Повелитель желания - Николь Джордан

— Похоже, — все так же небрежно заметил он, — что полковник слишком вам потакает.

Нет, это просто невыносимо! Что за наглец!

— Повторяю, — процедила Алисон, — не могу понять, каким образом это может касаться вас.

Но он молча продолжал рассматривать ее, задумчиво, почти оценивающе.

— Должен заметить, это был довольно холодный поцелуй! И, кажется, вы совсем не трепетали от страсти!

Девушка возмущенно охнула:

— Только не говорите, что считаете себя достаточно опытным и именно поэтому имеете право давать мне наставления в искусстве целоваться! Кажется, вы чересчур высокого мнения о себе!

— О нет, ma belle[2]! Мне ни за что не хватило бы терпения!

Уголки его рта чуть приподнялись в слабой издевательской усмешке.

— Поверьте, если бы мне выпало счастье стать вашим наставником, я бы не удовлетворился столь пресным откликом!

Алисон действительно не могла поверить тому, что слышит, и внезапно ее захлестнуло непреодолимое, почти извращенное желание сбить с него эту надменную самоуверенность. Едва сдерживая ярость, она презрительно расхохоталась.

— Ну что же, в таком случае, если считаете, что можете превзойти полковника, готова дать вам возможность попытаться.

Ну вот, это должно поставить его на место. Ни один мужчина, у которого сохранилась хотя бы капля здравого смысла, не захочет навлечь на себя гнев Эрве, украв поцелуй у его невесты, пусть даже она и позволила подобную вольность. И осмелься незнакомец на такое, вряд ли он способен разжечь в ней ответный огонь. Хвастун несчастный!

По выражению лица было заметно, что вызов Алисон застал его врасплох.

— Похоже, месье, из нас двоих трус именно вы, — мило заметила она, всем своим видом выражая злорадство. — Но не бойтесь, со мной ваша репутация в полной безопасности!

Он снова посмотрел на нее, словно не доверял собственным ушам. Алисон рассмеялась, на этот раз с неподдельной радостью. Наконец-то ей удалось лишить его дара речи! Однако ее торжество оказалось недолговечным: губы незнакомца дрогнули в странной, загадочной улыбке.

— Должен признаться, я готов поддаться соблазну.

Голос его понизился до еле слышного шепота, и от этого низкого, бархатистого, чуть хрипловатого звука у Алисон снова перехватило дыхание и сильно забилось сердце. Одним прыжком он перекрыл расстояние между ними.

— Если бы я был вашим наставником, то сначала бы обнял вас… вот так.

И, верный своим словам, обвил рукой ее талию, привлек Алисон к себе. Водопад эмоций, нахлынувший на Алисон, перепугал ее почти так же сильно, как молниеносная скорость движений. Он оказался прав: этот поцелуй ничуть не походил на ласки Эрве, впрочем, как и ее отклик. Алисон была потрясена его дерзостью, раздражена наглостью, выведена из себя нежным нападением, возбуждена неожиданной упругостью мужского тела, казалось, состоявшего из одних мышц. Однако, к ее огорчению, часть души трепетала в восторге. Она всегда восхищалась людьми действия и смутно хотела, чтобы эти волнующие объятия не ослабевали. Интересно знать, что будет дальше! Какой-то упрямый внутренний голос назойливо вопрошал: каково это, почувствовать его жесткие губы на своих?

Но, к счастью, победил здравый смысл. Усилием воли Алисон подняла руки и яростно уперлась кулачками в его грудь. Но он и не думал отпускать ее. С необыкновенной легкостью незнакомец удерживал ее на месте, обняв одной рукой за талию, а другой едва прикасался к белоснежной, открытой его взору шее. Сердце Алисон колотилось так сильно, что стук, казалось, разносится по всему саду. И против воли, непонятно почему она поняла, что ждет, хочет и боится его поцелуя.

И тут его теплые сильные пальцы сомкнулись на хрупкой пульсирующей впадинке ее горла. Алисон окаменела. Неужели он собирается удушить ее? Она судорожно сжала веер, вздрогнув от страха.

— Вы сделаете ошибку, — пробормотал он почти неслышно, — если выйдете замуж за полковника, человека, в жилах которого течет отравленная кровь убийцы.

Изящный веер треснул под нажимом ее пальцев. Сама мягкость тона пугала ее. Убийца? О чем он говорит? Может, Алисон оказалась в лапах безумца?

Она лихорадочно пыталась оттолкнуть его. И, когда незнакомец внезапно разжал руки, пошатнулась и едва не упала. Однако девушке удалось удержаться на ногах, и она молча, тяжело дыша, уставилась на мужчину. Тот не двигался, не сводя с нее глаз: в полумраке его лицо казалось свирепой маской дикаря.

Медленно, сверхчеловеческим усилием Алисон заставила себя отступить. Всего три шага — и ей удалось избавиться от магнетического притяжения этого яростного взгляда.

Подхватив юбки, Алисон повернулась и бросилась бежать по дорожке к дому, пытаясь поскорее оказаться в безопасности и уюте. Оказавшись у двери, она украдкой оглянулась, желая узнать, успел ли незнакомец скрыться. Но он по-прежнему стоял на месте, наблюдая за ней, словно призрачная тень в душистой полутьме ночи.

Алисон, дрожа, проскользнула в зал. Подумать только, это она, которая ничего не боится, удрала, словно столкнулась с настоящим преступником!

Незнакомец, оставшись в саду, долго смотрел ей вслед, пытаясь разобраться в хаосе обуревавших его эмоций. Во-первых, неожиданное, но тем не менее сильное влечение к девушке. Он считал, что избавился от тяги ко всему европейскому: одежде, лошадям, женщинам. Вернувшись домой, в Берберию, и вновь приняв имя Джафар эль-Салех, он сбросил оковы европейской культуры, безжалостно уничтожая все следы старой жизни, расправляясь даже с желаниями, которые преследовали его во время ссылки в Англию, попытался очистить мысли, деяния и поступки и стать достойным звания вождя племени. Но эта решимость была поколеблена всего полчаса назад, пока он рассматривал Алисон Викери сквозь прозрачные занавески. И позже, когда она направилась к нему, сказочное зрелище заставило его затаить дыхание. Светлый шелк платья переливался с каждым ее шагом, а обнаженные плечи и шея поблескивали в лунном свете. Она была прирожденной соблазнительницей, неотразимой и ослепительной. Джафар ощутил, как в крови забушевало пламя.

Вторым неожиданным ощущением было удивление. Он был потрясен, узнав в этой уверенной в себе красавице ту девчонку-сорванца, которая когда-то швырялась в него желудями. Это была она. Несомненно, она. Он никогда бы не смог забыть эти огромные серые мятежные глаза. Сейчас в них не было боли, они излучали горделивый взгляд. А ее острый ум! Весьма необычное для женщины свойство. Как она со спокойной смелостью встречала его взгляд! Он сильно отличался от нерассуждающей покорности восточных женщин. Однако она по-прежнему сохранила и непокорство духа. Непокорство, такое интригующее и одновременно выводившее из себя. Одним ударом она ухитрилась пробудить в нем страсть и мужское самолюбие. Никогда еще женщины не обращались с ним так категорично и пренебрежительно, но сегодня она не только бросила вызов, свысока разрешив поцеловать себя, но еще и посмеялась над ним. Как он хотел поднять брошенную перчатку! Джафар должен был признаться себе, что с трудом поборол безумный порыв наклонить голову и медленно, бесконечно целовать эти мягкие зовущие губы, пока она не рассмеется.