Донское казачество в войнах начала XX века - Наталья Рыжкова

Личностный акцент исследования позволяет открыть некоторые биографические страницы будущих активных борцов за власть в постмонархической России. Они встретились после войны по разные стороны баррикад, но в Великой войне мы видим их в едином строю славных донских подразделений.

Вне всякого сомнения, донские казачьи части на многочисленных полях кровопролитных сражений в буквальном смысле выковали достойных героев матушки-России. Послеоктябрьская политика втоптала их в вязкую грязь властного противоборства, в которой весьма трудно отличить пробивающийся родник живительной правды от грехопадения во лжи. Она преднамеренно набросила вуаль забвения на лица многих лучших сынов Дона.

Метод исторического моделирования и конкретный исторический материал позволили выделить три основных этапа участия донских казаков в Первой мировой войне: 1) начальный этап (1914 г.); 2) маневренный этап (1915 г.); 3) завершающий этап (1916–1917 гг.). Особняком стоит проблема участия донских казачьих подразделений на Кавказском театре войны.

Вечером 19 июля 1914 г. Германия официально объявила войну России[1]. «Великая война» — так однозначно и без всякого преувеличения нарекли ее в российском обществе, ибо мир еще не знал военного конфликта такой глобальной величины. Теперь, спустя почти девять десятилетий, мы можем долго говорить о причинах войны, обсуждать отдельные ее эпизоды и до хрипоты спорить об истинных целях, которые преследовали государства, вступившие в смертельную схватку. Но тогда, в далеком июле 14-го, каждому русскому человеку было ясно одно: коварный враг в неурочный час напал на благословенную Родину, и ее нужно честно и доблестно защищать. Что-то поистине великое, напоминавшее незабвенный 1812 г., чувствовалось буквально во всем, начиная с торжественной клятвы Его Императорского Величества Государя Императора Николая Александровича в его речи к высшим чинам армии и флота, произнесенной с изумительным дворянским благородством в большом зале Зимнего дворца 20 июля 1914 г. Император искренне заверял военную элиту российского общества: «Я здесь торжественно заявляю, что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдет с земли нашей…»{57} С 24 июля 1914 г. Николай II объявил о введении военного положения в Области Войска Донского{58}.

В течение трех с лишним лет страшной войны, ведущейся русской армией с переменным успехом, на огромнейшем пространстве многонациональной Российской империи не было ни одного серьезного случая волнения на национальной почве[2], что подтверждает «забытый» факт — страна дружно откликнулась на призыв царя{59}. Военные эксперты, проводившие сложнейшую мобилизацию 14-го года, были просто поражены ее скорыми и потрясающими результатами. На мобилизационные пункты явилось свыше 96% подлежащих призыву, что тогда на целых 15% превышало (!) необходимую норму, предполагавшуюся Главным управлением Генерального штаба. Такой высокой степени мобилизационной готовности воистину не знала ни одна мировая держава. «Первым стимулом, толкавшим все слои населения России на бранный подвиг, — писал русский военный ученый, Генерального штаба генерал-майор Н.Н. Головин, — являлось сознание, что Германия сама напала на нас… Угроза Германии разбудила в народе социальный инстинкт самосохранения»{60}. Кадровые полки русской армии катились на Запад, на тяжкий и кровавый ратный труд…

Казачьи воинские части формально относились к иррегулярным войскам русской армии и отличались от регулярных армейских формирований исторически сложившейся системой комплектования, порядком прохождения воинской службы, внутренней структурной организацией.

Как известно, все мужское казачье население по достижении 18 лет считалось военнообязанным и должно было не только отбывать положенную действительную службу в армии, но и очень длительный срок после этого числиться в запасе и призываться в армию в случае военной угрозы или иных экстраординарных обстоятельств. По достижении призывного возраста казаки зачислялись в так называемый приготовительный разряд, в котором в течение года проходили начальную военную подготовку в специальных военных лагерях на территориях своих войск. Затем они переводились в строевой разряд, подразделявшийся на три очереди. Всего в строевом разряде казаки числились 12 лет. Из них на действительной военной службе в армии они находились четыре года, состоя в первой очереди строевого разряда.

При выходе на службу каждый казак должен был за свой счет приобрести строевого коня, стоившего очень дорого, а также полный комплект обмундирования и снаряжения, включая холодное оружие. После отбытия действительной военной службы казаки переводились во вторую очередь, в которой они числились следующие четыре года. Части второй очереди находились в постоянной мобилизационной готовности, поэтому второочередные казаки обязаны были иметь строевых лошадей, полную военную экипировку и проходить ежегодные трехнедельные тренировочные военные сборы в лагерях. Потом они переводились в третью очередь строевого разряда, в которой находились еще четыре года и должны были проходить один лагерный сбор. По истечении установленного двенадцатилетнего срока строевого разряда казаки зачислялись в запасной разряд. А после пятилетнего пребывания в нем они переводились на льготу и в случае крупномасштабной войны могли призываться уже не в строевые, а только в ополченческие формирования. Фактически казаки числились военнообязанными и несли службу в течение целых восемнадцати лет. Такой порядок прохождения воинской службы был очень тяжелым и сильно тяготил казаков и морально, и физически, и материально. Но он позволял государству при незначительных затратах располагать большим числом отлично подготовленных воинов и значительным количеством находящихся в постоянной готовности опытных резервистов.

Кроме того, казачьи подразделения формировались призывниками из одних и тех же мест по четко установленному и строго соблюдаемому территориальному принципу. Данное обстоятельство оказывало очень большое позитивное воздействие на спаянность казачьих частей, существовавший в них высокий морально-психологический дух, что способствовало усилению и без того высоких чувств долга и ответственности каждого казака. Не случайно с 1912 г. вся русская кавалерия начинает формироваться по казачьему образцу.