллию.

Пожалуй, Рейнбоу отлично будет смотреться не только на тигровой шкуре. В его постели она будет выглядеть еще лучше. И в столовой… м… Рейнбоу и стейк…

Джей снова рассмеялся. Ну и мечты у него сегодня. Как у пещерного человека. Интересно, как Рейнбоу отреагирует, если он добудет для нее мамонта? Русские девушки – не такие оголтелые феминистки, как европейки или американки, так что может отреагировать и хорошо.

Решено.

Молись на ночь, мамонт.

– Отель Гайд-парк, улица Квинсуэй, милорд, – очень вовремя доложил Барри и спросил: – Будут еще указания на сегодня?

– Досье на Одоевски мне нужно через полчаса. Больше ничего срочного.

– Да, сэр.

– Лизка! У меня проблемы, Лизка! Ты должна мне помочь! – обиженно загундосил младший двоюродный братец, едва я набрала его номер.

– Вадичка, если ты забыл, я в Лондоне. Так что экзамены я за тебя никак не сдам.

– Ты не понимаешь, Лизка, они ж меня убью-ют! – Вадька хлюпнул носом. – Они меня избили, Лизка!

– О боже…

Я прикрыла глаза, слушая Вадьку. Этот болван умудрился въехать на своей ржавой девятке в задницу «Лексусу», нахамить его владельцу и влететь на полмиллиона. За что там может быть полмиллиона, я понятия не имею, не разбил же он этот «Лексус» в хлам. Но судя по соплям и слезам, приложили его знатно, а чтобы не вздумал сбежать, отобрали паспорт и пообещали наведаться к нему домой, если завтра же не будет денег.

Полмиллиона. И где мне их брать? Это уже не говоря о том, почему опять мне?

– Чертов придурок! Понятия не имею, где ты будешь их брать. У меня столько нет и взять мне негде.

– Лиза, пожалуйста! Они ж бабулю с дедулей убьют! Они ж отморозки! Ты б их видела-а!

Я снова выругалась, длинно и от души. Чертов Вадька ударил в самое больное место. Его я бы послала на юх, а вот бабулю с дедулей – не могу. Они меня вырастили, выучили и сделали человеком. А не сопливым недоразумением вроде Вадьки, теть Лениного сына.

Теть Лена – это сестра моего отца. Она тоже меня немножко воспитывала, когда мама умерла, а папа… нет, не хочу о папе. И о теть Лене не хочу, хоть она и считает, что я ей по гроб жизни обязана. А раз ей, то и Вадьке.

А вот хер вам, я как в семнадцать поступила в Кулек, так и ушла жить из общаги семейной, трехкомнатно-люберецкой, в общагу институтскую. Всего на два года, потому что вышла за Кису и переехала к нему. Что не отменяет того, что бабулю и дедулю я на произвол судьбы не брошу.