Директива Джэнсона - Роберт Ладлэм

— Джордж Оруэлл сказал, что к святым надо подходить с позиции презумпции виновности: они должны сами доказывать свою невиновность. Новак раз за разом доказывал, кто он есть на самом деле. Человек на все обстоятельства, человек для всех людей. Сейчас уже трудно представить наш мир без него.

Она подняла взгляд, и Джэнсон увидел, что ее глаза красны от слез.

— Объясните мне, — сказал он, — почему я здесь? Где Петер Новак?

Марта Ланг набрала полную грудь воздуха — словно то, что она собиралась сказать, должно было причинить ей физическую боль.

— Его захватили в плен кагамские повстанцы. Мы хотим, чтобы вы его освободили. Кажется, на вашем жаргоне это называется «скрытным просачиванием». В противном случае Петер Новак умрет там, где он сейчас находится. На Ануре.

На Ануре.В плену у Фронта освобождения Кагамы. Еще одна причина — несомненно, главная, — почему для решения этой задачи пригласили именно Джэнсона. Анура. Место, которое он вспоминает почти каждый день в течение последних пяти лет. Место, ставшее для него адом.

— Похоже, я начинаю понимать, — промолвил Джэнсон, чувствуя, что у него пересохло во рту.

— Несколько дней назад Петер Новак прибыл на остров, чтобы попытаться заключить перемирие между повстанцами и правительством. Первые результаты были обнадеживающими. Представители ФОКа заявили, что считают Петера Новака честным посредником, и согласились на переговоры в провинции Кенна. Делегация повстанцев приняла многое из того, что до этого категорически отвергалось. Установление прочного мира на Ануре, конец царства насилия — думаю, вы сознаете, насколько это важно.

Джэнсон промолчал, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.

* * *

Их дом, предоставленный американским посольством, находился в Коричных садах, тихом районе столичного города Кали-го; здесь еще повсюду сохранились группы деревьев, оставшихся от лесов, которыми некогда был покрыт весь остров. Утренний ветерок шуршал листьями и доносил пение птиц. Однако Джэнсона разбудило негромкое покашливание, раздавшееся в ванной, а затем звуки льющейся из крана воды. Хелен вышла из ванной, яростно чистя зубы. «Быть может, тебе сегодня лучше не ходить на работу?» — сонным голосом предложил он. Хелен покачала головой. "Дорогой, это не зря называется «утренним недомоганием», — с улыбкой ответила она.— Оно бесследно исчезает, подобно утренней росе". Хелен начала одеваться, собираясь на работу в посольство. Когда она улыбалась, улыбалось все ее лицо: рот, щеки, глаза — в особенности глаза... В памяти Джэнсона пронеслись образы: Хелен выбирает одежду, чтобы отправиться на работу, где ей предстояло корректировать отчеты государственного департамента. Голубая льняная юбка. Белая шелковая блузка. Хелен открывает настежь окна, приглашая в спальню утренний воздух тропиков, наполненный ароматом корицы, манго и красного жасмина. Ее лучезарное лицо, вздернутый носик, прозрачные голубые глаза. Когда ночи в Калиго стояли жаркие и душные, Хелен остужала его горячее тело. Какой мозолистой и жесткой казалась его огрубевшая шкура в сравнении с нежным атласом ее кожи!.. «Дорогая, устрой себе сегодня выходной», — сказал он ей, а она ответила: «Милый, лучше этого не делать. Или меня хватятся, или моего отсутствия никто не заметит; и в том и в другом нет ничего хорошего». Поцеловав его в лоб, Хелен ушла. Если бы тогда она осталась с ним.

Если бы...

Общественная деятельность, личная жизнь — самое кровавое пересечение.

Анура, остров в Индийском океане площадью со штат Западная Вирджиния и с населением двенадцать миллионов человек, благословенный уголок земли с природой редкой красоты и богатым культурным наследием. Джэнсон был направлен туда на полтора года с задачей руководить подразделением, занимающимся сбором разведывательных данных. Ему предстояло составить независимую оценку постоянно меняющейся политической ситуации на острове и помочь проследить, какие внешние силы способствуют разжиганию напряженности. Ибо в течение последних полутора десятилетий рай на Ануре был взорван одной из самых жестоких террористических организаций в мире — Фронтом освобождения Кагамы. Тысячи молодых людей, одурманенных человеком, которого все зовут Халифом, носили на шее кожаный мешочек с ампулой цианистого калия; это символизировало их решимость без колебаний принести в жертву свою жизнь. Халиф испытывал особую страсть к террористам-самоубийцам. Несколько лет назад во время предвыборной борьбы за кресло премьер-министра молодая девушка-камикадзе в сари, раздувшемся от огромного количества взрывчатки, нашпигованной шариками от подшипников, оставила свой след в истории острова. Лидирующий кандидат был убит, а вместе с ним больше сотни находившихся поблизости случайных людей. А затем несколько грузовиков, начиненных взрывчаткой, были взорваны в центре Калиго. Один уничтожил Центр международной торговли Ануры. Другой, замаскированный под машину экспресс-доставки почты, принес смерть двенадцати сотрудникам посольства Соединенных Штатов на Ануре.

Среди этих двенадцати была и Хелен. Еще одна жертва бессмысленной жестокости. Точнее, две жертвы: разве можно не считать ребенка, который должен был родиться у них?

Оглушенный горем, Джэнсон потребовал доступа к данным перехватов, осуществленных АНБ[6], в том числе переговорам друг с другом предводителей повстанцев. Расшифровки стенограмм, поспешно переведенные на английский, не позволяли получить представление об интонациях говоривших; Оживленные диалоги были низведены до черных букв на белой бумаге. И все же злорадное ликование не вызывало сомнения. Взрыв американского посольства Халиф считал одним из своих самых величайших достижений.

Хелен, свет моей жизни...

* * *

Марта Ланг положила руку на запястье Джэнсона.

— Прошу прощения, мистер Джэнсон. Понимаю, что воскресила у вас в сердце страдания.

— Не сомневаюсь в этом, — ровным голосом произнес Джэнсон. — Отчасти именно поэтому вы выбрали меня.

Марта не отвела взгляд.

— Петеру Новаку грозит смерть. Переговоры в провинции Кенна оказались лишь ловушкой.

— Это с самого начала было чистейшим безумием, — отрезал Джэнсон.

— Да? Разумеется, весь остальной мир отпустил руки, за исключением тех, кто втайне подпитывает насилие. Но Петера ничто так не бесит, как пораженчество.

Джэнсон негодующе вспыхнул.

— ФОК призывает к уничтожению республики Анура. ФОК заявляет о своей вере в благородство революционного насилия. Как можно вести переговоры с такими одержимыми фанатиками?

— Подробности, как всегда, банальны. План Петера был рассчитан на то, чтобы в конечном счете привести Ануру к федеральному устройству, что дало бы больше автономии провинциям. Уменьшить страдания Кагамы, предоставив провинции широкое самоуправление, обеспечив действительную защиту гражданских прав анурийцев. Все это было в интересах обеих сторон. Предложения Петера имели здравый смысл. А здравому смыслу порой удается одержать верх. Петер уже не раз снова и снова доказывал это.