Любовь по Интернету - Вера Иванова

— Ну а хоть одного — то человека в гости можно пригласить? — Петя смотрел на маму умоляющими глазами.

— Одного — можно, — подумав, смилостивилась та. — Но не больше.

Зато сидеть у компьютера Адаму не запрещали, и теперь он мог с полным знанием дела рассказать Еве, где какие сигареты лучше покупать и как сделать так, чтобы родители не учуяли запах дыма. А также о многом другом, о чем узнал и что сам попробовал в первый раз на своей вечеринке.

На следующий день Лена, как и обещала, пришла к Пете и осталась до вечера.

— Предки не хотят мне компьютер покупать, — пожаловалась она. — Считают, что это пустая трата времени и испорченное здоровье. Можно на твоем поработать?

Петя поставил второй стул и сел рядом с Леной. Он довольно быстро выяснил, что девочка и понятия не имеет о Сэмюэле Миллеке, так же как и о многих других вещах, но это было не важно. Она ведь рядом. От ее волос пахло чем — то неуловимо сладким, и у Пети кружилась голова.

Потом произошло невероятное.

За окном стемнело, но свет зажигать не стали, довольствуясь льющимся с экрана. Руки на клавиатуре соприкасались все чаще, волосы Лены становились все ближе, а затем она вдруг резко повернулась, приблизила к Пете лицо и поцеловала, крепко прижав свои мягкие губы к его полуоткрытому рту.

Только не говори ничего, — прошептала девочка, отстранившись.

— Не буду, — ошалевший парень тряхнул головой, совершенно позабыв о компьютере.

Каникулы закончились.

Первый раз в жизни Алисе хотелось поскорее в школу. Ей не терпелось проверить теорию Адама на практике и узнать, произойдет ли очередное чудо или нет.

Перед тем как «выступить публично», девочка тренировалась целых два вечера. Она тайком выскальзывала из квартиры и дымила в компании соседа дяди Юры, который при появлении родителей и знакомых загораживал ее своим огромным телом. Алиса чувствовала себя ужасно: в горле першило и саднило, как будто пришлось проглотить рулон наждачной бумаги. Но это было лишь начало ее новой жизни.

Дебют состоялся в первый же день после каникул, на большой перемене, когда курильщики потянулись на улицу. Алиса, сжимая в кармане пачку сигарет, вышла вслед за остальными. Все утро она только и представляла, как все это будет, когда она вот так, запросто, выйдет вместе с другими… И теперь не могла поверить, что все — таки решилась.

— Ты куда это, Грушина? — подозрительно спросила Наташка Борисова.

— Да так, развеяться, — пожала плечами Алиса. Она дрожала, но не от холода, а от волнения.

Девочка расположилась у левой колонны школьного крыльца, а компания несколько поодаль, с правой стороны. Они что — то обсуждали и весело смеялись, искоса поглядывая на Алису — ее появление здесь стало неожиданностью.

А когда минуту спустя Алиса вынула из кармана пачку «Мальборо» и, лихо щелкнув зажигалкой, затянулась, у правой колонны воцарилась полная тишина.

— Эй, Лиска, с каких это пор ты куришь? — окрикнул ее Васька Кузнецов.

Алиса возликовала. Первый раз в жизни Васька сам обратился к ней!

Класса с пятого.

— Да ты че! А мы почему не знали?

— А я, в отличие от некоторых, не афиширую свои привычки! — гордо сказала Алиса и выдохнула в сторону Васьки одно за одним пять колечек дыма. Эти колечки дядя Юра научил ее выпускать накануне вечером.

— Класс! — Васька восхищенно цокнул. — А ты какие куришь?

— Сейчас — «Мальборо». А раньше — красный «Мор». Чего только не было! Но теперь — все. Сегодня — последний день. И это — последняя сигарета. Завязываю. Хотите? — она протянула ребятам начатую пачку.

— Давай…, — Васька растерянно взял у Алисы сигареты.

Продрогшая девочка убежала в школу, а компания с жаром принялась обсуждать новость.

— Курящая корова! — фыркнула Наташка. — В жизни не видела ничего смешнее!

Девчонки поддержали ее дружным смехом.

— Да ладно вам, — мотнул головой Вася, — Вот ведь сила воли у человека! После четырех лет курения бросает. Может, и мне завязать? — Он с тоской посмотрел на зажатую в кулаке пачку.

Алиса же у входа в школу столкнулась с учительницей физкультуры Татьяной Николаевной.

— Грушина, дневник! Надо же, она еще и курит! Лучше бы спортом занялась! — пристыдила физкультурница.

— Я и так занимаюсь! — огрызнулась Алиса, открывая рюкзак.

Так в дневнике у Алисы появилось первое в жизни замечание: «На большой перемене курила и пререкалась с учителем».

— Это неправда, я не пререкалась! — попробовала было возразить Алиса, но ее прервали:

— А сейчас что ты делаешь?

Вечером Ева написала Адаму:

Победа!:)) Он меня заметил. И даже назвал по имени! (Оказалось, он знает, как меня зовут.) Так что теперь я самая настоящая «плохая девчонка». По крайней мере, до тех пор, пока родители не посмотрят дневник. А вообще ты был прав, курение — это гадость. Особенно в брекетах. Я попробовала и решила бросить. И еще — спасибо! Без тебя я бы ни за что не решилась.

Я просто упал! — ответил Адам. — Я и не предполагал, что ты действительно хочешь испробовать все на практике! По крайней мере, не думал, что ты решишься сделать это так быстро. Молодец! Поздравляю с победой и одобряю. 8)

Решительность и смелость Евы удивили и порадовали Адама. Вот уж действительно «ученик превзошел учителя»!

Этот вечер Петя провел с Леной. Они снова сидели у компьютера, парень рассказывал о Сэмюэле Миллеке, показывал картины, ставил диски. Потом парочка опять целовалась.

А Алисе ночью снилось, как они гуляют с Васькой Кузнецовым по набережной, и сердце ее сладко замирало.

Получив достаточный опыт курения, неугомонная собеседница продолжала теребить Адама:

Мне кажется, нужно закрепить успех. Рыбку нельзя упустить с крючка! Я должна продолжать шокировать его. Как насчет того, чтобы начать ругаться матом? Не поможешь ли ты мне? — спрашивала она. — Я ведь и мысленно не могу произнести эти слова. А если в моем присутствии так говорят — мне посоветуешь?

Если ты спрашиваешь в общем, то отвечаю как всегда — будь такой, какой ты хочешь. Не хочешь ругаться — не ругайся. Будь сама собой! И не надо стесняться. Настоящие друзья должны принимать тебя такой, какая есть, даже если ты не пьешь, не куришь и не ругаешься. Не подлаживайся под других! Пусть они под тебя подлаживаются. Помнишь, как у Булгакова? Что — то вроде: гордая женщина, никогда и ничего ни у кого не проси. Предложат и сами все дадут.