Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - Александр «Балу» Балунов

Правда, все это нужно было куда-то включать. Через несколько месяцев мне удалось устроиться на работу охранником в ларек, и я купил где-то в Купчино комбик со встроенным флэнжером, который позже сыграл большую роль в нашей творческой жизни. Справедливости ради, замечу, что из четырех с половиной тысяч за комбик я отдал только три, а остальное беззастенчиво содрал с согруппников. Ибо нефиг.

Мыкались мы с этим комбиком то у Горшка, то у Князя, то у меня, и всюду возили его на метро, что было прикольно, но тяжеловато. А он непростой, а у него целых два входа и встроенный флэнжер. Можно и гитару включить, и голос с обработкой звучит. Красота! Помню, сидели мы как-то у Князя, прикалывались с комбом и походя придумали песню «Король и Шут» – почти в том виде, в каком вы ее знаете.

На тот момент группа называлась «Король шутов» и состав наш был таков: Горшок – вокал, Князь – вокал и бас, Балу – гитара, Рябчик – клавиши и Леша Горшенев – барабаны. Поручик служил в армии. Помните, в песне «Отец и маски» есть слова:

Это Андрюха так незаметно для всех вписал в песню Лешку Горшенева, Диму Рябченко и Сашу (то есть меня). На оригинальном листке со стихами, который Князь принес на репетицию, были красочно нарисованы наши рожи, превращающиеся в монстров. Это вроде как комикс был, где Горшок был за отца, мы втроем – за детей, а Князь – за продавца. И к рисункам стихи. Но что появилось раньше, стихи или рисунки, про то мне неведомо. Тогда я не спросил, а сейчас не хочу, пусть останется интрига.

А теперь расскажу, как появилось название «Король и Шут». Этот день я отчетливо помню. Мы собрались у Князя в Купчино с конкретной целью – утвердить название. Или придумать новое. Поскольку кассету нас не было, в газетах о нас не писали и автографы мы давали нечасто, название «Король шутов» было только у нас в головах. Итак, мы решили, что название надо поменять. Причем у Андрюхи был железный аргумент, с которым не поспоришь. «Я, – говорит, – вчера пытался нарисовать «Короля шутов», ну типа эмблема такая. Фигня полная получилась». И показывает рисунок. Я его, как ни странно, до сих пор помню, но описывать не буду. Просто поверьте – реально фигня получилась. После этого жить с таким названием мы больше не могли. Стали перебирать варианты. У Князя была в комнате древняя печатная машинка, я с самого начала захватил ее и вел протокол нашего собрания. А печатал я не очень быстро, одним пальцем, после каждой буквы мучительно ища следующую. Поэтому я делал так: печатаю слово – любуюсь, поднимаю глаза (ведь беседа продолжается) и следующим записываю слово, произнесенное в тот момент. То есть не очень связно, но энергично и экспрессивно, а что еще надо? Варианты были и серьезные, и шутливые, и вообще всякие. Из того, что я помню: «Апокалипсис», «Конец света», «Зарезанный Одуванчик», «Мор пришел», «Происшествие в…», «Вий». Горшок очень хотел «Вий», но его смутило одно обстоятельство. Ему показалось, что если люди из зала будут кричать «Вий», «Вий», «Вий», то выйдет похоже на поросячий визг. А я, помню, подумал: «Толпа людей в зале будет кричать название». В этом я не сомневался, но раньше об этом как-то не задумывался. В итоге остановились на названии «Король и Шут». Оно было достаточно безбашенное и перекликалось с прежним. Это сейчас все привыкли, а первое время нам было с ним очень непросто. Но об этом мне сказали позже, когда я пытался пристроить наши записи на радио. В любом случае дело было сделано. Я, наверно, и запомнил тот день во всех подробностях, потому что произошло что-то необычное, неудобное, волшебное.

В конце же своего замечательного документа я поставил число и заставил всех расписаться на листе. Типа официальная бумажка. И если Князь этот листок не потерял во время всех его переездов, разводов и прочих перемещений, то мы сможем узнать точную дату возникновения названия «Король и Шут».

Афиша «Король и Шут» в клубе ГаМГат

Время было поганое, и только маниакальная увлеченность музыкой спасала нас от того, чтоб не влезть в какую-нибудь дрянную или денежную тему. А тут еще случилось чудо, и мы смогли еще больше абстрагироваться от окружающего и полностью погрузиться в собственный мир.

Чудо было такое. Горшок, Князь и Рябчик после училища пошли работать реставраторами в Эрмитаж. И им удалось получить там помещение на Миллионной. Подточку. Если кто не в курсе, точка – это место, где можно репетировать. Обрисую ситуацию. Если стоять на Дворцовой площади лицом к Зимнему, то идите направо – вот вам и Миллионная, перейдите Зимнюю канавку – и вот вам дом 31. На его втором этаже нам дали квартиру. Дом был расселен, это был нежилой фонд. Но окна целы, отопление есть, газ есть, плита есть, туалет есть, холодная вода есть. Горячей нет, но где вы видели совершенство? Мебели тоже не было, но мы поползали по округе и нарыли себе какие-то старые кровати, столы, стулья и прочую рухлядь.

Квартира состояла из пяти вроде бы комнат. Огромная кухня с нереально древней огромной плитой, потом комната, где мы расставили мольберты (ведь официально это была художественная мастерская), спальня, музыкальная комната, ну и еще какие-то. Горшок переехал туда на постоянное место жительства, потому что дома он почти не жил и ночевал в основном у меня дома или у меня на работе (я по ночам сторожил ларек на Елизаровской). Домой он забегал только днем – чего-нибудь перехватить, пока отца нет. Я тоже перебрался на Миллионную и прожил там безвылазно больше года. Да и Князь с Рябчиком обустроили себе спальные места, хотя ночевали не всегда: иногда и мыться надо. А младший брат Горшка, Лешка-барабанщик, просто приходил к нам музыку играть, ибо был совсем молод.

Тогда же, кстати, я сумел, наверное, единственный раз за последующие 15 лет заставить Горшка пойти к зубному. Стоматологов он боялся патологически. Но зубы заболели так, что он просто на стенку лез. При этом уговорить его пойти к врачу было невозможно, дохлый номер. В итоге я нашел кооператив, где зубы лечили под общим наркозом и еле-еле туда его затащил. Когда я говорю «затащил», я говорю это буквально: тащил его за руку по улице, а в клинике так двумя руками и держал его, пока он не отрубился. Тут меня докторишки взяли под белы руки, и давай считать. Какие материалы ставить – наши или импортные? А сколько зубов делать? До сих пор горжусь, что не пожадничал и повелел делать все зубы и только импортными материалами. Как знал, что нескоро мы дойдем до врача в следующий раз. К счастью, за недолгое время работы охранником я скопил две месячные зарплаты – и с облегчением их потратил.

* * *

Мы не могли поверить своему счастью. Жили в Эрмитаже и практически все время занимались музыкой. Окружающая среда и прочий быт для нас не существовали. Немного мы обустроились, конечно. Рябчик врезал новый замок и припер откуда-то бухту провода, я сделал новую электропроводку и свет (из пивных банок получились прикольные светильники на стену), остальные тоже чего-то красили и приколачивали. Но больше всего времени мы отдавали «Королю и Шуту». Огромное спасибо Эрмитажу, замечательному художнику по имени Спартак и всем тем, кто нам помог.