Жестокий роман. Книга 2 - Пенни Винченци

— Да, — сказал он уже менее любезно. — Да, пожалуйста.

— Благодарю вас. Это будет для тети самым лучшим подарком. А нельзя ли мне лично поблагодарить вас?

Пирс снова замолчал. «Давай же, негодяй, скажи да! Тебе же это ничего не стоит. Ты просто еще раз посмотришь на меня и вспомнишь, кто я такая. Ты поймешь, что я Флер, дочь Брендона. Ты же именно этого боишься, верно? Ну что ты молчишь? Испугался? Давай, Пирс, думай быстрее. Скажи да. Скажи!»

— Хорошо, — ответил наконец Пирс, словно подчинившись ее приказу. — Я буду в вестибюле ровно в пять. Договорились? Но должен предупредить вас, что у меня очень мало времени.

— О, еще раз спасибо.

Когда Пирс спустился. Флер уже ждала его в вестибюле гостиницы. Он казался несколько скованным, подержался спокойно. Направившись к Флер уверенной походкой, он широко улыбнулся. В руке Пирс держал небольшой конверт. Флер поднялась и протянула ему руку.

— Вы очень любезны, мистер Виндзор.

— Рад снова видеть вас, мисс Фитцпатрик. К сожалению, у меня нет новых фотографий, а эта немного устарела, но надеюсь, вы меня простите. — Пирс старался казаться веселым и беззаботным. — Поскольку я не знаю имени вашей тети, то подпишу фотографию в вашем присутствии.

Он сел в кресло, а Флер — в другое, вытянув вперед ноги, открытые почти до бедер. Она специально надела сегодня самую короткую юбку и с удовлетворением заметила, что Пирс бросил на ее ноги долгий взгляд. Флер улыбнулась ему. Словно повинуясь какому-то импульсу, Пирс ответил ей улыбкой.

— Так что же написать? «С пожеланием скорейшего выздоровления. Пирс Виндзор». Как по-вашему?

— Отлично. Вы, должно быть, раздали столько автографов за свою жизнь, что делаете это с закрытыми глазами.

— Ну, не совсем так, — сказал он и лукаво улыбнулся. — Теперь это случается не так часто. Но мне очень приятно, что люди интересуются моей творческой деятельностью, а я, в свою очередь, рад доставить им удовольствие.

«Что мне делать с этим конвертом, — подумала Флер, — выбросить его сейчас или пока подержать в руке?»

— Редкая отзывчивость для столь знаменитого актера, — заметила Флер.

Пирс заметно расслабился, полагая, что Флер ничего не знает о его прошлом.

— А вы относитесь к категории весьма эмансипированных девушек!

— Вы преувеличиваете, мистер Виндзор. Свободные женщины ничем не отличаются от других, кроме того, что открыто высказывают свои взгляды и делают то, что считают правильным. Вы, должно быть, встречали немало эмансипированных женщин в актерской среде? А ваша жена? Она ведь совсем молоденькая, не так ли? Я почти уверена, что она вовсе не отличается старомодными взглядами. — «Господи, — подумала Флер, — это просто фантастика!» Она сидит рядом с Пирсом и говорит о его жене, которая приходится ей сестрой. Ей почему-то стало страшно от этой мысли.

Нет, нельзя терять контроль над собой!

— Как ни странно, — ответил он с самодовольной улыбкой, — моя жена несколько старомодна. Именно поэтому я и женился на ней.

— Ну что ж, это делает вам честь. — Флер прикусила губу. — Надеюсь, вы не скажете Найджелу о моих проделках? Мне бы этого очень не хотелось. Он человек строгий и может уволить меня.

— Ну конечно, нет. Мне он показался очень милым и добрым человеком. А чем вы занимаетесь? Может, вы его «девушка-по-пятницам» или что-то в этом роде?

Черт возьми, он несносен! Как только Хлоя с ним справляется? Она, должно быть, еще хуже, чем она думала. И еще глупее.

— Нет, это не так, — сдержанно возразила Флер. — Я составляю рекламные тексты.

— О, простите меня за пошлую шутку! Не возражаете, если я предложу вам что-нибудь выпить, дабы искупить свою оплошность?

Флер заметила, что с каждой минутой Пирс становится все увереннее. Настороженность почти исчезла.

Теперь, считая себя в полной безопасности, он начал флиртовать с ней. Каков подлец! Он уже забыл, что у него жена и двое детишек.

— Идемте, — решительно сказал он, поднимаясь с кресла. — Обещаю вам не допускать никаких пошлых выходок.

— Ну что ж, благодарю вас.

Она добилась своего. Она уже на пути к разгадке его тайны.

1968

Хлоя выехала из дому рано утром и направилась в Лондон, чтобы попросить Людовика Ингрема стать крестным отцом ее сына Эдмунда. Пирс не хотел этого, но Хлоя чувствовала, что Людовик будет польщен и с удовольствием согласится. Из радиоприемника доносилась приятная музыка, но неожиданно она оборвалась, и Хлоя услышала дрожащий голос диктора: «Сообщаем вам последние новости. Сенатор Роберт Кеннеди, брат покойного президента, находится в тяжелейшем состоянии, которое врачи считают критическим. Как мы уже сообщали, сенатор Кеннеди стал жертвой террориста, который стрелял в него в коридоре отеля „Амбассадор“ в Лос-Анджелесе вчера вечером. В течение трех часов врачи боролись за его жизнь, произведя сложнейшую операцию в больнице Добрых самаритян. Роберт Кеннеди прибыл в Лос-Анджелес недавно, чтобы произнести речь в ознаменование победы над сенатором Маккарти во время первичных выборов демократической партии в Калифорнии. Миссис Этель Кеннеди находится в больнице и…»

Хлоя выключила радио и нажала на тормоза. Какая ужасная новость! Просто невероятно! Это так взволновало ее, что она не могла вести машину и остановилась на обочине шоссе. Опустив голову на рулевое колесо, Хлоя заплакала. Господи, ведь Пирс в Лос-Анджелесе! От этого новость показалась ей еще более ужасной. Дело не в том, что она опасалась за жизнь мужа, но это напоминало Хлое о том, что Пирс находится на другом конце света. Соединенные Штаты стали ужасной, агрессивной и очень опасной страной. Прошло лишь два месяца с тех пор, как там был — убит Мартин Лютер Кинг, а пять лет назад жертвой террориста стал президент Джон Кеннеди. Какой ужас!

Мир просто сошел с ума!

Взяв себя в руки, Хлоя медленно поехала в сторону Лондона, слушая новости из Лос-Анджелеса. Диктор подробно рассказал об обстоятельствах покушения на жизнь известного сенатора, которому старший брат передал свою идею переустройства мира. Хлоя представила себе, как Роберт Кеннеди лежит в луже крови в отеле «Амбассадор», и ее снова охватил страх. Ближе к обеду сообщили, что сенатор умер в больнице, не приходя в сознание. Хлоя так горько заплакала, словно это случилось с близким ей человеком. Она очень жалела Этель и всех детей Кеннеди, Джекки, которая пятью годами раньше потеряла мужа, а также Розу Кеннеди, лишившуюся второго сына. Она и сама не понимала, почему так остро реагирует на смерть этого человека.

Подъезжая к Лондону, Хлоя решила, что надо непременно поговорить с Пирсом по телефону. Хлое казалось, что он сможет успокоить ее, хотя муж вообще не отличался этой способностью. Более того, Хлоя все чаще понимала, что именно она — источник стабильности и покоя в семье. А Пирс привносил в их отношения лишь неуверенность, раздражение и сомнения.