Половцы - Светлана Плетнева

Интересно, что о начале этого движения сохранились сведения только у «западных» авторов, а именно у ал-Марвази, служившего в конце XI – начале XII в. придворным врачом сельджукских шахов, и армянского историка Матвея Эдесского, писавшего в середине XI в. Оба они говорили, очевидно, об одном и том же событии, что подтверждается упомянутыми ими идентичными по смыслу наименованиями (Кумеков, 1972, с. 20; Ахинджанов, 1980, с. 47-48). Так, ал-Марвази говорит, что каи (змеи) и куны потеснили племя шары (желтых), а те, в свою очередь, заняли земли туркмен, гузов и печенегов. Матвей Эдесский сообщал, что народ змей потеснил «рыжеволосых» (т.е. желтых) и последние двинулись на гузов, которые вместе с печенегами напали на Византию.

В этих свидетельствах для нас особенно важны данные о двух этносах: каи – это, как мы знаем, кимаки, а шары – по мнению всех ученых, занимавшихся кочевыми объединениями эпохи средневековья, это кипчаки, или половцы, поскольку русское слово «половцы» – («половые») означает светло-желтые (полова – солома, мякина, отвеянная лузга).

Таким образом, в этой тотальной перекочевке на тучные западные пастбища принимали наиболее деятельное участие прежде всего сами кипчаки, получившие в ряде источников наименование «желтые». Откуда появилось это название? Многие исследователи считают, что половцы были белокурыми и голубоглазыми, некоторые даже связывают их происхождение с «динлинами», обитавшими в степях Южной Сибири в конце I тысячелетия до н. э. – начале I тысячелетия н. э. и бывшими, по сведениям китайских хронистов, блондинами. Вполне возможно, конечно, что среди половцев были и отдельные белокурые особи, однако основная масса тюркоязычных с примесью монголоидности (по данным антропологов) кимако-кипчаков была черноволосой и кареглазой. Не исключено, что цветовая характеристика была символическим определением, возможно, какой-то части кипчаков, как, например, в те же столетия были выделены из болгарских орд, живших в восточноевропейских степях, «черные» болгары, а в XIII в. цветовое определение получили некоторые монгольские государства: Золотая Орда, Кок (голубая) Орда, Ак (белая) Орда.

Помимо шары – желтых кипчаков – в продвижении на запад приняли участие отдельные орды кимаков (каи, куны) и других входивших в каганат соединений.

Вся эта лавина двигалась по дорогам, еще пылившимся от прошедших по ним гузских войск и стад: дорога в плодородные донские и днепровские степи была проторена. К тому же в степях этих было почти пусто. Печенеги в большинстве своем, как мы видели, ушли к византийским границам, гузы (торки), разбитые русскими князьями, метались по степному правобережью Днепра.

Перед ордами, возглавляемыми «желтыми» кипчаками, расстилались необъятные пастбища, богатейшие охотничьи угодья, богатые государства, с которых в случае удачного похода или набега можно было сорвать большой откуп, угнать рабов, награбить добычу.

Венгерские ученые нашли очень удачное определение краткому периоду венгерской истории, когда венгры, уйдя под ударами печенегов в Паннонию, заняли придунайские земли, потеснив, а частично и включив в свои объединения живших там славян, волохов и, вероятно, авар. Вот это-то беспокойное время и называется в венгерской историографии «периодом завоевания» или «периодом обретения родины».

Следует сказать, что у венгров, захвативших территорию земледельческого государства (Великой Моравии), этот период прошел очень быстро. В других странах становление, а вернее, стабилизация кочевнической экономики и общественных отношений проходила много медленнее (иногда до столетия). Однако если внимательно вглядеться в историю того или иного кочевнического этноса, то окажется, что через период «обретения родины» проходил каждый из них. Начинался он вторжением на чужую территорию и насильственным отторжением на постоянное владение пастбищных угодий у бывшего там населения.

Огромный кочевой массив кипчакских орд в первое десятилетие XI в. поднялся с насиженных мест в длительный и тотальный поход – нашествие. Целью его было отнюдь не мирное переселение (отселение) части кипчакского населения на новые земли – целью был захват новых пастбищ где-то в далеких западных областях.

Как уже говорилось выше, это явление характеризуется экономически круглогодичным (так называемым таборным) кочеванием, а в общественных отношениях – военной демократией. Возглавляют нашествие несколько наиболее упорных и талантливых военачальников. Казалось бы, странно, что входившие в феодальное государство «желтые кипчаки», возглавляемые маликом (ханом), вновь перешли на более низкую стадию экономического и социального развития. Тем не менее подобный переход характерен для кочевников, попадавших в аналогичные ситуации, т.е. поставленных перед необходимостью нашествия.

Захват южнорусских степей начался с самого плодородного, самого богатого пастбищами, необходимыми для выпаса коней и крупного рогатого скота, района – с донецких, нижнедонских и приазовских степей. Эти же земли освоили в начале своего движения печенеги, их же в VIII в. заняли в первую очередь кочевые орды болгар, вытесненные из Восточного Приазовья хазарами. KXI в. какие-то остатки древнеболгарского полуоседлого населения, несмотря на тяжело пережитое им печенежское нашествие, оставались на берегах рек донского бассейна и Приазовья. Кроме того, в верховьях Северского Донца, в глухих, малодоступных для кочевой конницы местах, обитали еще прежние хозяева лесостепной окраины Хазарского каганата – аланы. Правда, археологические исследования поселений, принадлежавших аланам и болгарам, дают нам неопровержимые доказательства гибели этих поселений не позже начала X в., т.е. под ударами печенежских полчищ. Однако история не знает примеров тотального уничтожения населения в периоды даже самых жестоких войн и самых страшных нашествий. Значительное количество людей, преимущественно женщин, детей, а также мастеров и мастериц, попадает в рабство, причем нередко их оставляют на старых пепелищах, и они постепенно, хотя и не полностью, восстанавливают разрушенные поселки.

Характерно, что антропологическое обследование черепов кочевников X-XIII вв. показывает, что население того времени внешне почти не отличалось от жителей степей VIII – начала X в. Весьма существенно также, что в южнорусских степях, особенно часто в бассейне Северского Донца, попадаются погребения XII-XIII вв., сохраняющие в погребальном обряде черты, позволяющие их связывать с прежними насельниками степей – подданными Хазарского каганата. Это, во-первых, не типичная ни для печенегов, ни для половцев меридиональная ориентировка покойников (головами на север или юг), нередкая у древних болгар и алан; во-вторых, наличие в могилах подсыпки из мела или угольков и некоторые другие признаки. Например, именно здесь, на берегах Донца и нижнего Дона, кочевники в половецкое время особенно широко пользовались вещами, изготовленными и распространенными в предыдущую хазарскую эпоху: зеркалами, копоушками [2], глиняной посудой и т. п.