Черный цвет солнца - Рацлава Зарецкая

несколько дней он пропал, а следующим летом солнце сменило цвет и стало черным. Все сразу поняли, что хранитель осквернил себя, заключив сделку с нечистой силой. Мира не могла в это поверить. Она ждала его и надеялась, что он вернется прежним.

Радмила замолчала. Ее ласковые голубые глаза были печальными. Словно она рассказывала не о ком-то, а о себе.

— Он вернулся? — тихо спросила Маша.

— Вернулся. Но уже не таким, как прежде. Глаза безумные, сам бледный и жутко худой. Все видели, как он изменился. Видели, что у него больше нет тени — верный показатель того, что у человека нет души. Но только не Мира. Для нее он оставался прежним. Поэтому ночью она сбежала с ним. С тех пор о ней не слышали.

Выслушав знахарку, Маша глубоко вздохнула. Ей стало стыдно за то, что она постоянно пререкалась с Ольгой и дразнила ее. Девушка задумчиво посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, и почесала две крохотные родинки на костяшке указательного пальца правой руки. Она так скучает по родителям, которых не видела всего лишь сутки, а о том, как тоскует по родным Ольга, даже представить страшно.

— Думаю, тебе стоит отдохнуть, прежде чем пускаться на поиски цветка папоротника, — Радмила встала с лавочки и оправила длинную холщевую юбку. Амулеты, висящие на ее поясе, мелодично звякнули. — А еще плотно поесть.

Маша не стала спорить. Ей действительно хотелось отдохнуть. А еще она была страшно голодной. Разве во сне можно проголодаться и устать?

Посуетившись на кухне, Радмила накрыла на стол и пригласила сидящую на улице Машу откушать. К этому времени у девушки уже совсем желудок свернулся в трубочку и урчал так громко, что казалось, будто его слышат даже соседи.

Изобилием стол знахарки не отличался. Не было на нем и привычной для Маши еды. Единственное, что девушка признала — это блины. Румяные и горячие, они аппетитно лежали стопкой на тарелке и ждали, когда их съедят, что и решила сделать Маша. Быстро умяв два блина, девушка вновь принялась выискивать на столе что-нибудь знакомое.

Глядя на то, как Маша с сомнением рассматривает кушанья, Радмила начала рассказать ей, что есть что.

— Это распаренная овсяная каша, — она взяла тарелку и положила в нее немного каши из горшка. Добавила сливочного масла и передала Маше.

Девушка положила в рот немного каши, пожевала и кивнула в знак того, что ей понравилось.

— Вот это репа и редька, — продолжала Радмила. — А это — овсяный кисель с медом.

Понюхав репу с редькой, Маша сморщила нос, а на овсяный кисель взглянула с интересом. Он был похож на желе. Бежевого цвета, весь трясущийся и блестящий от политого сверху меда. Однако, не смотря на его приятный внешний вид, на вкус кисель оказался совершенно омерзительным. Не спас даже мед.

После еды Радмила заварила травяной чай и поставила перед Машей маленькие круглые ватрушки и вазочку с малиновым вареньем. Они долго смаковали горячий чай, закусывая ватрушками, которые щедро смазывали вареньем. Радмила больше не рассказывала про Ольгу и не надоедала Маше напоминаниями о том, что она — новый хранитель. Знахарка говорила на нейтральные темы: о богах и волшебстве, о темных и светлых силах, а также о ведьмах и колдунах.

Вскоре на землю опустились сумерки.

Допивая третью кружку ароматного чая, Маша посмотрела в окно и ахнула: солнце, которое приближалось к горизонту, было черным. От него по-прежнему исходил свет, но само светило было не огненным, а смоляным.

— Оно и вправду черного цвета, — прошептала Маша. До этого момента она даже не думала о том, чтобы посмотреть на небо.

Радмила тоже взглянула на солнце, а потом перевела взгляд на девушку.

— Когда ты проникнешься к этому миру всей душой, оно вновь станет прежним, — сказала она, ласково глядя на Машу. — До твоего появления у нас летом шел снег, а осень не сменяла лето. Теперь, когда ты здесь, равновесие восстановлено, а значит, природа больше не нарушена. Останется только вернуть солнцу прежний цвет.

— Но я ничего подобного делать не умею, — пролепетала девушка.

— Тебе и не надо уметь. Как я уже сказала: все, что для этого надо — твое присутствие здесь.

Воцарилось молчание. Маша допивала свой чай и смотрела, как черное солнце заходит за горизонт. С наступлением сумерек на улице загалдели люди. Слышались музыка, пение, громкие крики и веселый смех.

— Ну, вот и начались гулянья, — с улыбкой объявила Радмила.

В сенях послышались тяжелые шаги. Дверь открылась и в комнату вошла Ольга. Ее глаза горели озорным блеском.

— Ты готова? — спросила она Машу.

Девушка кивнула. Сделала последний глоток чая и, встав из-за стола, подошла к охотнице.

— Я пойду с вами. Сегодня все травы целебные, мне надо пополнить свои запасы, — сказала Радмила.

Знахарка взяла с полки несколько холщевых мешочков и заткнула их за пояс на юбке.

Вместе они вышли из избы и двинулись в сторону леса. Повсюду горели огни, звучали песни и слышался заливистый смех. На берегу реки, где днем молодежь играла в «Ящера», теперь стояло такое же украшенное веночками деревце, что на площади, только гораздо больше. Рядом горел костер. Юноши разбегались и с громкими криками перепрыгивали через него. Одни девушки стояли в сторонке и наблюдали за прыжками, а другие пускали по реке венки и смотрели, как течение уносит их в ночь.

Одна из девушек, миниатюрная блондинка с длинной косой, помахала в след своему венку, и, прикрыв глаза, весело запела:

Кострома, бела, румяна,

За что любишь ты Купалу?

Остальные девушки тут же присоединились к ней:

Я за то люблю Купалу,

Что головушка кудрява,

А бородка кучерява…

Пение прервал дружный смех. Кокетливо прикрывая улыбки ладонями, девушки игриво поглядывали в сторону юношей.

Радмила и Ольга подошли к деревцу, сняли с него по венку и аккуратно опустили на воду.

— Женихов хотите найти? — ехидно улыбнулась Маша, в очередной раз убеждаясь, что каждая женщина мечтает найти своего принца.

— Это дань традиции, — холодно ответила Ольга.

— Ну конечно, — фыркнула Маша.

— Ольга права, — заметила Радмила. — Пуская по реке венки, мы прощаемся с весной. Это всего лишь традиция. Пусть даже весна в этот раз не приходила в наши земли.

Маша проводила задумчивым взглядом уплывающие венки и решила, что тоже хочет отдать дань традиции. Она повернулась к дереву, но Ольга схватила ее за руку.

— Нет времени, — сказала охотница. — Желающих найти цветок слишком много. Нам надо идти.

Маша жалобно посмотрела на Радмилу, но та лишь сочувственно улыбнулась. Девушке