Мафия нищих - Д. Артемьев

– Почему ты не живешь наверху, в спальне? – поинтересовалась Ната.

– Зачем? – ответил Игорь. – Охранять дом удобнее из этой комнаты. Видна входная дверь, весь двор и баня, вон там, сбоку от дома.

Первый раз он поцеловал ее в лесу на следующий день. Потом они целовались почти все время. Игорь запускал руки под ее кофточку, гладил и мял ее острые грудки. Запускал он свои щупальца и ниже, в трусики, но Ната начинала крутить попкой, выдирала его руку и шептала обычные слова: «Что ты делаешь?» и «Как не стыдно?». А на третий день, когда Игорь зашел за ней в ее комнату, они сразу принялись целоваться, и Игорь почти стянул с нее трусики, но тут заскрипела лестница. Это мама шла со своим приглашением к чаю.

В лесу, на прогулке, Ната по-прежнему не позволяла Игорю дойти до самого главного. Она боялась. Она приводила массу доводов, что могут пройти соседи, что здесь неудобно, что может опять появиться белый волк. На последнее возражение Игорь печально улыбался и на некоторое время вытаскивал руки из-под Натиных скромных одежд.

Вечером этого дня к родителям приехали гости. Ната посидела с ними немного, за столом становилось все веселее. Она ушла к себе. Ей вдруг пришло в голову, что Игорь ведет себя странно: он давно мог бы пригласить ее к себе в коттедж, где абсолютно никто им не сможет помешать. А вместо этого они обнимаются в ее комнате, в лесу, на дорожках коттеджного поселка. Ната спустилась во двор, открыла калитку и пошла по дорожке к коттеджу Крутовых. Большой дом был погружен во мрак, только внизу слабо освещалось одно окно. И еще во дворе, почти над воротами, была включена одинокая лампочка. Ната подергала ручку железной кованой двери. Дверь легко отворилась. Она прошла через двор, заранее улыбаясь в предчувствии встречи с Игорем. Прежде всего она заглянула в открытое окно его комнаты. Это был неглубокий полуподвал. Видно было почти всю комнату, за исключением места непосредственно под окном. Тусклая лампочка освещала брошенный прямо на пол черный прорезиненный матрац с клочьями белой шерсти на нем, стол с остатками еды и пустыми коробками из-под молока.

– Игорь, – шепотом позвала Ната, – Игорь! К тебе гостья.

В ответ – полная тишина. Ната вглядывалась в комнату, разглядывала клочья шерсти. На секунду ей показалось, что Алкин бред может быть правдой. И что сейчас из части комнаты под окном на мягких лапах тихо выйдет огромный белый волк и, увидев ее, зарычит, готовясь к прыжку. Нате стало страшно.

Этот ужасный страх немедленно прошел. В тишине она услышала какой-то разговор и смех. Обернулась. Дверь бани приоткрылась, показалась голая Алка. Она была, по-видимому, пьяная и хохотала, пытаясь отпихнуть кого-то в глубине. Видимо, это ей не удалось.

На доли секунды показался мужчина, который тащил Алку назад в баню. Это был Игорь. Дверь бани захлопнулась, и хохот стал еле слышим.

После покупки новой бытовой техники весь сарай заваливается коробками от телевизоров, стиральной машины, газовой плиты и прочей новой импортной техники. По требованиям торговли возврат техники и оборудования должен производиться в той же таре, с теми же пенопластовыми вкладышами, которые предохраняют содержимое упаковки и фиксируют ее в определенном положении. Поэтому приходится некоторое время сохранять эти пустые картонные коробки, края которых во многих местах прочно прошиты степлером толстыми бронзовыми или медными скрепками. Бросают их в сарай в разное время, кое-как: одни коробки стоят, другие свалены как попало. И надо было так случиться, что две картонные коробки влюбились друг в друга. Они стояли порознь и только мечтали хотя бы прикоснуться.

Обычно импортная техника не ломается долгое время. Поэтому хозяева, остервеневшие от того, что весь сарай забит пустыми коробками, вынимают из них скрепки с помощью отверток и кусачек и создают из коробок плоские упаковки. При этом пенопластовое содержимое выбрасывается в мусорные баки. Теперь сараем можно пользоваться, сдвинув картон к одной из стен. И вновь влюбленные оказались разделены. Между ними стоял большой сложенный картон от холодильника, и они даже не могли видеть друг друга. Они ощущали любовь на расстоянии.

Обычно сложенный картон стоит до очередного ремонта, когда хозяева квартиры вспоминают, что его можно использовать, постелив на паркетный пол, чтобы нанятые специалисты по побелке и прочим грубым технологиям не испортили окончательно паркет, подобранный много лет назад с большой любовью.

Хозяева притаскивают из сарая картонные коробки и рекомендуют нанятым специалистам покрыть их любимый паркет. У специалистов, естественно, появляются иронические выражения на интеллигентных лицах, и они объясняют хозяевам, что такое евроремонт и какая при таком ремонте идеальная чистота. Если неопытный человек поверит выражениям этих лиц, то он пропал. Все, что можно испортить в квартире, будет испорчено. Так что лучше всего постелить на пол, и не одним слоем, картонные коробки от импортного оборудования. Это специалисты и делают под напором опытных хозяев.

Картон укладывается на пол. И вот счастье: влюбленные картонные коробки оказываются друг на друге. Была и другая удача. Когда расправляли скрепки, одну из них забыли вытащить из картона, и именно из влюбленного. И теперь эта скрепка прочно вошла в нижнюю картонку, соединив влюбленных, как это и положено, в одно целое.

Более опытные люди закрывают картон еще и пленкой, поскольку строители имеют обыкновение, изгадив картон, переворачивать его чистой стороной вверх, так что паркет, несмотря на всяческие предохранительные меры, превращается в грязную шероховатую поверхность и практически безвозвратно гибнет. А если хозяин возникает с гневными расспросами, то работники удивленно переглядываются. Они явно не доверяют хозяину, который мог придумать такую глупость, что якобы кто-то из них, специалистов европейского уровня, мог нанести такой ущерб этому паркету, правда, не очень качественному и, вероятно, сделанному каким-либо холодным сапожником. Хозяина эти замечания приводят в ярость, граничащую с инсультом. Бригада рабочих исчезает, и вскоре появляется другая, внимания которой добились униженными просьбами и посулами заплатить, сколько попросят.

Бригадир очередного отряда специалистов оказывается в пиджаке и галстуке-бабочке. Он с готовностью соглашается с хозяевами, что и в Париже картон покрывают пленкой и что все будет выполнено по европейским стандартам в соответствии с оплатой по среднеевропейским нормам. И эти нормы называются. У хозяев наступает паралич, но потом они все же дают согласие – а что вы хотите, половина квартиры изгажена до неузнаваемости, все кругом в грязи, часть материалов, которые не украдены, разбросана по всей квартире. Новая бригада приступает к работе.

Влюбленные лежали на самом проходе, возле ванной и туалета. Вначале их действительно покрыли пленкой, потом пленка порвалась, ее куда-то отшвырнули ногой, и рабочие шаркали замызганной известкой обувью прямо по влюбленным картонным коробкам. Картонки от этого сильно истрепались, но любовь их не гасла. Время от времени, а точнее, перед контрольными визитами хозяев, влюбленных переворачивали, чтобы скрыть чудовищную грязь. Это приносило им дополнительное наслаждение.