Кёсем Султан. Новая загадка Великолепного века - Софья Бенуа

Видимо, слишком ярко и отчаянно блестели прекрасные глазки Махпейкер сквозь прорезь никаба (в сравнении с тусклыми и безучастными глазами кухонных старух), что стражники задержали беглянку и отвели ее к начальнику безопасности гарема. А разгневанный дар-ус-саадет агасы приказал запереть девушку в одиночных покоях: такого громкого скандала (любимая невольница падишаха чуть-чуть не сбежала средь бела дня из дворца в тысячу стражей!) сохранить в тайне не удалось, и начальник сам едва не лишился головы…

За считанные часы новость стала достоянием всего многочисленного гарема: о побеге шептались юные джарийе в укромных углах общих покоев и учебных комнат, калфы разводили руками, евнухи неодобрительно цокали, а царственные мать и бабушка (валиде Хандан и Софийе) досадливо и беспокойно обсуждали дерзкую выходку неугодной девчонки и предчувствовали большой скандал.

Вечером в покои Хандан (где две стареющих подруги старались отвлечься от тревожных мыслей, слушая придворных музыкантов) влетел разгневанный султан (у вспыльчивого Ахмета от ярости перед глазами все плыло!), по дороге он отрывисто отчитывал сопровождающего его верховного евнуха:

– Ее обучение закончено давным-давно! Значит, все это время вы строили козни у меня за спиной! Приказываю немедленно перевести Махпейкер в отдельные, в ЛУЧШИЕ покои! Пусть прислуживают ей ВСЕ калфы! Сегодня вечером я хочу видеть ее у себя!

Мать и бабушка стояли безмолвно у пылающего камина в нарядных покоях валиде. Опустив глаза, они напряженно ждали, когда на их головы обрушится гнев подросшего, вышедшего из-под контроля сына и внука. Ахмед, глядя на интриганок, с потемневшим лицом по-прежнему обращался к верховному евнуху:

– Ясно, ага, что у великой валиде во дворце Топкапы душа истомилась, вот она со скуки и занимается непонятно чем! Очевидно, что она соскучилась по Старому дворцу, и я позволю ей сегодня же переехать! Пусть нынешним же вечером собирается и уезжает!

Великая валиде Софие, столько лет единолично правившая Османской империей, сникла и сразу стала выглядеть на свой реальный возраст: увядшая, усталая женщина стояла перед молодым султаном и мысленно уже видела себя в вечной ссылке и бесконечной однообразной скуке засиженного мухами Старого дворца. Валиде Хандан беспокойно, с мольбой вглядывалась в лицо сына, который продолжал отрывисто приказывать верховному евнуху:

– А матери передай, чтобы она перестала везде совать свой нос! А если не перестанет, то в Старом дворце полным-полно свободных комнат!

Султан еще раз гневно обвел глазами комнату и стремительно вышел. На лице Хандан блуждала странная улыбка, а Софие застыла как громом пораженная: она отчетливо поняла, что ее эпоха во дворце Топкапы закончилась.

Так юная Махпейкер-Кёсем стала фавориткой Ахмеда, заменив ему в этом качестве глупую, флегматичную красавицу Махфируз (которую отправили в Старый дворец вместе с Софие). Сын Махфируз, маленький, пухлощекий мальчик – шехзаде Осман – остался в Топкапы на попечение армии мамок и нянек.

Махпейкер взяла на себя заботу о мальчике: она часто навещала малыша, отправляла ему игрушки и сладости, брала его с собой, когда каталась в экипаже по звонким мощеным улочкам центра Константинополя…

В сообщениях венецианских послов указывается, что во время этих прогулок Осман развлекался тем, что бросал пригоршнями мелкие монетки в толпы зевак, которые сбегались посмотреть на юного принца. В такие минуты его мачеха Махпейкер предпочитала не показываться на глаза простолюдинам, оставаясь за занавеской. Послы также отмечали исключительную привязанность Ахмеда к Махпейкер, которая стала в политике влиятельным закулисным фактором. Дипломат Кристофоро Вольер свидетельствовал:

«Она может творить с султаном все, что пожелает, и полностью завладела его сердцем, и ей ни в чем нет отказа».

Венецианский посол Симон Контарини подробно описывал юную избранницу молодого Османского правителя:

«…Фаворитка султана Махпейкер Кёсем Султан – женщина исключительной красоты… Она высока, отличается стройным станом и белым лицом. Черты лица её столь совершенны, что при дворе за красоту её называют “ангелом“, или “пэри”. Волосы у неё темные и волнистые, приятный нежный голос и очень красивые руки… Говорят, она отличается благоразумием и рассудительностью, порой немногословна, что многие склонны относить к её уму и коварству и что, очевидно, имеет под собой основание, коли ей удалось избавиться от своей соперницы… Доводилось слышать, что при дворе о ней говорят как о красивой, но смертельно опасной женщине, что придаёт ей сходство с ядовитым цветком…

Юную Кёсем Махпейкер в сериале «Великолепный век: Кёсем Султан» сыграла актриса Анастасия Цилимпоу. «Черты лица её столь совершенны, что при дворе за красоту её называют “ангелом“ или “пэри”…»

…Женщине красивой и проницательной и, кроме того… обладающей многими талантами… Она прекрасно поет, вследствие чего продолжает пользоваться любовью султана… Не то чтобы её уважают все, но в некоторых делах к ней прислушиваются, и она фаворитка правителя, который хочет, чтобы она постоянно была рядом с ним… Она проявляет немалую мудрость и сдержанность относительно слишком частых высказываний о серьезных материях или государственных делах».

Сам же молодой владыка (по описанию историка Ноулза) выглядел следующим образом:

«Султану Ахмату, о котором мы теперь говорим и который теперь царствует, было, как уже сказано, около пятнадцати лет, когда он взошел на трон, а теперь ему около двадцати двух лет, круглолицый и полнолицый и вообще красивой наружности, однако на лице видны следы оспы. У него маленькая борода коричнево-каштанового цвета, растущая маленькими пучками в четырех разных местах, по одному на каждой щеке и на каждой стороне подбородка… Он ладно скроен, отличается здоровым цветом лица и склонен к полноте, как и его отец Магомет; сильный и выносливый и к тому же живой… Он очень предан чувственности и наслаждениям, и потому есть надежда, что он в конце концов погубит себя, как это случилось до него с его отцом Магометом… От этих его наложниц у него четверо детей, два сына и две дочери, его старшему сыну около пяти лет. Он упивается донельзя наслаждениями, которые предоставляет охота в поле, в особенности соколиная».

С самого начала своего удивительного замужества Махпейкер-Кёсем буквально каждый год рожала по здоровому, розовощекому младенцу своему царственному повелителю. И если ее первая беременность (наступившая слишком рано, девушке едва исполнилось 16 лет) выдалась нелегкой, то все последующие крепкая девушка (простолюдинка по происхождению, как мы помним) переживала удивительно легко. Махпейкер не увядала, ее фигура не расплылась: талия оставалась по-девичьи узкой, а грудь – высокой и упругой.