Русская рулетка - Элли Лартер

рискуем, но ты того стоишь. Мы не навещали тебя в тюрьме, чтобы не создавать лишних проблем тебе и не связываться с Лиамом, потому что он точно узнал бы об этом. Он, знаешь ли, совсем с катушек слетел…

— Мы не голосовали за Лиама ни в выборах вице-президента, ни в выборах президента. И даже многие их тех, кто голосовали, не хотели, просто боялись, — продолжил его слова Рэгги. — Этот слабый союз с «Гиенами», «Банда», болезнь твоего отца, твое заключение… Мы изо всех сил старались не развалить клуб в такое время.

— И ты ошибаешься, если думаешь, что мы не злились и со всем были согласны, — поджал губы Череп. — Но никто из нас не чувствовал себя достойным занять твое место и поднять бунт.

— Поэтому вы просто молчали? — сухо спросил Карри.

— Мы много раз пытались поговорить с Лиамом, — покачал головой Лис. — И с твоим отцом. Но все это заканчивалось ничем. Двоих даже выгнали из клуба.

— Кого? — спросил Карри.

— Питерса и Кверти.

— Лиам и им спины выжег?

— Ага.

Карри нахмурился, сжимая пальцами переносицу:

— Вы могли просто уйти.

— Думаешь, он не нашел бы нас?

— Не знаю, — признался Карри.

— Знаешь, — покачал головой Рэгги.

— Но мы не сидели сложа руки, — сказал Паук.

— И что же вы делали?

— Мы собирали компромат на «Гиен».

— Ого, — не удержался от восклицания Карри.

— Там много материала, — сказал Ларри. — И мы покажем его тебе, если ты пустишь нас дальше своей прихожей…

— Я не знаю… не знаю, — Карри рассеянно покачал головой. — Клуб для меня — это прошлое. Мы с Кристен собираемся уехать…

— Я приготовлю для всех кофе, — неожиданно подала голос Кристен, и все обернулись к ней.

— Кристен, ты не должна, — начал было Карри, но Кристен возразила твердым голосом:

— Мне не трудно. Ребята, раздевайтесь и проходите в кухню…

— Истинная старуха, — сказал кто-то из парней, и все остальные согласно закивали, принимаясь сбрасывать косухи и ботинки. Кристен смутили эти слова, но она не подала вида. Вместо этого, торопливо пригладив свои волосы, она поспешила на кухню, чтобы исполнить обещанное. Карри последовал за ней.

— Зачем ты делаешь это? — спросил он у нее, когда на несколько коротких мгновений они остались вдвоем. — Мы ведь решили порвать со всем этим. С клубом, с криминальными разборками…

— Ты не сможешь, — покачала головой Кристен.

— Что значит, я не смогу?! — возмутился Карри.

— Это будет преследовать тебя, даже если ты отправишься на другой конец света… Мне понадобились годы, чтобы понять это. Мы не можем вечно бегать от твоего прошлого и от твоего будущего.

— Мое будущее — это ты и Джонни!

— А еще эти ребята, — Кристен кивнула в сторону прихожей. — Может, они не были слишком решительными, может, ошибались и трусили, но разве ты идеален? Разве ты всегда поступал правильно? Они пришли поговорить с тобой, и ты обязан как минимум выслушать их. Они любят тебя.

Карри тяжело вздохнул:

— Ты ведь понимаешь, что если мы снова ввяжемся в это, то подвергнем опасности себя и Джонни?

— Понимаю, — Кристен кивнула. — Но если не ввяжемся, то все эти люди погибнут, или сломаются, или просто всю оставшуюся жизнь проживут под гнетом твоего брата. Это тоже неправильно.

Карри помолчал. Потом сказал:

— Хорошо, давай для начала просто выслушаем их.

8 глава

Осознание пришло слишком поздно… или время еще было? Ей понадобилось пять лет, чтобы понять: можно вытравить Карри из клуба, но нельзя вытравить клуб из Карри. Карри и сам прекрасно знал это — но всеми силами сопротивлялся, и это было похвально, черт возьми, ей было безумно приятно, что ради нее и Джонни он готов раз и навсегда порвать с прежней жизнью, но был ли в этом смысл?

Окей, они действительно могут уехать на другой конец света, могут порвать связь со всеми, кроме нескольких человек. Они осядут в каком-нибудь европейском, или китайском, или черт знает каком еще городке, у них будут домик и сад, Джонни будет ходить в школу, Кристен заниматься хозяйством, Карри работать, два-три раза в год к ним будут приезжать ее родители, Лэсси и Лысый. Мир, любовь, идиллия… Разве не об этом она мечтала? Но вот загвоздка: они с Карри практически не успели пожить в обычных, бытовых условиях, и она не знала, как это будет, и он тоже не знал. Все пять лет их знакомства вокруг постоянно происходила какая-то хрень: клубные разборки, криминальные сходки, погони, перестрелки, убийства, тюрьмы, суды, побеги, тайны. Они ни дня не пожили спокойно. Они вечно что-то разгадывали, куда-то бежали, от кого-то спасались….

И во всем этом был настоящий Карри: в черной косухе, с горящими глазами, верхом на байке. Азартный, сумасшедший, харизматичный, пьяный от скоростных поворотов на трассе. Принц байкерского клуба. Таким она его полюбила — несмотря на то, что он был не в ее вкусе. Да, за пять лет он повзрослел и изменился, но достаточно ли для того, чтобы жить с ней обычной жизнью? Сколько времени пройдет, прежде чем ему наскучит каждый день ходить на работу и делать одно и то же, забирать из школы Джонни, ужинать, смотреть перед сном кино? Сколько времени пройдет, прежде чем он соскучится по реву мотора, и своим друзьям, и своему прошлому?

Она не сомневалась ни мгновения: он любит ее и их сына, но какое она имела право вот так запросто отрывать его от всего, чтобы было ему когда-то дорого? Карри утверждал, что теперь она и Джонни — вся его жизнь, что он ненавидит клуб, но черт возьми… он ненавидел не клуб — он ненавидел лишь людей, которые были там сейчас. Он ненавидел Брэдли, и то, можно ли было говорить о чистой ненависти, ведь это был его отец? Можно ли было говорить о чистой ненависти к Лиаму, ведь это был его брат? Лэсси честно признавалась: несмотря ни на что, она любит Лиама… а что же Карри? Была ли в его