Доктор Проктор и конец света (как бы) - Ю Несбе

— Ой, — сказал Булле. — Это похититель носков. Ты думаешь, что…

— Я думаю, что-то происходит, Булле. И я думаю, доктору Проктору что-то известно, но он не хочет нам рассказывать.

— Перестань меня пугать, Лисе.

— Я это чувствую, Булле! Неправильно написанное слово на штандарте оркестра, следы от мокрых носков… Что нам делать?

— Сказать кому-нибудь из взрослых.

— Но взрослые сами говорят «спобедитель». Разве мы можем положиться на них?

Булле почесал надбородок. Ой, извините, подбородок.

— Но доктор Проктор, — сказал Булле, — по-прежнему говорит «победитель».

— И уводит разговор в сторону, стоит попытаться его расспросить, — вздохнула Лисе. — Булле, нам придется разбираться самим. Все это так или иначе имеет отношение к тому существу.

— Гм, — протянул Булле. — В таком случае пора начать расследование. И местом, где его нужно начать, является, конечно, «Жэкаэнтэвээлбээнбэ».

Лисе кивнула. Ясное дело, это «Животные, которых, на твой взгляд, лучше бы не было». Она никогда не видела этой книги, но Булле уверял, что в ней больше шестисот страниц и почти все написал его дедушка.

После уроков Булле и Лисе прибежали на Пушечную улицу.

— Книга лежит у меня дома, — сказал Булле и обернулся, потому что Лисе остановилась на пороге.

Лисе думала о том, что она никогда еще не была дома у Булле, хотя они жили через улицу.

— Идем, — прошептал Булле.

Она неуверенно вошла в коридор. Наверное, Булле говорит шепотом, потому что ему не разрешают приводить друзей, подумала Лисе. Она никогда не спрашивала его об этом, но про себя никогда не сомневалась. Вообще-то, ей и не хотелось к Булле в гости. Его мама и сестра были малость того. Лисе осмотрелась и принюхалась. У всех домов есть свой запах. У всех, кроме ее собственного. Но ведь, наверное, со всеми людьми так, подумала она. Запах собственного дома не чувствуешь. А в доме Булле пахло… Да, чем же пахло? Сигаретами и духами, может быть? Во всяком случае, пахло иначе, чем от самого Булле. Да у него и не было почти никакого запаха, у этого Булле.

Она сняла сапожки и прокралась вслед за Булле. Мимоходом заглянула в гостиную с телевизором, диваном и большим портретом сестры и мамы над диваном. Потом осторожно пошла вслед за Булле вверх по лестнице. И вбежала в его комнату. На голубых стенах висели портреты всех известных ей поп-звезд плюс парочка ей неизвестных. С потолка свешивалась модель планера. Булле уселся на кровать и стал листать книгу с пожелтевшим истрепанным кожаным переплетом, размером ненамного меньше его самого.

Лисе пристроилась рядом с ним.

— Давай посмотрим «носкокрад», — сказал Булле.

Он принялся перелистывать страницы, Лисе видела изображения и описания животных, которых, на ее взгляд, определенно лучше бы не было. Честно говоря, она сомневалась, что они вообще когда-то были. Если эту книгу на самом деле написал дедушка Булле, возможно, он, как и его внук, не всегда строго придерживался истины, если только истина не казалась ему смешной.

Они листали книгу с самого начала. Первым шел «АИСТОЕД»: животное, похожее на кирпичный дом, со ртом как печная труба — приманкой для аистов.

— Нигде ничего нет про похитителей носков, — сказал Булле. — Посмотрим «дефект речи».

Но такого тоже не было.

— Гм, — сказал Булле. — Как жаль. — И тут его лицо просветлело. — С другой стороны, если это существо — не животное, которого, на твой взгляд, лучше бы не было, оно не может быть особенно опасным. — Он хотел захлопнуть книгу.

— Подожди, — остановила его Лисе. — Доктор Проктор сказал кое-что еще. Он сказал не полностью, он только начал: «Лунный ха…» — Она так напрягла извилины, что даже волосы закрутились кудряшками. — Он сказал: «Лунный ха…».

Булле полистал.

— Так, крысы чайкоподобные, — сказал он, — муравей-монстр, никакого «лунного ха…».

— Да ты посмотри получше, вот же, — сказала Лисе и показала на статью между «КРЫСАМИ ЧАЙКОПОДОБНЫМИ» и «МУРАВЬЕМ-МОНСТРОМ».

Булле прочитал по буквам:

— «Л-У-Н-Н-Ы-Й Х-А-М-Е-Л-Е-О-Н».

Лисе стала читать вслух и почувствовала, как волосы ее встают дыбом:

— «Хамелеонус Лунариус. Ареал обитания: Луна (хочется верить, только она). Пища: все, на чем есть мясо, особенно люди. Желательно в вафлях. Пьет кровь и свежезаваренный чай. Внешний вид: к сожалению, описания, рисунки или другие изображения этого ужасного существа отсутствуют. Потому что тот, кто видел лунного хамелеона, очевидно, больше уже ничего не увидит. Но существует возможность узнать о приближении лунного хамелеона по мягкому шаркающему звуку, какой издают носки при ходьбе по деревянному полу».

— Тсс! — зашипел Булле.

Они прислушались. И услышали, как что-то шелестит за дверью. Мягкий шаркающий звук…

— Под кровать! — прошептал Булле.

Лисе как можно быстрее скользнула под кровать и услышала, как открылась дверь.

Визгливый голос произнес:

— Есть хочу!

Лисе замерла.

Голос Булле ответил:

— Вот сделаю уроки и буду готовить ужин.

Кто-то фыркнул:

— Какие уроки? Разве ты не знаешь, что если делать все уроки, то тебе будут задавать все больше и больше уроков!

— Я скоро приду к тебе, мама. А пока иди и опять ложись в постель.

— И пожалуйста, сегодня не делай дырок в картошке. А то я не устрою тебе дня рождения.

— Мама, мне никогда не устраивали дня рождения.

— Whatever![5]

Дверь снова захлопнулась.

Лисе подождала немного и, когда стало ясно, что мама-монстр не вернется, осторожно выползла из-под кровати. Булле все еще сидел на кровати, уткнувшись курносым носом в книгу.

— И что? — спросила она.

— Перспективы мрачные, — сказал Булле, продолжая изучать книгу.

Вид у него был серьезный, серьезнее, чем доводилось видеть Лисе. И печальнее, чем у кладбища. Или даже у двух кладбищ.

— Я слышала, — сказала Лисе. — У тебя не будет дня рождения.

— Речь не о днях рождения, — поправил ее Булле и ткнул пальцем в книгу. — Речь о том, что дня рождения, возможно, не будет больше ни у кого из нас. Да и Рождества тоже.

— Как это… не будет Рождества? — переспросила Лисе, не удивившись дрожи в собственном голосе.