Удар молнии - Даниэла Стил

— Ты имеешь в виду пирожные?

— Ну да, их принес Бобби Бронштейн. У него сегодня былдень рождения.

— Здорово.

— Еще его мама принесла червяков и пауков из тянучки.

Очень больших.

Аннабел захихикала от радости, что ей удалось напугать маму.

— Ужас какой, — улыбнулась Алекс, а Аннабел пожалаплечами от воспоминания о тех кулинарных чудесах, которые она только чтоперечислила.

— Это было вкусно. Но твои пирожные я люблю больше.

Особенно шоколадные.

— Может быть, в эти выходные я их испеку. — «Послетого, как мы с твоим папой позанимаемся любовью и попытаемся сделать тебебратика или сестренку», — мысленно продолжила она, снова напоминая себе о«голубом тесте».

— И что мы будем делать в эти выходные? — раздалсязнакомый голос, и мать и дочка, повернувшись, смущенно воззрились на папу.Сцена была впечатляющей. Сэм посмотрел в глаза жены со всей любовью к ним обеим,на которую он только был способен, а потом нагнулся, чтобы поцеловать обеих.

Алекс поймала его за галстук и поцеловала еще раз, чему онсовершенно не препятствовал.

— Среди прочего мы говорили и о том, что на выходные яиспеку пирожные, — обольстительным голосом сказала Алекс.

Сэм поднял бровь, отошел от ванны и расстегнул воротник.

— А еще какие-нибудь планы на уик-энд у тебяесть? — спросил он как бы невзначай — он тоже помнил про «голубой тест».

— Думаю, да, — улыбнулась в ответ Алекс, и Сэм удовлетворенноулыбнулся в ответ. В свои неполные пятьдесят лет он оставался на редкостькрасивым мужчиной и выглядел лет на десять моложе, так же как и Алекс. Онипрекрасно смотрелись вместе, и было очевидно, что Аннабел совершенно не мешалаих взаимной страсти.

— А что это вы с мамой делаете среди этих мыльныхпузырей? — спросил он Аннабел.

— Мы русалки, папа, — как ни в чем не бывалоответила девочка.

— А что, если к вам присоединится большой кит?

— Ты тоже будешь мыться, папа? — засмеяласьАннабел.

Сэм снял пиджак и начал расстегивать рубашку. Закрыв дверь,чтобы Кармен случайно не вошла в ванную, он нырнул прямо в объятия своихрусалок. Сэм резвился и брызгался, как ребенок, а Алекс тем временем помыладочке голову. Потом они вылезли из ванны, вытерли и завернули в огромноерозовое полотенце Аннабел, пока Сэм принимал душ, смывая с себя все мыло.Повязав вокруг бедер белое махровое полотенце, он стал с удовольствиемрассматривать жену и дочь.

— Вы похожи на близнецов, — улыбнулся он, глядя нарыжие волосы обеих. Алекс недавно жаловалась на то, что обнаружила у себянесколько седых прядей, но увидеть их со стороны было невозможно — ее головаоставалась такой же яркой, как и у Аннабел.

— А что мы будем делать на Хэллоуин? — спросилаАннабел, пока мама вытирала ей волосы. Сэм вышел из ванной и направился вспальню, чтобы облачиться в джинсы, свитер и тапочки. Он любил приходить домойс работы, играть с Аннабел и проводить время с Алекс. Он никогда не ругал своюжену, если она засиживалась за рабочим столом до полуночи, просто наслаждаясьее обществом уже в течение семнадцати лет. Между ними все осталось по-прежнему— за исключением того, что с каждым годом он любил ее все сильнее, а появлениеАннабел только укрепило связывавшие их узы. Он жалел только об одном — что онитак поздно поняли, какое это счастье иметь детей.

— А чем ты хочешь заняться на Хэллоуин? — спросилаАлекс, осторожно распутывая огненные кудряшки.

— Я хочу быть канарейкой, — твердо сказалаАннабел.

— Канарейкой? Почему канарейкой? — улыбнуласьмама.

— Потому что они мне нравятся. У Хилари есть канарейка.Или я буду Медным Колокольчиком… или Русалочкой.

— На следующей неделе во время ленча я схожу в магазинШварца, и что-нибудь для тебя найду. Хорошо? — спросила Алекс и тут жевспомнила про процесс. Значит, нужно либо сделать это до среды, либо ждатьокончания суда. Может быть, попросить Лиз позвонить туда и выяснить, что у нихесть на размер Аннабел? Алекс всегда стремилась распределить свое времянаиболее разумным образом.

— Ну, и что мы делаем на Хэллоуин? — спросил Сэм,появляясь в ванной в джинсах и зеленом свитере.

— Я думаю, что мы пойдем кататься на аттракционах, какв прошлом году, — сказала Алекс, и Сэм удовлетворенно кивнул. Алекс наделарозовый махровый халат и завязала на голове полотенце того же цвета. ОблачивАннабел в ночную рубашку, она протянула дочку Сэму и отправилась на кухнюпосмотреть, как там обед.

В духовке запекалась курица, в микроволновой печи —картошка, на плите тушились зеленые бобы, и Кармен сказала, что все это почтиготово. Если Алекс и Сэм куда-нибудь уходили, Кармен оставалась у них дома довечера, но даже если они заканчивали работу рано, она часто начинала готовитьобед и уходила только после этого. Иногда, впрочем, Алекс и Сэм сами стряпали.

— Спасибо вам за все, — с улыбкой сказалАлекс. — На следующей неделе у меня будет очень мало времени, и мнепонадобится ваша помощь. В среду начинается серьезный процесс.

— Конечно, можете на меня рассчитывать. Я могу сидеть сней и по вечерам. Ничего страшного.

Кармен знала о том, какие усилия они прилагают, чтобызавести еще одного ребенка, и ей было очень жаль, что у них это не получается.Она любила младенцев и детей постарше.

Ей было пятьдесят семь лет, и у нее было шестеро детей отдвоих мужей и семнадцать внуков. Кармен жила в Куинс, но не ленилась ездить кПаркерам в Манхэттен.

— До завтра! — крикнула Алекс вслед уходящейКармен.

От накрытого стола исходили соблазнительные запахи. Быстропереодевшись в джинсы и рубашку, она уже через пять минут позвала мужа и дочкук обеду. Они ели за стареньким простым столом на кухне. Под тарелками лежалиочень милые и чистенькие салфетки, горели свечи. Иногда семья обедала встоловой, но чаще всего это происходило на кухне, в обществе Аннабел, еслитолько они не приходили домой слишком поздно или не отправлялись к кому-нибудьв гости. С Аннабел было весело, и им обоим казалось очень важным проводить сней побольше времени.

Весь вечер Аннабел без устали болтала. Сэм помог Алексвымыть посуду, после чего они уселись перед телевизором, чтобы посмотретьновости, краем глаза наблюдая за играющей дочерью. Потом Алекс почитала ей наночь, и в восемь часов Аннабел уже спала в своей кроватке. Теперь вечерпринадлежал только им двоим. Алекс опустилась было рядом с мужем на стоявшую вгостиной кожаную кушетку, но вовремя вспомнила про тест на овуляцию иотправилась его делать. Оказалось, что пик выделения гормона, предшествовавшийовуляции, еще не наступил, и предсказать, когда он наступит, было невозможно.Впрочем, Алекс знала, что те препараты, которые она принимает, должны сделатьее овуляции регулярными, так что это все равно должно было произойти в субботуили воскресенье, то есть через пару дней. Им советовали не воздерживаться отполовой жизни в течение пяти дней перед овуляцией, но и не заниматься любовьюнепосредственно накануне нее, чтобы не уменьшить количество спермы, котороеспособен был выделить Сэм. Из их сексуальной жизни исчезла спонтанность, но всеравно они наслаждались друг другом, и Сэм был вполне на высоте, пытаясь зачатьвторого ребенка. Кроме того, перед овуляцией жены врачи запретили ему пить,принимать горячие ванны и пользоваться сауной. Чрезмерное тепло могло убитьсперматозоиды, и Сэм иногда в шутку говорил, что будет носить в штанах кубикильда, что некоторые страдавшие бесплодием мужья, насколько ему было известно,делали. Но они-то не были бесплодными, у них все было в порядке. Просто Алексбыло уже сорок два, и для того, чтобы забеременеть, требовалось время.