Когда говорит оружие - Луис Ламур

— Другими словами, он хотел, чтобы его владения достались Уокеру? — спросил Джим. — Уокер был первый вероятный кандидат?

— Вот именно. А я должна была стать вторым. Если бы Джим не захотел делать заявку, я могла бы получить ранчо за ту же цену. А если мы оба откажемся, ранчо будет продаваться с публичного аукциона, а это означает, что его получат Кэри и Хорвик. У них есть деньги, и здесь никто не сможет предложить более высокую цену. — Волнение преследования шло на убыль, и на улице становилось спокойнее. — Я думаю, — продолжала Лайза, — дядюшка Дейв хотел, чтобы владения достались Джиму, потому что Джим очень много сделал для ранчо. Он был старшим работником на «XV». И потом, дядюшка Дейв дружил с моим отцом, любил меня и знал, что мне нравится ранчо, поэтому хотел, чтобы у меня тоже появился шанс. Но у меня нет денег, и это всем известно. А Джим располагал кое-чем и мог достать остальное. Мне кажется, он потому и поссорился с Траутом. Я думаю, что Винг специально послал Траута убить его, а Джим говорил так о Билле потому, что Траут спровоцировал его.

Ситуация вырисовывалась вполне знакомая, и Гэтлин мог легко оценить положение дел. В этих небогатых травой местах вода ценилась на вес золота. Такое ранчо, как то, что описала Лайза, — с обилием воды, травы и отличных сенокосных лугов — для любого скотовода предел мечтаний. Вдруг она схватила Джима за руку. За дверью разговаривали двое.

— Похоже, он смылся, Винг. Старый Бен клянется, что в комнате с ним не было никого, кроме Лайзы Кокрейн, а она не умеет так стрелять. Но я не могу взять в толк, как Джим Уокер одолел Траута? Ведь Билл стрелял быстрее всех в округе, если не считать нас с тобой.

— Он нарвался не на Уокера, Пит. Как это ни парадоксально!

— Бен клянется, что это он. К тому же Вуди Хаммер открыл дверь и столкнулся с ним нос к носу. Он подтвердил, что это точно Джим.

В голосе Винга Кэри зазвучало раздражение.

— Говорю тебе, такого не может быть! — рявкнул он. — Джим Уокер и мечтать не мог о том, чтобы встретиться с Траутом с оружием в руках. Я видел, как Уокер достает револьвер. Он никогда не был скор на руку.

— Может, ты и прав, — сухо согласился Пит Чейсин, — но Траут мертв, ведь так?

— Прошло три дня, — сказал Кэри. — У Лайзы Кокрейн денег нет, а Джим Уокер вряд ли когда-нибудь попробует сделать заявку. Пусть все идет своим чередом. Не думаю, что нам стоит о чем-то беспокоиться. Даже если это Уокер, а я могу поклясться, что это не он, теперь он исчез навсегда. Нам нужно только не сдавать позиции.

Они отошли, и Джим Гэтлин, взглянув в полутьме на девушку, увидел, что ее губы плотно сжаты. Его глаза уже привыкли к полумраку, и он мог разглядеть небольшую контору. В комнате стояли письменный стол, стул и картотека. Вдоль стен тянулись забитые книгами шкафы.

Он поднялся.

— Мне нужно забрать вещи из гостиницы и взять лошадь.

— Вы уезжаете? — спросила она.

Джим удивленно взглянул на нее:

— Разумеется! Зачем мне оставаться здесь и ввязываться в драку, к которой я не имею никакого отношения? Я уже убил одного человека, а если останусь, мне придется убить еще кого-нибудь или же меня самого убьют. Мне здесь ловить нечего.

— А вы заметили, — вдруг спросила она, — Винг Кэри, по всей видимости, совершенно уверен, что Джим Уокер не вернется? Что вы — это не он.

Гэтлин нахмурился. Он действительно заметил это, и такое заявление наводило на размышления.

— Он в самом деле говорил так, словно уверен на все сто. Как будто точно знает, что Уокер не вернется.

В темной конторе наступило молчание. Каждый из них догадывался, о чем думает другой. Джима Уокера убили. Пит Чейсин не знал этого. Как, очевидно, и Билл Траут.

— И что же тогда с вами станется? — неожиданно спросил Гэтлин. — Вы потеряете ранчо?

Она пожала плечами:

— У меня его никогда и не было. По правде говоря, я и не думала, что оно мне достанется, вот только… Ну, если бы Джим остался в живых… Я имею в виду, если бы Джим получил ранчо, мы могли бы как-то прожить. Мы с ним почти как брат и сестра. А теперь я понятия не имею, что делать.

— У вас нет родных?

— Никого, о ком бы я знала. — Она вдруг подняла голову. — О, я думаю вовсе не о себе; только о старых работниках и о самом ранчо. Дядюшка Дейв ненавидел Кэри, и его люди тоже. Теперь ранчо достанется ему, и он уволит их всех, а потом загубит эту землю! Он этого давно хотел.

Гэтлин переступил с ноги на ногу.

— Паршиво, — покачал он головой. — Очень паршиво. Спасибо, что вытащили меня оттуда, — произнес он, осторожно открывая дверь.

Она не ответила, и мгновение спустя Джим вышел и тихонько прикрыл за собой дверь.

Терять время было нельзя. До рассвета он должен выбраться из города и оставить позади много миль. Какой смысл вмешиваться в чью-то чужую потасовку? Единственное, что из нее можно вынести, — это полное брюхо свинца. Он никому ничем не мог помочь. Через несколько минут он находился в своем гостиничном номере. Очевидно, в поисках Джима Уокера они не осмотрели его, поэтому Гэтлин собрал свое снаряжение, затолкал его в седельные сумки и взял винтовку. Потом с чрезвычайной осторожностью спустился по черной лестнице и вышел в переулок.

На улицах опять стало темно и тихо. Куда подевались люди с «Флаинг-С», он не представлял, но никого из них не было видно. По задворкам он осторожно пробрался в платную конюшню, но там его шансы остаться незамеченным уменьшились, так как ему следовало войти в широкую дверь, над которой горела лампа.

Прислушавшись, он шагнул вперед и, опустив голову, поспешил к стойлу, где его дожидался вороной. Быстро оседлав его, вывел из стойла и поднял уздечку. Но, как только он взялся за луку седла, чей-то голос заставил его остановиться:

— Сматываешься?

Гэтлин медленно выпустил луку и осторожно повернулся. Человек прятался в стойлах. Голос показался ему знакомым.

— А почему бы нет? — спросил Гэтлин. — Я ни для кого не собираюсь служить мишенью. Я не здешний и отправляюсь в Техас. Мне не нужны неприятности.

Он услышал, как тот усмехнулся.

— Я тоже так думаю. Но мне кажется, было бы жаль упустить такой шанс. Что, если я предложу тебе пять тысяч за то, чтобы ты остался? Пять тысяч наличными.

Джим узнал голос Пита Чейсина.

— Пять тысяч? — переспросил он. Это ровно половина того, что хранилось у него в поясе, а ведь за эти десять тысяч ему пришлось много и упорно трудиться: торговаться при покупке стада, потом пройти с ним долгий опасный путь… — Что я должен делать? — решительно спросил он.

Чейсин вышел из стойла.

— Быть самим собой, — сказал он, — просто быть собой… но позволять людям думать, что ты — Джим Уокер. Тогда ты купишь здесь ранчо… Я дам тебе денег, а потом ты уедешь отсюда.