Каролин и Каро - Мэри Шелдон

— Но сейчас мне уже семь. И я могу поехать к ней уже этим летом, да?

Бартон вздохнул:

— Если хочешь.

— Да. Очень хочу, — ответила ему дочь.

* * *

Самолет приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса. Стюардесса, проводившая Карелии из самолета, спросила, не помочь ли ей отыскать мать. Нет, спасибо, — ответила ей девочка.

Она мгновенно узнала свою мать — высокую блондинку в алых обтягивающих брюках, в кофточке в красно-белую полоску, в громадной шляпе, подвязанной шарфом, и солнечных очках. В душу Каролин запало, что говорил отец: Зоэ — одна-единственная в своем роде, непохожая на всех остальных.

— Каролин? Каролин!

Девочку обняли, подняли на воздух руки ее матери. Всюду чувствовался терпкий аромат материнской косметики, мелькал ее алый маникюр, громкий смех лился ото всюду, а слова сыпались, как искры из взрывающегося фейерверка.

— Каролин! Моя малышка! Какая ты замечательная! Ты просто чудо! Абсолютное совершенство!

Каролин немного смутилась оттого, что ее обнимают и целуют на виду у всего аэропорта.

— Как вы хотите, чтобы я называла вас? — Она попыталась высвободиться из объятий и произнесла фразу, которую готовила заранее.

Мать удивилась:

— Зоэ, как же еще! Я считаю, что всякие другие обращения — фальшь. Не забивай этим вздором свою прелестную головку. Я — Зоэ, ты — Каролин. Что может быть проще?

Она сняла темные очки, широко улыбнулась, и дочь наконец-то увидела, какие у матери глаза — темно-карие и чуть раскосые.

Взгромоздив багаж Каролин на тележку, они покатили ее на стоянку аэропорта, где был припаркован автомобиль Зоэ — белоснежный, внушительных размеров.

— “Мерседес-600”! Мой малыш! — с гордостью сказала она, а потом, снова потянувшись обнять дочь, поправилась с радостным смехом: — Нет, это ты моя малышка!

Каролин посмотрела на медальон, прикрепленный цепочкой к зеркалу заднего обзора.

— Кто это?

— Святой Иуда. Мой патрон. Помогает людям найти то, что они потеряли.

— А ты часто теряешь вещи? — озадачилась Каролин.

Зоэ неопределенно пожала плечами.

По дороге из аэропорта Зоэ проехалась по всему городу, показывая его Каролин. Это Брентвуд, приятный райончик, только немного республиканский, — говорила она. — А это Вествуд, здесь умненькие детки учатся в колледжах, а такие, как я, ведут свой незатейливый шоу-бизнес… А вот это — Беверли-Хиллз, куда я однажды перееду…

Каролин сразу полюбила Лос-Анджелес. Его шелестящие пальмы, фантастическую зелень лужаек, розовые домики, теплый ветер. Этот город выглядел совсем нереальным.

Ей понравилось и место, где живет мать. Дом на Милдвей-авеню был совсем не похож на нью-йоркский, где они жили с отцом. Не успели они выйти из машины, как их окружили соседи. Каролин не знала, куда деться от их дружелюбия и цветов. Куда деться от яркого солнца. От бассейна прямо посреди двора.

В квартире Зоэ на креслах и кушетках из светлого дерева были разбросаны подушки с вышитыми на них тропическими растениями и яркие мексиканские коврики, попугай из папье-маше восседал на раскрашенном насесте, в воздухе пахло чем-то пряным и очень приятным. Странно было даже подумать, что ее мать жила все эти годы в таком светлом красочном мире, среди этих мягких диванов и разноцветных занавесок, а Каролин ничего об этом не знала.

— Твоя комната там. — Зоэ указала девочке наверх. — Вообще-то я использую ее как рабочий кабинет. У меня есть офис в Голливуде, но приходится много работать дома. Надеюсь, ты не обидишься.

Совсем наоборот, Каролин понравилось быть частью этого офиса. Она почувствовала свою значимость. Совсем не так, как в Нью-Йорке, в своей детской комнатке.

— А чем ты занимаешься? — спросила она у матери.

Зоэ слегка растерялась.

— Разве Бартон тебе не рассказывал? Странно! Ну, не важно. Я детский театральный агент.

— О! — произнесла Каролин на всякий случай, впрочем, ничего не поняв.

— Ты же часто видишь детей в рекламе или телешоу? Вот некоторых из них нашла я и теперь представляю их интересы. — Зоэ вдруг пристально посмотрела на дочь. — Ты прелестна, а это важно. Не хочешь попасть на телевидение?

Каролин показалось, что Зоэ шутит.

— Можно, я сейчас посмотрю свою комнату — спросила она мать.

Оказалось, комната совсем не выглядит, как настоящий кабинет. Она была такая же, как и вся квартира: с желтым диванчиком, горшками с зеленью, расставленными на окнах, индейским рукоделием на стенах.

По всей кровати лежали подарки. Сарафанчики, темные очки и соломенная сумочка, похожая на дыню, всякие мелочи для бассейна, скейтборд, книжка “Близняшки Бобси”, но лучшим — просто великолепным — подарком была кукла в платьице ангела. Каролин остолбенела:

— Я хотела такую больше всего на свете! Как ты узнала?

— Зоэ волшебница, — улыбнулась мать.

Каролин подумала, что мать каким-то секретным способом, ведомым лишь ей самой, знала все, что происходит в маленькой головке девочки, начиная с самого ее рождения.

Вечером Зоэ задержалась в комнате Каролин:

— Не могу поверить, как я могла прожить без тебя столько лет.

Каролин помолчала.

— Почему ты не звонила и не спрашивала обо мне ни разу?

Зоэ вздохнула, присела на край дивана и погладила ручонку дочери.

— Милая! Я думала, что так будет лучше. Ты была за три тысячи миль от меня и жила своей, совсем другой жизнью. Я не хотела тебя…

Карелии вспомнила, как однажды обмолвился отец:

— Волновать?

— Да, — сказала Зоэ. — Именно так. Но теперь, когда я тебя узнала, дорогая моя, тебе надо постараться не очень привязываться ко мне. Нам будет плохо друг без друга.

Буквально в считанные дни Каролин освоилась в Калифорнии. Ее сразу окружили друзья, с которыми каждое утро можно играть у бассейна. Калифорнийское солнце, радостно сияющее над головой, огромные апельсины, которыми постоянно кто-то угощает, — все было замечательным. Она рассказывала своим новым друзьям о Нью-Йорке, о театрах на Бродвее и о Центральном парке. Робкая в родном Манхэттене, в Калифорнии она вдруг освободилась от этих оков. Ведь эта жизнь была совсем другой, какой-то нереальной, все здесь было невзаправду, поэтому и волноваться не стоило.

С утра, вдоволь наплававшись в бассейне, она сидела в гостиной, почитывая “Близняшек Бобси” или переключая телеканалы. Иногда Зоэ нужно было отправляться в свой голливудский офис, тогда Кларисса, пожилая соседка, присматривала за Каролин. Но чаще Зоэ оставалась дома. Целые утра она проводила за закрытыми дверьми, разговаривая по телефону. Время от времени Каролин слышала ее крики. Она надеялась, Зоэ кричит не на своих ребятишек, которые светятся в телешоу, но полагала, что в этом нет ничего страшного, раз Зоэ после этих разговоров улыбалась.