Уйти, чтобы возродиться - Дмитрий Александрович Козак

стены, пролезли через пролом и оказались в небольшом помещении. По валяющимся по углам распотрошенным мешкам и ящикам, пустым консервным банкам и бутылкам Вик определил, что раньше это было складское помещение. Где-то капала вода, просачиваясь из разбитых коммуникаций верхних этажей.

Вернер сидел за небольшим, вытесанным из камня, столом на скамье из того же материала. На столе были разложены две старые, потертые пластиковые карты местности. Вику в голову почему-то пришла мысль, что такие карты – позапрошлый век. Да и вообще, все, что он видел у этих людей, казалось ему сильно устаревшим. Однако никаких подтверждающих этого фактов не было, поэтому юноша решил не спрашивать об этом. Да и память, хоть он и отдохнул, все равно не восстановилась, не считая каких-то обрывков из детства.

Капитан крутил в руке небольшой кусок свернутой в кольцо веревки, задумчивая его рассматривая. Он был так увлечен этим занятием, что даже не сразу обратил на пришедших внимание. Вик попытался этим воспользоваться и подойти поближе, чтобы удовлетворить свое любопытство. Но сделал это так неуклюже, что привлек к себе внимание своего «сторожа». Диего рванулся вперед и предупреждающе бросил Вику:

– А ну стой! Не дергайся!

Сонцев остановился, поморщившись от досады. Ведь рассмотреть ближе интересующий его предмет не удалось, да и не понравилась ему реакция Диего. В его голосе он почувствовал глухую неприязнь и раздражение, хотя искренне не понимал, за что ее заслужил. Остановившись, Виктор заставил себя расслабиться, мысленно обещая, что как-нибудь постарается наладить отношения с этими людьми. Тем более, что капитан Вернер не проявлял к нему никакой неприязни.

Голос Диего заставил Вернера отвлечься. Он кинул быстрый взгляд на юношей, оценивая обстановку, и улыбнулся Вику, поняв, чего тот хотел. А заинтересовавший Вика предмет быстро убрал в свой карман.

– Виктор Сонцев… м-да… Ну, иди сюда, Виктор, будем знакомиться. Диего, можешь идти. Сменишь Маркоса.

– Но, капитан?! А как же этот?

– А с «этим» ничего не станется. Ступай.

Слова были сказаны Вернером Диего гораздо мягче, словно отец обращался к сыну. Видно поэтому парень не стал перечить и без лишних слов скользнул за пролом в стене. Капитан махнул рукой на скамью напротив.

– Присаживайся, Виктор, поговорим.

Пока Вик устраивался на скамье, он продолжил.

– Я, Эдмон Вернер, капитан морского флота этого государства. Бывшего государства, бывшего флота. Я хочу узнать, кто ты на самом деле. Расскажи о себе, а там я решу, как с тобой быть. Я очень внимательно тебя слушаю, Виктор.

Юноша, наконец, устроился на жесткой скамье и начал свой рассказ.

– Понимаете, капитан, я сейчас практически ничего не помню о себе. И меня самого это очень огорчает. Я не могу вспомнить ни своего прошлого, ни того, как я здесь оказался. Не могу вспомнить и своего полета: на чем летел, куда и с кем? Почему оказался в кресле пилота, уж тем более не помню. Скорей всего, я потерял память в результате неудачного падения. Сейчас в моей голове мелькают только какие-то обрывки образов, вспоминается образ моей мамы. Еще я точно знаю, что летел с другого континента. Летел с такими жеребятами… Точно! Практика у нас была! Практические полеты. Помню, что мы летели куда-то, потом вспышка и темнота. Очнулся уже на земле, связанным по рукам и ногам. Больше, к сожалению, ничего вспомнить не могу. Зато точно знаю, что никому не причинял вреда.

Вернер долго молчал, к чему-то прислушиваясь. Затем задумчивость резко исчезла с его лица, и он спросил.

– Сонцев – это твоя фамилия, верно?

– Да, капитан.

– Хорошо, Виктор Сонцев, я тебе верю. Поверил бы и так, без этого прибора.

С этими словами капитан выложил на стол устройство в виде маленькой коробочки с парой кнопок и небольшим экраном с цветной шкалой.

– Это распознаватель симуляций, проще говоря, словесного обмана. Кстати, одна из последних разработок научного центра нашего маленького государства. Принцип действия его я не знаю, но несколько раз он меня выручил. Очень много вокруг нас корыстных людей и шпионов, а этот маленький прибор помогал мне их распознать и вывести на чистую воду. Жаль, ресурс его почти выработан. Скоро он станет бесполезной игрушкой. Ну, да ладно, скажу одно: прибор определил в твоем рассказе какую-то неопределенность, недосказанность. А потому для уверенности я сейчас тебе кое-что покажу, а ты мне скажешь, что это и почему оно лежало в кармане твоего комбинезона. Договорились?

– Если смогу вспомнить, что это, ‒ согласился Вик.

Капитан медленно достал из своего кармана тот самый скрученный кусок веревки и положил поверх карт. Вик внимательно следил за его действиями. Увидев вновь этот предмет, он уже не мог оторвать от него глаз. Время словно остановилось, а затем повернуло вспять. Это была совсем не веревка…

‒ Можно взять? ‒ Вик не спешил брать предмет без разрешения.

‒ Бери.

В словах капитана сквозила некая озабоченность. Вик взял в руки этот предмет. На одном конце этого довольно жесткого провода, а не веревки, как казалось раньше, была небольшая рукоятка с едва заметным выступом. Прикосновения к этому предмету вызвали у него узнавание. Из глубин частично потерянной памяти всплыло понимание, что это его личное карманное оружие – нейронный хлыст, приводимый в боевую готовность при помощи пси-энергии. Эта мысль, словно таран, пробила брешь в глухой стене закупоренной памяти. Вик, теряя сознание, тут же провалился в воспоминания, хлынувшие бешеным потоком, возвращая ему прошлое.

Глава 15

Очнулся Вик от согревающего тепла костра. Он лежал на чем-то мягком, а рядом стоял насупленный Диего. Капитана не было. Связан он уже не был, и на том спасибо. Кроме того, рядом с его рукой лежал нейронный хлыст.

Более того, Вик отчетливо вспомнил, почему погрузился в беспамятство. Воспоминания… Да, теперь основная их часть была с ним. Но несли они не облегчение и не радость, а горечь и сожаление. Горечь потери друзей, сожаление о том, что он оказался оторван от своего народа и семьи и не знал, что с ними. Мать, отец… Что-то такое промелькнуло на его лице, что заставило Диего подойти ближе. Он немного помялся, кашлянул, привлекая внимание Виктора, и негромко спросил.

‒ Ты все вспомнил? Ты ничего такого не подумай. Я отдежурил возле тебя все те два часа, пока ты был в беспамятстве… И невольно подслушал, как ты бредил о каком-то стратолете и гибели друзей и учителя. Это очень больно, когда теряешь близких тебе людей. Я знаю это с Маркосом не понаслышке.

Вик ничего не ответил,