От кутюр - Uma

— И все-таки он тебя победил! — улыбнулась англичанка, — победил твой морализм! Скажи, каков он в постели? Я не отстану…

Анна швырнула книгу Генона. Хотела попасть в Эллис, но не попала. И ответила нервно:

— Вы теперь с ума меня сведете…

Съемки для Blue проходили в обстановке максимализма, — белая стена, венский стул, обнаженный Кевин. На нем не было ничего, кроме шляпы, она прикрывала то голову, то то, что находилось ниже пояса. Модель нервничала и устраивала истерические вспышки.

— Мне холодно вообще-то, почему нет горячего кофе?! — Когда кофе принесли, Кевин, отхлебнув его, фыркнул на ассистентку. — От этого пойла язва откроется…

Но работал он безотказно, позировал, искал интересные жесты и умело прятал от фотокамеры самое интимное. Прощай, свобода самовыражения и свобода личная! Он часто звонил на номер Анны, но та трубку не брала, чем заставляла его рефлексировать еще больше.

— Блин, где она пропала? — тряс он телефон и прикладывал его к уху. — Вот дрянь…

— Кевин, работаем дальше! — кричали ему. — С подружкой разберешься позже… Чего ты так трясешься, она что, из королевского дома?

Он, похоже, влип в любовную историю, как в дерьмо, смачно и неожиданно. Не в первый раз, но Анна всем своим видом показывала, что она презирает его за эту обнаженку, даже если и говорила, что все нормально.

Фотограф и его ассистент рассматривали на мониторе компьютера полученные фото. Кажется, это была последняя эротическая фото-сессия Кевина в андрогинном амплуа. Неумолимое время превращало красивого мальчика в не менее красивого мужчину. Но такая естественная и прекрасная для обычного мира метаморфоза могла стоить Кевину очень дорого в мире высокой моды, вплоть до того, что, ни одно модельное агентство не согласится продлить с ним контракт, следуя заказам дизайнеров, которые не слишком жаловали взрослых мужчин на подиумах. Да еще этот скучающий и надменный взгляд уставшего от жизни развратника напрочь портил многие фото.

— … Ну а чего ты ожидал от Кевина? — рассуждал ассистент, кликая фото за фото и выводя их на монитор для тщательного просмотра. — Он никогда не был просто моделью, в нем всегда был порочный трагизм.

— Если бы не этот трагизм, как ты выразился, не было бы Кевина, — согласился фотограф, — ладно! Поправь его фотошопом…

За их спинами раздался стук каблуков. Мужчины обернулись. К ним шла Анна в желтом с черными крапинами пальто, в черных джинсах. Волосы были завиты и распущенны «а-ля Сара Джессика Паркер». В правой руке большая сумка из черной лакированной кожи, в левой руке она сжимала черные перчатки. Настоящая леди, без лишних деталей в одежде и внешности.

— Здравствуйте, джентльмены, — сказала женщина, останавливаясь в нерешительности. — Могу я видеть Кевина?

— Конечно, мисс, — приветливо кивнул фотограф, — он в гримерной. Как жаль, что вас не было на съемках!

Анна сделала неопределенный жест рукой, то ли тоже сожалея, то ли смущаясь, и прошла в гримерную.

— Кто это? — шепнул ассистент фотографу, проводив Анну удивленным взглядом.

— Не знаю, — пожал плечами тот, — я видел ее с Кевином один раз, русская, кажется, журналистка или что-то в этом роде…

Анна застала Кевина сидящим за туалетным столиком, он стирал с лица макияж. Нервозно возил по коже ватным диском. Увидев ее в зеркале, он повернулся и жестко сказал:

— Ты маленькая дрянь! Думаешь, я уличная девка, попользовалась и можно выкинуть? Я звонил тебе раз сто…Решила меня прокатить?

Анна, сняла пальто, оставила сумку и перчатки на белом диванчике, заваленном одеждой Кевина, и подошла к нему, ошалевшая от его грубости.

— Что ты говоришь…? — прошептала она обиженно. Машинально взяла ватный диск и стала нежно смакивать с его лица влажную пудру. — Я пришла, как только смогла, у меня были уроки…

— К черту твою работу! — Кевин еще злился, но доверчиво подставил ей лицо, — они смотрели на меня, как на урода!

— Перестань, — Анна улыбнулась с тихой иронией, продолжая водить ватным диском по его мрачному и бледному лицу. — Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

— Это конец…, - на полном серьезе констатировал он. — Можешь поверить, они скоро выставят меня на улицу, и сделают это с удовольствием!

Анна поцеловала его в губы, почувствовала на его губах глицериновый привкус, оставшийся от помады, которую он толком не стер…

Макс Кемп, крадучись, отошел от приоткрытой двери гримерной, вернулся на место и шепотом рассказал ассистенту:

— У них там жарко! Мне говорили, что русские женщины открыты всем ветрам, но я не думал, что настолько…

Потом Анна с ужасом прочитала в ежедневном таблоиде о том, что у нее с Кевином Фокс бурный роман. Ее-де видели с Кевином на вечеринке, она-де защитница прав эмигрантов и работает на Энтони Паркера, а в свободное время, оказывается, посещает модные тусовки в компании скандальной модели. И оказывается, у них неплохо получается совмещать общественную деятельность, моду и секс.

Эллис справедливо заметила, что эту информацию газетчикам кто-то «слил», осталось лишь вспомнить, где они так сильно «наследили». Когда Анна высказала свое предположение о том, где и как они «оступились», Эллис осталось лишь воскликнуть:

— У вас, русских, так положено, до тридцати лет быть серыми мышками, а затем заниматься сексом, где попало и при открытых дверях?

— Вы сведете меня с ума, — повторила свои опасения Анна, — Кевин говорит, что я им пользуюсь, ты говоришь, что я неразумна!

В тот же вечер Кевин неожиданно появился в уютной квартире подруг. Пришел разодетый в пух и прах от Gucci. Джеймс с Эллис обалдели, увидев его рыжий свитер из шерсти с добавлением золотой нити, коричневые лоснящиеся брюки, коричневые узконосые туфли из крокодиловой кожи и большую сумку, по виду напоминающую мешок пилигрима. Стоили все эти вещи, по подсчетам Эллис, тысяч 5–7 евро. Еще было простое черное пальто, оно-то, видимо, и спасло Кевина, если не от ограбления, то уж точно от косых взглядов.

Ходить в таком виде по району, где живут эмигранты и бедняки, было верхом цинизма, да к тому же, и небезопасно.

Кевина это мало интересовало:

— Все эти тряпки ничего мне не стоили, потерять их я не боюсь. Давно мечтал пройтись по Ист-Лондому голым!

Он рухнул на обывательско-мягкий диванчик с гордой улыбкой. Красиво раскинулся. Анна вышла посмотреть, кто пришел, и, увидев Кевина, почти обрадовалась:

— Пойдем, нам нужно поговорить…

Комната, в которой жила Анна, никогда не казалась ей тесной. Светлые обои, английские пейзажи над клетчатым диваном и рабочим столом, кровать с кованным декоративным изголовьем, комод из красного дерева, книжный шкаф и большое окно с легкими занавесками. Уютная комната. Но как только в нее зашел Кевин, она как будто стала кельей в католическом монастыре, в которую залетел сияющий Азазель.