Во власти тирана - Юлия Бузакина

Тимур переступил черту. Я внезапно осознала одно - он никогда не прекратит. Все будет только хуже. Или я уеду, или неизвестно, что случится со мной в следующий раз. Ведь в полиции не станут разбираться, кто виноват. По обвинению пойдем мы с Виталиком, а Тимура даже на допрос вызывать не станут.

Диктор объявил посадку на рейс, и я вздрогнула. Поднялась со своего места и начала продвигаться к выходу.

В маленьком городке я никого не знала, но там жила моя тетя. Мы практически не общались, и я не предупреждала о приезде. Когда переписывались последний раз полгода назад, она работала администратором в гостинице «Агат», а дочку Веронику собиралась вести в первый класс.

Сентябрь в самом разгаре, а значит, Вероника уже первоклассница.

Впрочем, я не планировала долго обременять тетю своим присутствием.

— Тебя, Оля, надо бы врачу показать… — ворчала тетя Лена. — И психиатру, желательно. И вообще, могла бы раньше позвонить! Знаю я этих уродов! В гостинице через день охрану на ноги поднимать приходится, чтобы очередного нахрюкавшегося тирана утихомирить!

— Не надо меня никому показывать, — стыдливо закуталась в халат я.

— Мамочка, лед нести? — с отчаянным любопытством тянула шею из-за ее спины семилетняя дочь Вероника.

— А если внутреннее кровотечение? Тогда что делать будем? — не унималась тетя.

— Если станет хуже, вызовешь скорую.

Она покачала головой.

— Так нести лед, мамочка? — продолжала звонко вопрошать девочка.

— Неси, неси… — отмахнулась тетя, и Вероника умчалась на кухню.

Я торопливо застегивала халат, чувствуя, как от стыда пылают уши и щеки. Мне было неловко от того, что я свалилась, будто снег на голову дальней родственнице. Но больше идти было не к кому.

— Твое счастье, что у меня сегодня выходной.

Тетя вышла из гостиной, и скоро вернулась с бутылкой вермута и льдом.

— Выпить хочешь? Я вот хочу. Не каждый день гости приезжают.

— Я постараюсь не стеснять вас с Вероникой слишком долго. Честное слово, — сбивчиво затараторила я. — Только вот отлежусь немного, и сразу же работу пойду искать.

— Работу? Тут попробуй еще работу найди по твоему профилю, — фыркнула она. — Да и Сашка бросил нас уже год как. Одни с Вероничкой живем. Не стеснишь шибко. Слезы я все выплакала, прятаться незачем. А вот если поможешь с Вероникой уроки делать или со школы ее забрать, буду очень благодарна. Ты сама плакать давно перестала?

Я отвела глаза.

Тетя тяжело вздохнула. Зло открыла бутылку вермута и разлила горько-сладкую жидкость по стаканам. Присыпала сверху льда, и один из стаканов протянула мне.

— Пей. Легче станет.

Я робко взяла стакан. Зажмурилась и принялась пить. Гадкий вермут сначала плохо шел, но вскоре горло привыкло. По груди медленно растекалось приятное тепло.

— В нашем доме плакать разрешается, — торжественно произнесла она и снова разлила вермут по стаканам. — Сотовый свой отключить надеюсь, ума у тебя хватило?

— Я и симкарту выбросила.

— Вот и хорошо. Как знать, может, он у тебя повернутый был и в телефон какой-нибудь жучок встроил, чтобы следить.

От страха замерло сердце. Мне и в голову не пришло, что такое возможно.

— Думаешь, когда телефон выключен, такое устройство может работать?

— Почем мне знать. Но лучше, наверное, не включать телефон. А еще лучше, барыгам в соседнем поселке на рынке продать. Возьмешь мой старый. Он, конечно, потертый совсем, но первое время можно будет пользоваться. А как разбогатеешь, купишь себе новый.

— Спасибо.

— Не за что еще спасибо говорить. Постарайся не высовываться из дома. Как знать, вдруг он тебя искать станет? Ты ему про меня говорила?

— Нет.

— В любом случае пробить через знакомых может. Поищет в Москве, поищет, и примется за твою родословную.

Я попробовала сесть на диване удобнее, и солнечное сплетение заныло. «Урод… какой же ты урод, Тимур», — мелькнула горькая мысль, и я едва сдержалась, чтобы не расплакаться.

— Короче, не будь беспечной. Я же говорю, лучше всего к врачу сходить. Пусть справку выпишет. Потом, если вдруг твой папик начнет тебя преследовать, можно будет заявление в полицию написать. И доказательства приложить. Иногда помогает. Такие, как он, боятся порочить репутацию судебными делами.

— Я не хочу, чтобы кто-то в вашей большой деревне знал, что я приехала к тебе, спасаясь бегством от насилия! Ты же сама знаешь, как быстро здесь разлетаются слухи!

— Ну, что ты сразу – деревне! Обидно даже. Конечно, мы не Москва. Но Москва к нам отдыхать едет. И центр города у нас ничуть не хуже. И торговые центры есть, целых три, и набережная, и парк развлечений!.. Не хочешь огласки, лежи дома. Постельный режим обязателен.

В гостиную ворвалась Вероничка.

— Льда нет, мамочка! Я пачку замороженных сосисок нашла! Дать их тете Оле?

— Дай, — рассеянно кивнула Лена.

Потом они с Вероникой ушли на кухню, готовить ужин, а я осталась лежать на диване под тихо работающим телевизором. Я прикладывала замороженные копченые сосиски к саднящим болью местам и втихомолку давилась слезами. Начать все сначала оказалось намного сложнее, чем мне представлялось утром в аэропорту. Привычный мир, любимая работа, коллеги – все внезапно исчезло. Я оказалась в чужом городе, где у меня не было ни единого знакомого.

…Шли дни, а мы с тетей Леной так и не разъехались. Одиноко им было с Вероничкой жить в большом частном доме после развода, да и я не хотела оставаться наедине со своими страхами. Тетя работала в гостинице, а еще у нее было собственное агентство детских праздников "Кораблик".

Мне на почту приходили редкие письма от Ринки. «Оля, он тебя ищет. Спрашивал, куда ты уволилась, и почему».

Короткие сообщения от Виталика сигнализировали о том же. «Сиди, как мышка. Он приходил, спрашивал, где ты. Мы с мамой сказали, что ты съехала к подруге в Некрасовку и решила все начать сначала. А о дальнейших планах нам не говорила. Больше он не появлялся. У него какие-то неприятности в больнице. Умер во время операции высокопоставленный пациент и началось серьезное разбирательство».

Тимур больше не давал о себе знать. Видимо, допущенная оплошность во время операции слишком дорого ему обошлась. Стало не до меня.

Всю зиму я пыталась найти работу по профилю, но вернуться в профессию никак не получалось. В маленьких городках рабочие места в нотариальных конторах передаются по наследству, а безработный юрист без связей никому не нужен.

К весне я сменила имидж. Мне больше не нужны были пиджаки и строгие платья. Их заменили джинсы, кеды и сарафаны. Впрочем, в маленьком городке с одним единственным пляжем почти никто не носил строгих пиджаков и костюмов. Здесь все было намного проще.