Party of One: The Rise of Xi Jinping and China's Superpower Future - Chun Han Wong;

за то, что перешел дорогу одному из высших лейтенантов Мао. Они подружились с Ни Вэйпином, учеником школы номер 25, который стал гроссмейстером древней настольной игры Го. Сам Ни попал в опалу после того, как его родителей обвинили в сговоре с черными бандами. Вместе мальчики стали известны как "три Пинга", что указывает на общий иероглиф в их именах.

Не имея возможности получить образование в классе, Си часто бродил по улицам и читал книги, взятые из заброшенных школ и библиотек, по словам друга семьи. Однажды троица услышала, что враждующие группировки Красной гвардии собираются в одной из пекинских школ, и они отправились туда, чтобы посмотреть, что произойдет. Вскоре после того, как трое пришли и присоединились к большой группе собравшихся учеников, боевики устроили засаду в холле школы. "Сотни людей с дубинками с криками выбежали наружу и стали избивать всех, кого видели", - написал Ни в своих мемуарах. "Мы втроем повернулись и побежали туда, где заперли свои велосипеды", - вспоминает он. "Мы с Си Цзиньпином двигались быстро и убежали, а Лю Вэйпин бежал на шаг медленнее и был избит до сотрясения мозга".

Си избежал физических травм, но не психологических. В интервью и письмах, написанных десятилетия спустя, он рассказывал, как его три-четыре раза сажали в тюрьму и заставляли участвовать в схватках, где красногвардейцы бросались оскорблениями и угрожали казнить его. "Поскольку я был упрямым и не желал терпеть издевательства, я обидел фракцию повстанцев", - сказал Си государственному журналу в 2000 году. "Все, что было плохо, сваливали на меня; они считали меня лидером". В какой-то момент красногвардейцы объявили Си "антиреволюционером" за то, что он якобы выступал против Культурной революции, заставили его надеть конусообразную шапочку и выставили на публичный митинг с позором, по словам одного из соратников его отца, Ян Пина, который рассказывал о беседах с Си Чжунсунем и другими членами его семьи. Ци Синь присутствовал на заседании по борьбе, и "когда на сцене кричали "Долой Си Цзиньпина!", его мать заставили поднять руку и прокричать лозунг вместе со всеми", - написал Ян.

"Они спросили меня, насколько серьезными я считаю свои преступления", - вспоминал Си Цзиньпин об одной встрече с красногвардейцами. «Я сказал, что они должны прикинуть, достаточно ли этого, чтобы заслужить расстрел? Они сказали, что достаточно расстрелять 100 раз. Я подумал, какая разница между тем, чтобы расстрелять один раз и 100 раз?»

Однажды дождливой ночью Си ускользнул из-под стражи и прибежал домой холодный и голодный, надеясь, что мать приготовит ему поесть. Но вместо того, чтобы накормить сына, Ци Синь сообщила о нем, опасаясь, что ее задержат за укрывательство "контрреволюционера" и она оставит двух других своих детей одних, и о них некому будет позаботиться. Си понял решение матери и убежал, чтобы найти другое укрытие, но на следующий день был пойман, пишет Ян.

В интервью, рассказывая о своем опыте во время Культурной революции, Си предположил, что несчастья его семьи научили его жестокости политики. Чтобы выжить и однажды процветать, он должен был затаиться и выжидать время. "Люди, которые мало соприкасаются с властью, далеки от нее, всегда видят в этих вещах таинственность и новизну", - сказал Си в 2000 году в одном из партийных журналов. "Но я вижу не только поверхностные вещи: власть, цветы, славу, аплодисменты. Я вижу коровники" - импровизированные дома заключения – «и то, как люди могут быть горячими и холодными. Я понимаю политику на более глубоком уровне».

Эпоха Мао оставила сложный след на Си. Некоторые историки считают, что хаос "культурной революции" зародил в нем тягу к авторитарному порядку. Став верховным лидером, Си признал ошибки Мао, но также цитировал его максимы и заимствовал его политическую тактику. Трудности, которые пришлось пережить Си, также стали его преимуществом, поставив его на правильную сторону этой темной истории, в то время как многие его сверстники были вынуждены скрывать свою причастность к злодеяниям Красной гвардии.

К концу 1968 года Си определили в центр для несовершеннолетних, но в учреждении не было свободных мест, и ему пришлось ждать месяц, прежде чем его поселили. Как раз в это время Мао выступил с призывом к городской молодежи пройти "перевоспитание", живя и работая в сельской местности, движение, известное как "Вверх к горам и вниз к деревне". Хотя программа была начата за несколько лет до этого как способ борьбы с безработицей в городах, историки считают, что Мао усилил кампанию, чтобы подавить неистовых красногвардейцев, которые выходили из-под его контроля. В 1960-1970-е годы в Китае более 17 миллионов молодых китайцев были подвергнуты рустификации, или "спущены на землю". Стремясь избежать преследований в Пекине, Си присоединился к этому исходу.

 

Зарвавшаяся молодежь

Десятки тысяч пекинских молодых людей отправились в сельскую местность вокруг Яньаня, пустынного участка северной Шэньси, который служил революционной базой Мао с середины 1930-х до конца 1940-х годов. Расположенный на продуваемом всеми ветрами плато Лёсс, пыльном нагорье, известном своей рыхлой желтой землей, Яньань в конце 1960-х годов был бедным и изолированным - неумолимое горнило для городских жителей, вынужденных жить в сельской местности.

Пятнадцатилетний Си начал свое путешествие в январе 1969 года. Он испытывал нечто близкое к радости, когда поезд готовился покинуть Пекин. "Все плакали, во всем поезде не было никого, кто бы не плакал", - сказал Си в телевизионном интервью 2004 года. "Только я улыбался. Конечно, мои родственники в поезде спросили меня: "Почему ты улыбаешься?". Я ответил, что если я не уйду, то буду плакать. Если бы я не уехал, я бы даже не знал, выживу ли я, оставаясь здесь.

Семья Си имеет глубокие корни в Шэньси. Первая жена Си Чжунсуня, Хао Минчжу, была уроженкой Шэньси, и второй брак был заключен там же. Пятеро из семи его детей от обоих браков родились в Шэньси. Его брат, Си Чжункай, занимал высокие посты в правительстве провинции. То, что Си Чжунсунь томился в политической глуши в течение полутора десятилетий до своей реабилитации после Культурной революции, "сделало его политические ассоциации в Шэньси более важными", - пишет Чэн Ли, старший научный сотрудник вашингтонского Института Брукингса. Си Цзиньпин тоже будет считать семь лет в Шэньси самым определяющим периодом своей жизни.

Условия жизни на плато Лоэсс были изнурительными. Многие новоприбывшие с трудом справлялись с суровым ландшафтом, лишениями и физическим трудом. На мемориале в парке Яньань перечислены имена семидесяти шести молодых людей из Пекина, которые погибли, включая тридцать два человека, погибших во время работы,